Когда они покинули гостеприимного хозяина Сен-Жульен, в машине Джин не удержалась от вопроса:

— Почему он так охотно и много рассказывал? Я думала, что виноделы ревностно охраняют свои секреты.

— Некоторые да, но секретничать нет никакого смысла, — объяснил Поль. У каждого винодела есть нечто такое, чего нет и никогда не будет у его конкурента: его особенный, географически уникальный участок земли. В наших краях микроклимат очень изменчив территориально, и на каждом отдельном поле получается такое вино, которое — из тех же сортов винограда и при соблюдении той же технологии — не может получиться больше нигде.

При встречах с другими виноделами Поль вел себя ровно, уверенно, был наблюдателен и пытлив, но при этом всегда доброжелателен.

Когда вечером, к обеду, они вернулись в Ла Бруиль, Джин уже не чувствовала под собой ног.

Мари, как и обещала вчера, устроила пир, после которого Джин чуть не уснула прямо за столом. После того, как блюда опустели, Поль достал блокнот и принялся записывать свои заметки по поводу дневных дегустаций.

Веки Джин смежались, и она, извинившись, встала.

— Я, наверное, отправлюсь на боковую.

Поль снисходительно посмотрел на нее.

— Так рано? А я думал, что мы попозже выпьем по рюмочке коньяку. Но ничего страшного, иди ложись. До завтра, зеленоглазка!

Поднявшись, он легко поцеловал ее, вызвав прилив тепла в ее разомлевшем теле. В дверях она оглянулась. Он уже опять сидел, склонившись над блокнотом, его серебряная ручка летала по бумаге.

Назавтра было воскресенье, и, поскольку на этот День у них не было намечено никаких деловых поездок, Джин позволила себе роскошь поспать лишних два часа. Проснувшись, она почувствовала восхитительную бодрость и, потянувшись в постели, подумала, что для полного счастья ей не хватает только одного: Поля, лежащего рядом…

Она резко одернула себя. О чем она думает? Ведь только вчера она вознамерилась установить между ними безопасную дистанцию. Джин быстро спрыгнула с постели, решив, что расслабляющая ванна приведет в порядок ее мысли.

Завернувшись в полотенце, она направилась в ванную комнату и пустила в ванну воду. В шкафчике она увидела разные банные принадлежности и, поддавшись порыву, сыпанула в воду целую горсть пенного порошка. Когда ванна вспучилась воздушной массой белой пены, Джин огляделась. На полочке над раковиной лежали бритва и кружка для бритья. Может, это вещи Поля? Несмотря на опасность, которую он, определенно, представлял для нее, Джин все-таки было приятно ощущать его незримое присутствие.

Ванна наполнилась. Джин повесила на крючок свое полотенце, заколола волосы на затылке и погрузилась в теплую воду. С блаженным стоном она растянулась в ванне и закрыла глаза, плавно гоняя воду руками.

Но внезапно ее безмятежному спокойствию пришел конец: она с испугом услышала, как открывается дверь. Джин настороженно села, приготовившись сразу предупредить непрошеного пришельца о том, что ванная занята.

Но слова застряли у нее в горле: в проеме двери, закутавшись в китайский атласный халат и с полотенцем наперевес, стоял Поль.

Джин моментально опустилась в пену по самую шею.

— Т-ты что, никогда не стучишься? — запинаясь от волнения, спросила она.

— Доброе утро, зеленоглазка, — сказал он, оставив без внимания ее вопрос.

Девушка ошеломленно смотрела, как он закрыл за собой дверь, прошел к раковине и начал наполнять ее водой.

— Что ты делаешь? — вскричала она, не веря своим глазам.

— Собираюсь бриться, — спокойно ответил он. — И, предупреждая твой протест, должен тебе сообщить, что в этот утренний воскресный час ванная традиционно моя. Правонарушителям приходится терпеть неудобства совместного пользования.

Джин уставилась на него, но он абсолютно невозмутимо разводил в стаканчике пену.

— Может, хотя бы на этот раз воспользуешься другой ванной? — миролюбиво предложила она.

— Другой нет.

— Что??

— Да, это единственная ванная во всем доме. Вспомни, этот замок был построен в девятнадцатом веке, когда ежедневные водные процедуры еще не вошли в привычку.

