– Ну хоть на этот раз я успел, Русанова.
И то, что этот голос никак не мог звучать в подобном месте, то, что человек, обладавший им, был ей близок и дорог, испугало ее и обрадовало, и, как ни странно, лишило последних сил. Она покачнулась, хватая слабыми руками воздух, и произнесла:
– Рашид, ты? О, господи…
– Скорее уж, салам алейкум, Оленька.
Сильные руки подхватили ее, не дав упасть на землю. В глазах окончательно потемнело, в голове сильно загудело, и Ольга потеряла сознание.
Очнулась она в полутемной прохладной комнате, на жесткой постели, покрытой тугонатянутой накрахмаленной простыней. Пошевелив тяжелой головой, Ольга попыталась подняться, но ее тут же придержала смуглая женская рука.
– Нельзя резко вставать, полежите еще, вам недавно укол сделали. Я сейчас попить принесу.
Женщина в темной одежде отделилась от кровати и выскользнула в узкую дверь.
Ольга с трудом огляделась. Помещение было обставлено очень скудно и походило на больничную палату, оборудованную в обычном доме. В углу стояла стойка для крепления капельницы, и Ольга с испугом посмотрела на свои руки. Следов проколов не было. Она вздохнула с облегчением. Сколько же прошло времени с того момента, как ее похитили? Три дня? Неделя? Месяц?
В комнату вошла женщина, державшая в руках вполне современный стеклянный кувшин с зеленой пластмассовой крышкой.
– Здесь свежее холодное молоко, пейте маленькими глоточками.
Она налила молоко в фарфоровую чашку, стоявшую на тумбочке.
Ольга последовала ее совету. Вкус молока показался странным. Женщина словно прочитала ее мысли.
– Это козье молоко, оно очень полезное.
– Где Рашид? Это он привез меня сюда?
Женщина поджала губы и опустила глаза.
Глядя на нее, Ольга поняла, что отвечать она не собирается.
– Ладно. Спасибо за молоко.
Забрав кувшин, женщина тихо вышла. Ольга, к своему удивлению, сразу же заснула.
Проснулась она, услышав, как скрипнула дверь. В комнату вошел Рашид, одетый в простые темные брюки и белую рубашку. Он был по-прежнему красив и очень молодо выглядел, несмотря на седые волосы, поблескивавшие в его шевелюре. Ольга вспомнила, как познакомилась с ним после первого курса в студенческом спортивном лагере. Он лучше всех играл в волейбол и замечательно пел под гитару. Все девчонки были влюблены в красивого кавказца, а он почему-то выделил именно ее и начал за ней ухаживать. Сначала его знаки внимания льстили ее самолюбию, потом, видя, что ухаживания продолжаются, Ольга растерялась и не знала, как же объясниться с настойчивым парнем.
Однажды теплым вечером она на берегу Дона любовалась закатом с Рашидом. Он подошел сзади, набросил ей на плечи пиджак, спросил заботливо:
– Замерзла, Оленька?
И тут она решилась поговорить с ним.
Огромное жаркое солнце уже опустило последние багровые лучи в темную спокойную гладь реки. У воды шумела разгоряченная молодежь: только что закончились соревнования по волейболу, где Рашид был, безусловно, лучшим подающим. После прошедшего днем дождя было прохладно, приятно пахло умытой листвой. Ольга тоскливо огляделась: так хотелось оказаться в сыром рязанском лесу, полном комаров, чтобы рядом с ней был единственный человек, которого она любит. Рашид с его заботой был совсем некстати. Ей пришлось объяснять ему, что у нее есть жених, курсант-десантник, что она его очень любит и что внимание других мужчин, конечно, приятно, но ни к чему не приведет. Глаза оскорбленного Рашида полыхнули огнем. Он ничего не сказал, молча взял протянутый ею пиджак и ушел, не обращая внимания на ребят. С тех пор он лишь здоровался при встрече, но никогда не заговаривал, а когда узнал, что Ольга вышла замуж за командира стройотряда, встретил ее в просторном университетском холле и, буквально испепелив взглядом, набросился как коршун.
– Ты же говорила, что любишь своего десантника, я видел его фотографию у тебя на столе в комнате. Я думал, что ты особенная… У тебя такие глаза… А ты, ты такая же, как все… Переспала с первым же красавчиком, который оказался рядом. Чем же я не подошел тогда?
