Нэнси отскочила в сторону, когда дверь вдруг неожиданно распахнулась и из кабинета стремительно выбежала Лорин. Она побежала вниз по лестнице, не заметив Нэнси и Бесс.

— Лорин! — с порога окликнул ее Шоун. Но тут, вздрогнув от неожиданности, он заметил, что у двери его кабинета стоят обе девушки.

— Гм, я зашла за зарплатой, — проговорила Бесс, неловко улыбаясь.

— Да-да, конечно. Входите, — пригласил Шоун. Казалось, он был потрясен происшедшим.

— Мы невольно все слышали, — призналась Нэнси, входя за Бесс в небольшой, скромно обставленный кабинет Шоуна. — Вы ведь говорили мне, что у Лорин нет причин злиться на вас.

— Она и не злится, — настойчиво сказал Шоун, глубоко вздыхая. — Хотя ей, может быть, и кажется, что она сердится.

— Что же случилось? — перешла Нэнси прямо к делу.

Шоун пожал плечами.

— Она все еще бесится оттого, что я нанял вас.

Бесс недоуменно заморгала.

— И весь этот шум и гам из-за новой официантки?

— Есть еще кое-что, — признался Шоун. — Мы встретились с Лорин, когда я учился в школе кулинаров в Аризоне. Мы полюбили друг друга и обручились. Три месяца назад, когда я купил этот ресторан, Лорин приехала в Ривер-Хайтс вместе со мной. Она во всем помогала мне, и первое время дела шли очень хорошо. Но потом я столкнулся с такой чертой ее характера, которая просто невыносима.

— А что это за черта? — решила уточнить Нэнси.

— Ее безосновательная ревность, — мрачно ответил Шоун. — Всякий раз, как я нанимал официантку, Лорин была уверена, что я собираюсь флиртовать с ней. Что бы я ни говорил ей — ничто не могло убедить ее в том, что это чисто деловые отношения.

— Всегда ли это были чисто деловые отношения? — спросила Нэнси. Она, извиняясь, улыбнулась, увидев, как изумился Шоун. — Извините, но в интересах дела я должна знать точно.

— Всегда, — твердо сказал Шоун. — У Лорин нет причин для подозрений. Но своей бесконечной ревностью она так вывела меня из себя, что я расторг помолвку.

— Так вот почему она так разозлилась, — вставила Бесс.

— Боюсь, что да, — подтвердил Шоун. — Я пытался убедить ее, что так лучше для нас обоих. Мы никогда не будем счастливы вместе, раз она не доверяет мне.

— Так почему же она здесь остается? — удивилась Нэнси. — Это наверняка будет неудобно для вас обоих.

— Она хочет вернуться в Аризону, но сейчас там, кажется, совсем нет вакантных рабочих мест. А в Ривер-Хайтсе Лорин не знает никого, кроме меня. Ее семья и все ее друзья — в Аризоне. Думаю, она откладывает деньги на обратную дорогу. И это одна из причин, по которым я не могу ее уволить. К тому же Лорин — прекрасная старшая официантка. Целых три месяца она изо всех сил помогала мне наладить дело… — Шоун вздохнул. — Я знаю, она до сих пор думает, что этот ресторан отчасти принадлежит и ей. Так оно и было бы, если б мы поженились.

— Лорин способна в ярости разрушить налаженное вами дело? — прямо спросила Нэнси.

— Не думаю, — ответил Шоун. — Лорин не мстительна, несмотря на все ее угрозы, которые вы здесь слышали.

— Но, с другой стороны, — подчеркнула Бесс, — у нее есть возможность разрушить все изнутри. Нэнси кивнула.

— Где была Лорин перед тем, как начался пожар, и во время пожара? — спросила она Шоуна.

— Она пришла в мой кабинет сразу после разговора с вами и находилась здесь почти до самого пожара, — ответил Шоун.

Бесс посмотрела на Нэнси.

— В этом случае ей действительно непросто было устроить поджог.

— Твоя правда, — вынуждена была согласиться Нэнси. — Мне надо будет глядеть в оба, посмотрим, что произойдет дальше. Здесь есть еще кто-нибудь, кто может иметь на вас зуб? Например, Джек или Элиот?

— Почему вы спрашиваете именно о них? — Удивился Шоун.

— Они последними ушли из кухни перед тем, как начался пожар, — напомнила ему Нэнси. Шоун, задумавшись, уставился в потолок.

