Слишком прекрасно, чтобы продолжаться хоть сколько-нибудь долго.

Да, те два года, что она провела в Лебединой башне, копаясь в древнем трактате, осваивая древний язык, продираясь через хитросплетения сложнейших магических формул, вряд ли можно было назвать мрачными. Ей было хорошо там, дома… а она считала Лебединую башню своим домом. Что сейчас там творится? Вампир, что так подло подобрался к ним, приняв обличье ее подруги — жива ли сейчас Элла? Может быть, и нет — вампиры редко оставляют в живых свидетелей своих ночных охот…

Два года занятий любимым делом. Это много — меньше, чем хотелось бы, и больше, чем она могла вынести. Вряд ли в этой череде дней был хотя бы один, когда она не думала о Роне. Она даже была в какой-то степени благодарна некроманту — не вернись он, кто знает, когда этот рыцарь, скорый в обращении с мечом и такой робкий, когда дело касается зова сердца, нашел бы дорогу в ее обитель. Она думала о нем… но только, когда вновь, после столь долгой разлуки, увидела его — только тогда она с ослепляющей ясностью поняла, что больше никогда с ним не расстанется. Куда бы ни вела его дорога, она будет рядом. Какие бы опасности ни ожидали его на этом пути, она разделит их с ним поровну.

— Мне хорошо с тобой… — прошептала она чуть слышно.

Он не ответил, да это было и не нужно. Между ними все было ясно без слов.

Наконец-то заворочался Ильтар, медленно, неохотно поднялся. Окинул взглядом поляну, Рона с Айрин, прижавшихся друг к другу… Улыбнулся уголками губ и неслышно скользнул к ручью, что журчал неподалеку, обещая глоток холодной воды и быстрое расставание с остатками сна. Он появился у потухшего костра спустя несколько минут — как обычно бодрый, подтянутый. Айрин уже рылась во вьюках, собирая на завтрак нехитрую снедь.

— И что же, ты решил, мы будем делать дальше? наконец спросила она Рона, когда завтрак был завершен, а остатки провизии убраны.

— Есть одна идея, — медленно протянул Рон. — Только, боюсь, она покажется вам… несколько бредовой.

— В нашем положении любая идея хороша, — махнула рукой Айрин.

— Итак, нас четверо… — Рон начал издалека. Почему-то ему не хотелось вот так, сразу, выложить друзьям свое сумасбродное предложение. — Нас четверо, как и говорится в пророчестве. Теперь мы должны встретиться с некромантом. Если пророчество верно, то встреча эта произойдет… но где? И ответить на этот вопрос могут только сами боги. Я предлагаю у них и спросить.

— Спросить? У богов? — недоверчиво улыбнулась Айрин. — Интересно как? Говорят, когда-то Торн говорил со смертными, но те времена давно миновали.

— Я имею в виду не Торна…

— И все-таки это сущее сумасбродство, — бормотала про себя Айрин, мерно покачиваясь в седле.

Конечно, что-то в идее Рона было. Легенды о Ледяной Статуе ей доводилось слышать не раз, и хотя во многом все рассказчики друг другу противоречили, сходились они в одном — древний бог действительно снисходил до ответов на вопросы. Айрин не была склонна верить сказкам, но ведь часто сказка рождается на основе реальных событий.

Да и выхода другого не было. После долгих и бурных споров было решено, что попробовать все же стоит. Во всяком случае, пророчество само по себе, похоже, сбываться не собиралось, а более рационального предложения ни у кого не оказалось. Конечно, оставалась возможность просто отправиться в замок Шон и торжественно, с бросанием латных перчаток, вызвать некроманта на честный бой. Только вот честного боя не получится, а четверым — пусть даже это боевой Пламенный маг, эльф, рубака-наемник и бессмертный дух — против целой армии не выстоять. И даже на Серого Паладина в этом бою надежды будет мало — один раз он уже был побежден.

— И где мы отыщем тех гномов, что владеют якобы Статуей? — пыталась урезонить возлюбленного Айрин. — Да и пустят ли гномы нас в свои пещеры?

— Кого как, — хмыкнул Ильтар, — а меня наверняка не пустят.

— Где сейчас живут те гномы, вполне может быть известно оркам, занявшим старые гномьи пещеры.

