— Вы, кажется, говорили следователю, что они были в теплых отношениях?

— Да. Сережа был очень привязан к Алене, буквально с первого дня, как к родной дочери. Да и девочка, кажется, полюбила его… Без скандалов, конечно, не обходилось — знаете, в таком возрасте все дети считают себя центром земли и во всем правыми…

Виктор перевел дух — не догадывалась! — и продолжал наступление:

— Вот видите. Может быть, он обмолвился случайно Алене о чем-то таком, чего не знали вы. Какой-нибудь пустяк, который, однако, сможет добавить нелишний штришок.

— Ну, не знаю… Допрашивать девушку, когда она едва оправилась от потери…

— Помилуйте, никаких допросов! — Виктор был само обаяние. — Мы же просто беседуем!

— Знаю я эти беседы… — вздохнула Ирина Владимировна и поднялась, выглянула в коридор. — Алена! Выйди на минутку!

— Ну че, мам? — донеслось откуда-то из глубины квартиры. — Я же собираюсь!

— Выйди, пожалуйста! — немного повысила голос Ирина Владимировна.

— Щас… — бросила недовольно.

— Я с самого начала была против, чтобы Сережа совался в политику, вернулась на свое место Марьева. — Как чувствовала…

— Да, жизнь наша паршивая, — поддакнул, вздохнув, Виктор. Беспредел… — И отхлебнул кофе. Как в присутствии матери говорить с Марьевой-младшей, он пока представлял себе смутно.

А как бы действовала на его месте Гюрза? Дала бы поиграться пистолетом? Начала бы с обсуждения шмоток?..

По коридору прошаркали быстрые шажки, и на пороге кухни нарисовалась Алена Марьева.

— Вах, у нас гости! — она уставилась на Виктора, распахнув темные, как у матери, глаза. И взгляд этот был по-взрослому оценивающим. — А я не слышала…

— Это из милиции, — пояснила Ирина Владимировна, и взгляд дочери погас, потерял что-то эдакое. Чисто женское. Стал равнодушным. Следователь хочет задать тебе несколько вопросов.

— Оперуполномоченный отдела уголовного розыска Дзержинского района, поправил Беляков. — Виктор Иванович меня зовут. Здравствуйте, Алена.

— Не-а, ничего не выйдет, — тряхнула черной челкой Алена. — Опаздываю, сил нет. Здравствуйте. И, извините, до новых встреч.

— Ты куда? — нахмурилась Ирина Владимировна.

— Куда, куда, на тренировку! Сегодня же пятое, зачеты ставить будут, и в подтверждение своих слов она повернулась боком, демонстрируя увесистую спортивную сумку с надписью «Reebok» на плече. — Забыла?

— Забыла. Может быть, стоит отменить на сегодня, раз у следствия есть вопросы?

— А пусть следствие меня повесткой вызовет, правильно? — Алена глянула на Виктора. — Тогда я всегда готова.

— Как же ты поедешь? — покачала головой Ирина Владимировна.

— Тачку поймаю. — Алена была одета в свободный серый пушистый свитер, белые джинсы в обтяжку и белые высокие кроссовки.

— Алена, ты же знаешь, как я…

— Мама!

— Нет, послушай…

— Мам, да прекрати ты каждого куста бояться, честное слово! Что ж мне теперь, под домашним арестом сидеть всю жизнь, так, что ли? Ничего со мной не случится. Не трясись.

— Я вообще-то на колесах, — вставил свое слово Виктор. — Если хотите, могу подбросить.

Алена вновь посмотрела на опера с интересом.

— Правда, что ль? А какая у вас машина?

— «Шестисотый», как полагается.

— Ага, щас! — Она опять тряхнула челкой, убирая с глаз непослушные локоны. Симпатичная.

Стройная. Аккуратненькая. С чистой кожей. Но, скорее всего, не от природы, а от правильного питания и образа жизни. — Так я вам и поверила. Ну так поехали, что ль? Опаздываю ведь.

— Нет, я против, — твердо сказала Марьева-старшая, глядя прямо в глаза Виктору. — Если вы хотите поговорить с моей дочерью, то извольте только в моем присутствии.

— Мама! — зазвенел возмущенно голосок.

— Дело ваше, — пожал плечами Виктор, внутренне ликуя: удача сегодня на его стороне. Он не сомневался, что дочка уговорит мать, чтобы поехать с ментом. — Просто предложил помочь.

Могу и в другой раз зайти.

— Мама! — теперь укоризненно.