— Элиот… нет. Я не думаю, что у него есть хоть малейшая причина. А Джеку я оказал услугу, взяв его на работу. Ему очень нужна была работа. Поэтому, думаю, ему не за что на меня злиться. Совсем напротив.

— Тогда, пожалуй, мне остается глядеть в оба, — подытожила Нэнси.

— Я за все очень признателен вам, — поблагодарил Шоун, протягивая Бесс ее конверт с зарплатой.

В этот момент в кабинет вошел Рой.

— Шоун, я хочу тебе кое-что сказать, — проговорил бармен. — Лорин распорядилась, чтоб мы провели инвентаризацию, и я обнаружил, что не хватает двух бутылок водки. Кто-то крадет твое спиртное.

— Что дальше? — простонал Шоун, качая головой.

Нэнси неожиданно почувствовала сильную усталость. От едкого дыма, которым она надышалась, болела голова, а боль в горле стала еще невыносимее. Рой ушел, и Нэнси обратилась к Шоуну:

— Я разберусь с этим завтра. А сейчас мне нужно отдохнуть.

— Здравая мысль, — согласился Шоун. — Тогда до завтра.

Бесс и Нэнси спустились вниз по лестнице и пошли к стоянке автомашин. Когда Нэнси наконец села за руль, ей просто не верилось, что столько событий могло произойти за столь короткий промежуток времени. На часах было только пятнадцать минут седьмого, и на улице еще было светло.

— Ну и что ты обо всем этом думаешь? — спросила Бесс, садясь рядом и пристегивая ремень безопасности.

— Преступником может быть кто угодно, — ответила Нэнси, заведя машину. — Может, Шоун сам проделывает все это.

— Ничего подобного! — воскликнула Бесс.

— Если у него большие финансовые затруднения, то он мог поджечь собственный ресторан, чтобы получить деньги по страховке, — ответила Нэнси, пожав плечами. — Или, может быть, он сам устраивает все эти пакости для того, чтобы, когда ресторан все же погорит, свалить вину на таинственного преступника.

— Да ведь Шоун — милейший человек, Нэнси. Как ты можешь подозревать его? — нахмурившись, спросила Бесс.

Нэнси вывела машину со стоянки.

— Извини, Бесс, но пока ведется расследование, подозрение падает на всех. Ты это знаешь.

Пока Нэнси вела машину к дому Бесс, девушки молчали. Каждая задумалась о чем-то своем.

Потом Бесс заговорила о своей двоюродной сестре Джорджи Фейн, верной подруге Нэнси.

— Как плохо, что здесь нет Джорджи, — вздохнула Бесс. — У нее частенько бывают светлые мысли. Надеюсь, ей весело в этом турпоходе. — Бесс поежилась: — Шагать по диким тропам для меня пытка, но Джорджи, ты представляешь, была так счастлива…

Бесс продолжала размышлять вслух, но Нэнси почти ее не слушала. Что-то не давало ей покоя, словно нечто важное ускользало от нее.

— Водка! — вдруг громко воскликнула Нэнси.

— Что-что? — переспросила Бесс, наморщив лоб.

— Если бы кто-то облил те скатерти водкой и поджег их, они бы тут же загорелись. И у водки не очень резкий запах. Ее было бы трудно обнаружить.

— Ах, ты имеешь в виду пропавшие бутылки, — уловила ее мысль Бесс.

— Скатерти, должно быть, облили перед самым пожаром. А потом преступнику оставалось лишь пройти мимо и бросить спичку, — продолжала Нэнси.

— Мне эта теория кажется вполне правдоподобной, — согласилась Бесс. — Хотя ведь человек, поливающий скатерти водкой, вряд ли мог остаться незамеченным?

— Почему же, если они сделали это сразу после того, как вышли Джек и Элиот. Мы были заняты своими делами в глубине кухни, а, кроме нас, там никого больше не было, — подчеркнула Нэнси. — Или, возможно, это сделал Джек после ухода Элиота.

— Джек и Элиот могли работать и вместе, — предположила Бесс. — Но Элиот, кажется, не такой. А вот Джек — мог бы. Он такой брюзга!

Из окна машины Нэнси заметила высоко на холме особняк госпожи Уэйнрайт. Она узнала его по фотографии, которую видела в газете «Ривер-Хайтс». Трехэтажный дом венчали несколько скатов остроконечной крыши и две округлые башенки. На первом этаже было витое крыльцо. Окна второго этажа украшали маленькие балкончики. Несмотря на то что особняку было больше ста лет, он был в хорошем состоянии: стены покрывал свежий слой белой краски, а вокруг росли идеально подстриженные деревья и кустарники.