Обернувшись, Райден обомлел от удивления -на скале сидел его лучший друг Хаятэ. С самого детства они всегда были вместе, они всегда прикрывали друг друга, если что-нибудь чудили, были поверенными тайн друг друга… Но теперь Хаятэ смотрит на Райдена совсем другим взглядом, его взор полон ненависти и жажды мести… Ни капли сожаления в этом пылающем море, ни грамма привычной теплоты в этой адской смеси. Этот взгляд вживую убивал Райдена, терзая душу и сердце. С этим диким взглядом друг… Бывший друг выкрикнул:

– Это твои последние часы, Райден! Ты не достоин её любви, не достоин!! -и прыгнул на него с клинком, режущим ударом содрал клок кожи на правом плече.

Если бы Райден вовремя не среагировал, то ему перерубили бы ключицу… Орк крикнул:

– Да что случилось с тобой, Хаятэ?! – а друг оскалился-улыбнулся, и горько сказал:

– Я признался ей. Признался, понимаешь?! А она сказала, -в глазах плеснуло через край горечи и какой-то звериной тоски, -Сказала, что любит тебя! Тебя, такого всего из себя идеального! Гениального мага стихии Молнии, защитника всея орков! – Хаятэ снова атаковал, он пылал жаждой мести.

И тщетно пытался его успокоить Райден. Та девушка, прекрасная орчанка, была для друга наваждением… Гнев, боль и месть застилали глаза, заставляя бросаться в бой очертя голову – в безумной надежде, что если он убьёт Его, заберёт его славу и титул, она будет с ним! Будет…

На вершине ежеминутно проливалась кровь, но это была не кровь Райдена…

Вершились заклятия, громыхала гроза, посверкивали молнии и разряды электричества. Они скрывали битву сердец, бой душ, бой между многолетней любовью и такой же многолетней дружбой. Хаятэ, истекая кровью, всё ещё был полон сил и уверен, что победит. И произнёс, ликуя:

– Я же уже сказал -твоё время вышло! Ты не достоин её любви, не достоин!

Умри же!

Хаятэ собрал все силы, что у него были, и засветился зелёной аурой.

Блистающий покров всё рос и рос, он накапливал силу для последнего, решающего удара. Его клинок уже был не из стали, а из "плоти силы", и тоже светился зелёным. Райден, не проронив ни слова, стоял спокойно и как будто даже не реагируя, на то, что тот собирает силу. Просто стоял с закрытыми глазами и опущенным Клинком… И вот Хаятэ, собрав всю свою мощь, понёсся с огромной скоростью на Райдена… Он приблизился к нему и колющим ударом метит прямо в сердце, но как только его клинок коснулся Райдена, время вокруг них как будто остановилось. Хаятэ дальше не мог вонзить свой клинок, его клинок вошёл лишь на полсантиметра в грудь бывшего друга и замер, словно остановленный самой сущностью Райдена. Небольшая струйка крови побежала по телу последнего, и вдруг из этой малюсенькой ранки стали появляться разряды молнии. Треск становился всё громче, возле раны бегали крохотные голубые искры. Затем молнии обвили всего Райдена, и между противниками стал нарастать белый свет.

На мгновение всех ослепило. Свет, режущий свет, выжигающий всё вокруг… Он поглотил всё, включая и их. Придя в себя после этой мучительной вспышки, Райден увидел лежащего рядом Хаятэ, истекающего кровью и уже не дышавшего…

Слёзы закалённого бойца оросили землю, проклиная всё и вся. Он не мог простить себя за убийство друга и молча смотрел на тело Хаятэ, виня себя и вопрошая небеса о тяжести своих грехов. Какими же они должны быть, чтобы привести к такому?..

И небо затянулось тёмными тучами, и полил дождь, угрожающе засверкали молнии… Райден с ужасающей ясностью понял, что ему больше здесь не место и спрыгнул со скалы. Он парил в воздухе, направляясь к окраине поселения, из-за сильного ливня его никто не замечал, что было и к лучшему… Дождь, милосердный и участливый, смывал его слёзы, даря прохладу и утешение. К вечеру, Райден был на границе земель рыцарей и орков.

