– А вы бы согласились, коммодор Максвел, если бы вам предложили поступиться честью? Особа пассажира священна!.. Тем более женщины!..
– Я ожидал подобный ответ, но я обязан был задать вопрос. Наши пушки уладят его.
И вот уже оба противника, пройдя борт о борт на расстоянии пистолетного выстрела, обменялись залпами. Сделанные слишком торопливо, они не нанесли ущерба ни тому, ни другому. Теперь судна разошлись, чтобы перезарядить пушки и снова вернуться во всей мощи, как некогда рыцари на турнире.
– Мы погибнем! – простонала Марианна. – Пойдите скажите Язону, чтобы он выдал меня! Этот англичанин потопит нас… Он гораздо лучше вооружен, чем мы!
– Такая причина вызвала бы смех у вашего друга Сюркуфа, – заметил Жоливаль. – Когда вы снова увидите его, попросите рассказать историю с «Кентом»! Морской бой имеет свои pro et contra и зависит от ветра и умения маневрировать… Это также вопрос мужества в деле, если пойдут на абордаж. А мне кажется, что наши люди не преминут это сделать.
Действительно, на лицах всех, поднявшихся на верхнюю палубу, Марианна могла прочесть возбуждение перед близким боем. От запаха пороха их глаза блестели, а ноздри трепетали. Среди напряженных лиц Марианна увидела и Гракха. Вооруженный пистолетом, явно в восторге, юный кучер приготовился, как и другие, к рукопашной схватке. На марселях хлопотали с парусами, тогда как приказы следовали один за другим и бриг с величественной грацией делал поворот, чтобы поймать ветер. Менее податливый англичанин только приступил к маневру, и новый громовой удар разорвал воздух. «Альцеста» дала залп кормовыми орудиями и окуталась белым дымом.
Крэг О’Флаерти скатился к Марианне.
– Капитан сказал, чтобы вы спустились вниз, сударыня. Бесполезно подвергаться опасности! Мы попытаемся обойти его против ветра!
Он был более красный, чем обычно, но на этот раз алкоголь был ни при чем… Если Язон и выдал экипажу рацион рома для храбрости в бою, своего помощника он обошел. О’Флаерти хотел взять молодую женщину за руку, чтобы помочь ей спуститься, но она запротестовала, вцепившись в леер, словно ученик, который боится, что его посадят в карцер.
– Я не хочу спускаться! Я хочу остаться здесь и видеть все, что происходит! Скажите ему, Жоливаль, что я хочу все видеть!
– Вы сможете это сделать через иллюминатор, хуже, может быть, но в относительной безопасности, – ответил тот.
– И затем, – добавил помощник, – это приказ. Вы должны спуститься, сударыня!
– Приказ?.. Мне?..
– Скорей мне. С вашего разрешения мне приказано отвести вас в безопасное место, добровольно или силой… Капитан добавил, что, если вам настолько безразлична жизнь, ему вовсе не обязательно рисковать жизнью его людей!
Глаза Марианны затуманились слезами. Даже в этот час, когда смерть висела в воздухе, Язон старался избавиться от нее. Все же она капитулировала.
– Хорошо. В таком случае я пойду одна! Вы нужны там, господин О’Флаерти, – добавила она, бросив взгляд на полуют, где занятый маневром Язон не обращал больше на нее внимания, наблюдая за неприятелем и торопливо отдавая команды.
«Альцеста» показала свои кормовые окна с позолоченной лепкой, и «Волшебница», поймав ветер, устремилась к ней, настигая врага, чьи паруса внезапно беспомощно захлопали. В то же время каронады корсара извергли свой смертоносный груз. Палуба брига исчезла в клубах дыма, тогда как торжествующий вопль вырвался из всех глоток:
– Попали!.. В бизань-мачту!..
Но, словно отрезвляющее эхо, с неба донесся голос марсового, сопровождаемый более отдаленным грохотом:
– Корабль с кормы! Он в нас стреляет, капитан!
И в самом деле, из-за Фаноса, маленького, зеленого, похожего на лягушку островка, появился корабль. Подняв ясно видимый английский флаг, он на всех парусах летел на помощь фрегату. Побледнев, Жоливаль схватил Марианну за руку и увлек ее к каюте.