Она не выдержала в тот момент. Слишком многое пришлось ей пережить. Ольга не контролировала себя, она отвесила ему пощечину на глазах у снующих вокруг студентов.
– Не смей! Не смей мне говорить гадости.
Он перехватил ее руку и до боли сжал кисть.
Смотрел с ненавистью, от него исходили волны гнева, способные кого угодно сбить с ног. Глядя на него тогда, Ольга почувствовала дикую усталость и тихо произнесла:
– Прости, Рашид. Я действительно наделала много глупостей. Ты прав…
Он отпустил ее руку и, не обращая внимания на толпу, собравшуюся вокруг них, сказал:
– А я почти влюбился в тебя… – И ушел, высоко подняв свою гордую голову.
Она сказала ему в спину:
– Почти не считается. Тебе проще.
После того случая они больше не встречались, удачно избегая друг друга в университетских коридорах. Ольге удалось не пересечься с ним, даже когда стало явно видно ее «интересное положение». Ей было бы стыдно от его презрительного взгляда. Парень был к ней явно не равнодушен, и у нее тоже вызывал откровенную симпатию. Ольга помнила, как красиво он за ней ухаживал и как восхищенно смотрел ей вслед.
Теперь же его глаза пытливо рассматривали ее, беспомощно лежавшую в чужой белоснежной постели, пережившую ужас приближающейся смерти и кошмар позора, который она вряд ли смогла бы пережить. Ольга на какую-то секунду зажмурила глаза, чтобы собраться с силами. Рашид заговорил:
– Ну, здравствуй, Оленька. Вот мы и встретились.
– Здравствуй, Рашид, – опираясь на руки, она приподнялась на подушке, чтобы чувствовать себя увереннее.
– Ты меня спас, спасибо.
Он продолжал ее рассматривать.
– Зачем ты здесь, женщина? Разве тебе здесь, на войне, место? Где твой сын? Кому ты его подбросила?
Ей не понравился его тон и резкий командный голос.
– Я журналист, Рашид. Это моя работа. Я ехала в Грозный делать материал о возрождении Чечни…
– Ичкерии! – жестко поправил он ее.
Ольга упрямо качнула головой, но спорить не стала.
– Допустим, что так. Меня похитили… твои люди, если я не ошибаюсь. – Она внимательно всмотрелась в его лицо. – Ты полевой командир, Рашид?
– Да, командир, а мои люди, что ж, они просто хотели заработать денег. У них семьи.
Похоже, голос его прозвучал более виновато, чем он хотел. И это Рашида рассердило. Он, наконец, отделился от стены и пружинистой походкой подошел к кровати.
Ольга внутренне напряглась. Она поняла, что боится этого человека. Он не был похож на красивого мальчика из прошлого, который, кажется, был влюблен в нее. «С ним нельзя спорить!» – промелькнуло в голове, и Ольга снова зажмурилась.
– У тебя что-то болит?
Он сел на стул, стоявший у ее изголовья.
– Немного кружится голова, – осторожно призналась Ольга, стараясь не поддаваться панике.
– Зачем ты тогда обрезала волосы? У тебя была изумительная коса, просто сказочная. Мне очень нравилась.
Он улыбался, и Ольге стало немного легче: улыбка была прежней, по-мальчишески задорной и доброй.
– Наверное, это был детский протест. Хотелось таким образом начать новую жизнь. – Она улыбнулась ему в ответ.
– Просто ты убегала от любви к своему десантнику. Ведь это он сделал что-то не то, потому ты и поспешила замуж. – Рашид не спрашивал, а утверждал. – Я слышал, ты развелась почти сразу и уехала в Ленинград.
– Да, – кивнула Ольга. – Все правильно. Так и было. Теперь давай о тебе. Ты женился?
– Конечно. Родители нашли мне достойную девушку, у меня растут два сына. А помнишь, – он резко поменял интонацию, и голос его зазвучал мягче, – как я подарил тебе светлячка? Ты так красиво кружилась с ним на фоне моря. Мы все стояли разинув рты. Ты была, словно луч солнца. Такой красивой девушки я никогда не видел.
Рашид мечтательно улыбался. Жесткие морщины в уголках рта разгладились, глаза заблестели, а голос стал бархатным. Перед Ольгой сидел тот влюбленный парень, которого она очень часто вспоминала, испытывая чувство вины за то, что не смогла ответить на его ухаживания.