До Дня Цветущих Деревьев ему предстояло пройти свой путь…

Свет… Свет был единственной радостью, в этом темном мире для людей… Все когда-то тянулись к свету, но со временем люди отошли от этого и стали вязнуть во тьме, постепенно погружаясь в быт, труд, болезни, войны… Всех, кто пытался обратиться к свету, унижали и пресекали, мол, они не от мира сего, что им у нас делать?!

Вот и девушка, тянувшаяся к свету, вся из себя лучик солнца, отвергнутая миром, сидела на подоконнике, и устало смотрела вдаль. В никуда… Её взор был мягок и тепел, но в душе гулял ветер и шли дожди, сменяющиеся обжигающим снегом… Её светлые волосы томно прикрывали один из её выразительных глаз, в которых отчётливо просматривалось одиночество души… Девушка с певучим именем Хэйлли сидела на подоконнике, одном из её излюбленных мест.

Остроконечные её уши слабо подрагивали в ответ на каждый шорох. Длинная роскошная грива золотых, пахнущих летом, мёдом и травами волос, мягко струилась, достигая пола, и даже чуть дальше. Голубые глаза, полуприкрытые веером густых, невероятно длинных и изогнутых ресниц, светились добротой. И чем-то высшим, недоступных другим, веяло от хрупкой фигурки… Удивительно, как среди орков, отличающихся совершенно другой красотой – дикой, звериной, хищной – затесалась такая непохожая на них девушка. Да ещё и уши… Но об этом позже. Судьба порой выкидывает странные фортели…

– Ну, что, -говорила Хэйлли сама с собой, -что теперь? От кого я бегу? Я не нужна здесь никому… Я лишняя здесь… Ну почему, почему?

В памяти всплывали, топча её душу, жестокие слова.

«Уродина!.. Дура! Ты ужасная!.. Не хочу с тобой играть, уйди!..»

– Я больше не могу здесь оставаться, да и не должна здесь ничего и никому.

Девушка решительно соскочила с подоконника и стала собираться. Она сама не знала, что ее ведет и куда она так спешит. Но, наверное, она спешит к мечте, к цели, к чему-то непостижимому, неясному, но такому нужному и светлому! Она задыхалась в этом месте, оно давило на неё, заставляя ежиться и метаться в кошмарах по ночам…

В голове играла песня, ей незнакомая, но донельзя напоминающая всю её ситуацию. Песня имела довольно тёмный смысл…

До Дня Цветущих Деревьев оставалось три полных луны…

Облака… На вершине мира всегда так близко облака, что кажется можно достать их рукой или, даже, прыгнув в них -растворится в их бесконечной нежности…

Смотритель Храма Божественной Благодати в это утро поднялся чуть позже обычного, но, как и обычно, вышёл к воротам с лютней. Утро выдалось просто чудесным, птицы приветствовали Смотрителя своими трелями, а воздух был наполнен ароматами горных цветов. Смотритель оглядел свою территорию, привычная стена тумана накрывала горный серпантин практически снизу доверху.

И вдруг, в тумане, он заметил человека, который явно не был послушником этого храма, более того -он явно не мог быть и из тех, кто вообще знал о существовании этого Храма и дороги к нему. Руки путника были в крови, одежда наполовину изрезана, было очевидно, что он не обнаружил, или не смог открыть секретного хода наверх. Странник был окружён собаками, таких собак разводили в эльфийских лесах, и обычно, они доверяли только эльфам. Он был экипирован как воин из гильдии эльфийских мечников, а на груди было клеймо, клеймо Друида Боевых Навыков. При этом всём -это был явно человек, а не эльф и не друид. Однако, без знаний эльфов и друидов, он бы не оказался здесь. Даже взобравшись через колючие кусты, по отвесной скале, при помощи одной только ловкости, пройти через этот туман, не поднимаясь изнутри горного серпантина, мог только маг воды высшего уровня, знающий и эльфийскую школу магии воды и обучавшийся в магистрате друидов. Смотритель поспешил на встречу путнику.