…В общем, доводы дочери были убедительнее: чем опасаться потенциального насильника за рулем и возможных ДТП, куда безопаснее проехать с милицией; чем тратить полтинник на мотор, дешевле доехать даром, чем заставлять молодого человека приходить еще раз, удобнее на все его вопросы ответить по дороге. Да просто побеседовать.

Вас, кстати, как зовут, напомните, пожалуйста.

Виктор Иванович? А меня Алена. Ну поехали, время же!

Марьева проводила их недовольным взглядом.

— Да уж, «шестисотый», — протянула Алена, плюхаясь на переднее пассажирское сиденье Викторова «жигуленка» и зашвыривая сумку на заднее.

— Ну, извини, — Виктор повернул ключ в замке зажигания.

— А, ерунда. И не на таких каталась. Не переживай.

— Куда едем?

— На Лиговку, напротив БКЗ. Там шейпинг-клуб, знаете?

— Не знаю, но найдем.

Немного прогрев мотор, он тронулся с места и выехал с набережной.

— Ты куришь?

— Не-а, на фиг? — Алена по-простецки закинула ногу за ногу, чувствуя себя как дома. — Здоровый образ жизни. Новое поколение выбирает. Тренировки, шейпинг, бегаю, если не очень холодно. — Она прищурилась и хитро посмотрела на Виктора. — А также не пью и не ширяюсь. Вы об этом?

— Да не-а, — в тон ей ответил Беляков. Ему опять повезло: девица оказалась разговорчивой и незамкнутой. — Просто если хочешь — кури.

— Не хочу и не буду… Так о чем у нас спич будет? — В общем-то ни о чем конкретном, — сказал Виктор. И выдал напрямик:

— Ты, я смотрю, не очень-то убиваешься из-за смерти Сергея Геннадьевича?

— Почему не убиваюсь, убиваюсь… — Она немного посмурнела. — Мужик ниче, нормальный.

При деньгах и все такое… Хотя и с тараканами…

А что?

— Ничего, просто спросил… Как жить-то теперь думаете?

Алена промолчала, глядя в окно.

— Друзья Сергея Геннадьевича помогают?

— Ну, звонят какие-то. Дядя Толя приезжает, дядя Ося… Егор Денисович… Всякие, короче. Типа не забывают.

— Что-то ты не больно ласково о них.

— А мне они на фиг? У меня свои проблемы.

Логично. У родичей своя жизнь, у нее своя. Дело известное. Ростом Алена была почти с Белякова, а уж фигура у девчонки… «Эх, понимаю я вас, Сергей Геннадьевич, очень хорошо понимаю».

— Я-асно… А в универе как отреагировали на это… Ну, что твой отчим погиб?

Алена передернула плечиками под кремового цвета дубленкой.

— А че там… Посочувствовали, конечно. Венок такой прислали от ректора. Отчима там уважали.

А у Кольки Петрова, мы в одной группе учимся, тоже брата загасили год назад, он в Приморском районе магазины держал, так там круче было: из гранатомета.

Виктор фыркнул.

— Ну, вы, ребята, даете.

— А че?

— Да ниче. Типа, весело живете.

— Дык жизнь веселая… — философски заметила Алена и вдруг нахмурилась.

Виктор уловил перемену в ее настроении и после тщательно выдержанной паузы негромко, но внушительно произнес:

— Веселее некуда, тут ты права. Того мужика, который Стаса зарезал, нашли?

— Не-а. — Алена отвернулась и принялась тереть запотевшее стекло. — И вряд ли вообще искали — бомжа-то.

Играя сомнение и смущение, Виктор несмело произнес:

— А вот что… Я, конечно, не в свое дело лезу… но… ты ведь не маленькая, многое про жизнь должна понимать. Ты же знаешь: где большие деньги вертятся, там и бандитов много. Вот Сергей Геннадьевич, отчим твой, наверняка был знаком с каким-нибудь авторитетом. Что ж он, через эти каналы не смог тебе помочь? Отыскать того, кто убил Стаса?

— Это вы под дядю Сережу копаете? — насторожилась Алена.

— Упаси бог. Просто интересуюсь. Он же не чужой человек тебе был, да и связи у него — будьте нате.

Алена вздохнула.

— Не знаю. Может, и нажимал на какие-нибудь кнопки. Я ведь тогда, после Стасовой смерти, сама не своя была, думала, что отчим его и мочканул, отравиться даже хотела… — она хохотнула.

— Отчим? — поднял брови Виктор. — С чего это вдруг?