Ну да, конечно, гномы были так любезны, что сообщили оркам, где их можно найти… — язвительно заметила Айрин.

Неожиданно для нее, Ильтар согласился с Роном:

— Нет, конечно, но орки — твари хитрые. Если они отдали гномам это сокровище, выполняя уговор, то, скорее всего, будут постоянно следить за ним. В надежде когда-нибудь вернуть Статую себе. Если кто-то и сможет нам помочь, то только они — тем более, наш командир стал братом одному из орочьих вождей.

— Хорошо, допустим, мы попробуем обратиться к самому Чару. Если орки помогут, если гномы не откажут, если Статуя — не выдумка… Не слишком ли много «если», друзья мои?

— Айрин-сан, если вы предложите что-нибудь более подходящее, я буду рад встать на вашу сторону, — прервал ее Ильтар.

— Увы, не предложу. Но я хочу спросить, кто будут те двое, что возьмутся за руки Ледяной Статуи?

Рон пожал плечами.

— Разумеется, прежде всего это буду я, поскольку идея принадлежит мне. Что же касается второго…

— Вторым… второй буду я, — резко, даже резче, чем следовало, заявила Айрин.

— Нет! — хором рявкнули Рон и Ильтар, и даже Серый Паладин отрицательно покачал головой.

— Прежде чем вы скажете еще что-нибудь, прошу выслушать меня. — Айрин говорила сухо и жестко, будто вбивая каждое произносимое слово в уши товарищей. — Независимо от вашего мнения, второй буду я. Туда, куда пойдет Рон, пойду и я. Если кто-то из вас попытается меня остановить… я даже не хочу говорить, что я с ним сделаю.

Рону на мгновение пришла в голову мысль, что холостая жизнь имеет неоспоримые преимущества, о которых мужчины, как правило, вспоминают слишком поздно.

— Любовь моя, — осторожно начал он, — возможно, мы смогли бы обсудить это позже? Скажем, если убедимся, что Ледяная Статуя действительно…

— Вы можете обсуждать это сейчас или потом, меня это не интересует! — отрезала Айрин, сверкнув глазами так, что Сейшел украдкой бросил взгляд на свою одежду, проверяя, не загорелось ли там чего. Пламенные волшебницы, будучи в гневе, имели нехорошую привычку пускать в ход свои излюбленные боевые заклятия… против тех, кто имел несчастье этот гнев вызвать.

Так и получилось, что в путь отправились довольно в плохом настроении. Айрин дулась на всех сразу, Рон нервничал, представляя себе, как вдвоем с подругой прикасается к сияющим ладоням магической Статуи… Буквально впадал в ужас, когда вспоминал, какие условия ставил Чар для тех, кто смел обращаться к нему с вопросами. Единственное, что утешало его, так это некоторое сомнение в существовании самой Статуи.

Ильтар, казалось, за последние дни полностью утратил жизнерадостность — он постоянно был настороже, постоянно следил за окружающим пейзажем, и уже не раз его стрелы, неожиданно для всех слетавшие с тетивы лука, пришпиливали к дереву зайца или белку, что имели неосторожность зашуршать в кустах. Лука он теперь из рук не выпускал и стрелы все время держал наготове.

Серый Паладин, как обычно, ко всему безучастный, шел пешком. Говорят, при должной тренировке лошадь может везти даже зомби, хотя и с явным отвращением. Но при приближении Паладина лошади пугались так, что ни о какой верховой езде не могло быть и речи — видимо, животные ощущали перед собой нечто настолько далекое от живой плоти, что никак не могли перебороть свои инстинкты.

Поэтому сэр Тай просто шел… вернее, бежал за кавалькадой. Бежал легко, бесшумно, совершенно не зная усталости. Глядя на этот размеренный бег, Рон вдруг подумал, что Паладин явно приноравливается к шагу коней. Наверняка он может передвигаться еще быстрее, если потребуется. При таких способностях неудивительно, что Серого частенько видели в самых разных, порядком удаленных друг от друга местах почти одновременно.

Отряд быстро, делая остановки лишь на ночлег, двигался на юг, в сторону гор, где в старых гномьих пещерах, купленных за немалую цену, жили орочьи племена.