— Но… но… — Она отчаянно искала деликатный способ выставить его из ванной. — Ты не мог бы побриться позже?

Поль усмехнулся.

— Нет, зеленоглазка! Боюсь, тебя надо научить, что ванная вовсе не является исключительно твоей, и это мне весьма по душе.

Джин, стиснув зубы, сверкнула на него глазами. Совершенно очевидно, что он и не думал уходить. В таком случае, лучше уйти ей и принять ванну, когда он побреется. Глаза Джин остановились на ее полотенце, которое висело на крючке возле ванны. Но в это же самое мгновение Поль лишил ее этой возможности отступления, повесив сверху, на тот же крючок, свое полотенце.

— Эй! — возмущенно закричала она.

— Я не хочу тебя тревожить, красавица. Сиди себе спокойно в ванне! Ты надежно прикрыта от моих любопытных глаз.

Он подошел к ванне и внимательно осмотрел пенную поверхность воды. Законченный нахал! Слой мыльных пузырей стал уже устрашающе тонок. Джин почувствовала свою беспомощность: для того чтобы увидеть ее обнаженное тело, ему стоило только разогнать ладонью оставшуюся пену. Или просто подождать пузыри вот-вот сами исчезнут.

— Над чем же ты задумался? — тревожно спросила она неподвижно стоявшего Поля.

— Не присоединиться ли мне к тебе, а?

С этими словами он начал развязывать пояс своего халата.

— Нет!! — заорала Джин, а потом, заставив себя говорить спокойней, добавила:

— Я хочу сказать, что ты вроде бы собирался бриться.

— О, верно! — усмехнулся он.

Он опять обмотал поясом свой подтянутый торс, но остался стоять на месте.

Нет, это просто смешно! Надо во что бы то ни стало заканчивать эту глупую комедию! Поскольку ничего другого ей не приходило в голову, пришлось прибегнуть к обычным уговорам.

— Поль, ну пожалуйста! Пошутил и хватит, дай же мне вылезти из ванны! взмолилась она жалобно.

— Вылезай, кто же тебя держит? — милостиво разрешил он, с неподдельным интересом воззрившись на нее.

— Отвернись!

Опять усмехнувшись, он вернулся к раковине и принялся тщательно намыливать лицо. Джин вздохнула с облегчением, но все же дождалась, пока он начал водить бритвой по подбородку, и только тогда стала подниматься из воды. Мыльные струи побежали с ее грудей. Взглянув на Поля, она заметила, что тот развернул свое зеркальце и внимательно разглядывает ее.

— О-о-ой! — взвизгнула она, опять хлопнувшись в воду.

Тело Джин обдало горячей волной стыда. От злости она ударила по воде пяткой, подняв пенные брызги.

К ее еще большей ярости, Поль лишь весело рассмеялся. Она буравила взглядом его широкую спину и мощные плечи, понимая, что находится полностью во власти этого мужчины. И хуже того — ей доставляло истинное удовольствие созерцать стройное тело, которое соблазнительно вырисовывалось под атласом его туго перепоясанного халата.

Наконец Поль закончил бритье, неторопливо сполоснул раковину и, вытерев пену с лица, плеснул на подбородок горсть лосьона. Вслед за этим он схватил стул, стоявший в противоположном конце ванной комнаты, подтащил его поближе к ванне и уселся, закинув ногу на ногу.

Джин окатила его взглядом, в котором силилась изобразить ненависть, но он лишь улыбнулся ей, как будто она наградила его комплиментом.

— Послушай, ты не должна стыдиться показывать мне свое тело, — наконец заговорил он. — Из того, что я уже видел, можно уверенно сказать, что оно прекрасно. К тому же тебе надо привыкать: все равно очень скоро я увижу тебя обнаженной. И тогда уже я не ограничусь его созерцанием…

Слова, заготовленные еще вчера для объяснения своего решения, начали выстраиваться в ее мозгу, но она не успела произнести их: неожиданно он опустился на колени перед ванной и принялся медленно закатывать рукав своего халата. Джин уставилась на него, онемев от удивления.

Секундой позже Поль уже держал ее голову в своих ладонях и целовал ее. Джин знала, что надо попытаться вырваться, но путей к отступлению у нее не было, и она постепенно отдалась чудесному ощущению его близости.