– Это ловушка! – воскликнул он. – Мы попали между двух огней! Теперь я понимаю, почему «Альцеста» сыграла эту шутку с ветром…
Вырвавшись из рук своего друга, Марианна бросилась к полуюту. Она хотела подняться по лестнице, присоединиться к Язону и умереть рядом с ним, но внезапно перед нею возник Калеб, загородив проход.
– Туда нельзя, сударыня! Там опасно!
– Я это прекрасно знаю! Простите меня! Я хочу к нему…
– Не пускай ее! – отчаянно закричал Язон. – Если ты пропустишь эту дуру, я закую тебя в кандалы!
Последние слова затерялись в грохоте и дыме. Часть релинга исчезла, задетая ядром, которое пробило крышу рубки и порвало ванты…
В то же мгновение Калеб опрокинул Марианну и упал на нее, удерживая на полу всей своей тяжестью. Грохот стоял оглушительный, а дым не позволял ничего разглядеть даже в трех метрах. Канониры едва успевали перезаряжать орудия. Бриг огрызался всей своей огневой мощью, но на палубе уже раздавались крики боли, хрипы и стоны.
Полузадушенная Марианна боролась с энергией отчаяния, и ей удалось сбросить с себя удерживавшую ее груду мускулов и стать на колени.
Даже не удостоив взглядом благодарности человека, который только что спас ее и с безразличным видом уже расположился на своем боевом посту, она отогнала дым от глаз, надеясь увидеть Язона, но не нашла его: полуют исчез в плотном облаке. Но она услышала его голос, который с непередаваемым оттенком торжества кричал в ответ на новое сообщение сигнальщика:
– Идет подкрепление! Мы выпутаемся!
Марианна побежала на звук его голоса и буквально упала в объятия Гракха, черного от копоти, возникшего, словно некий призрак, из дыма. Она вцепилась в него.
– Что он говорит, Гракх? Какое подкрепление?.. Откуда?..
– Идемте, я вам сейчас покажу! На подходе корабли, французские. Они идут от большого острова! Ах! Какая удача! Теперь этих проклятых собак англичан хорошенько вздуют!
– Ты не ранен?
– Я? Ни единой царапины! Я даже жалею, что все так быстро кончится! Вот здорово побывать в настоящем бою!
Марианна позволила своему кучеру отвести ее к планширу. Дым немного рассеялся. Восторженным жестом Гракх показал ей на три корабля, действительно огибавших островок Самофракия (кстати, не имеющей ничего общего со знаменитой Никой), три фрегата с надутыми ветром и солнцем парусами, нереальные, словно громадные айсберги, плывущие в утренней синеве. Трехцветные флаги весело трепетали на их мачтах. Это были: «Полина», с капитаном I ранга Монфором, «Помона», под командованием капитана II ранга Розмеля, и «Персефона», ведомая капитаном III ранга Ле Форестье.
Подняв все паруса и ускорив ход, три корабля неслись на помощь американцу, разрезая тонкими форштевнями голубые волны.
Матросы «Волшебницы» приветствовали их появление громовым «ура», а в воздух полетели разноцветные колпаки.
Тем временем оба англичанина прекратили бой, соединились у рифов Фаноса и, успокоившись, что их не будут преследовать в этом опасном проходе, медленно исчезли в утреннем тумане, не без того, чтобы получить последний и довольно неприятный залп с брига.
Марианна с недоумением следила за их бегством. Все произошло так быстро… слишком быстро! Этот бой, закончившийся после нескольких залпов, эти корабли, появлявшиеся один за другим, словно каждый островок укрывал их, все это было достаточно странным, загадочным! И к тому же остался открытым вопрос: как англичане узнали о ее присутствии на борту американского брига, особенно о тайном поручении, возложенном на нее Наполеоном? Так мало людей было в курсе этого дела! И всем им можно полностью доверять, ибо ими были, кроме самого Наполеона и Марианны, – Арриги, Бениелли и Жоливаль. Каждый из них вне всяких подозрений, откуда же просочились сведения?
Тем временем Язон осматривал свой корабль. Повреждения оказались довольно значительными и требовали ремонта на берегу. Несколько раненых лежало на палубе, и Джон Лейтон уже занимался ими. Проходя мимо молодой женщины, преклонившей колени перед юным матросом, задетым в плечо разрывом картечи, корсар на мгновение нагнулся, чтобы осмотреть рану.
