— Жена, естественно, может подтвердить это?

— Надеюсь, — кивнул Антон.

— Что значит — надеюсь? Ее что, не было дома? — сообразил Касымов.

— Как раз вчера я отвез её с дочкой к её родителям. У тестя послезавтра юбилей. Так что теще требуется помощь.

— Спасибо за откровенность, но откуда ей знать, что вы потом оставались дома?

— Она звонила мне. И последний раз — около двенадцати. Я должен был продиктовать ей рецепт из «Книги о вкусной и здоровой пищи».

— Звонила по мобильному? — следователь скривил губы в извиняющейся усмешке. Он всем своим видом как бы старался сказать: «Я понимаю, что задаю неприятные вопросы. Но это же моя работа. Что делать?».

— Зачем? — пожал плечами Стахов. — По обычному. По нашему домашнему.

— Ну-ну… А чем занимается ваша супруга?

— Работает в банке.

— А в вашей «фирме» она денег ни за что не получает?

— Нет. Не получает, — покачал головой Антон.

— А в других организациях, которые имеют отношение к Филимонову?

— Что вы имеете в виду?

— У него же деньги вложены не только в ваши магазины, — напомнил следователь. — Так, может быть, ваша жена подрабатывает в какой-нибудь из его фирм?

— Нет. Она работает только в банке и нигде более не подрабатывает, ответил Антон и добавил, — Ровным счетом нигде. Кстати, я не очень понимаю, какое отношение ваши вопросы могут иметь ко вчерашнему взрыву…

— Могут, — заверил его следователь. — Но пусть вас это не смущает. Вы лучше скажите, как давно вы знакомы с гражданином Филимоновым?

— Как давно? Да практически всю свою сознательную жизнь! Мы же с ним росли в одном дворе, учились в одной школе.

— Хорошо. А как вы стали с ним компаньонами?

— Что конкретно вас интересует? — не понял Антон.

— Меня интересует, кому конкретно пришла в голову мысль создать вашу «фирму».

— Игорю. Игорю Снитко.

— А Филимонов?

— Мы предложили ему войти в долю, — пожал плечами Антон. — И он согласился.

— И какова была его доля?

— Каждый из нас внес по трети нашего уставного капитала.

— К тому же он обеспечивал вас «крышей»…

Антон промолчал.

— Думаю, вам приходилось продавать через свои магазины и кое-какие товары, которые поставляли люди Филимонова.

— Нет, — возразил Антон. — Вы ошибаетесь. Практически вся коммерческо-финансовая сторона работы была на нашей с Игорем ответственности.

— А за что же тогда отвечал Филимонов?

— За многое. Например — за транспорт, за безопасность.

— Ну да, — согласно кивнул Касымов и усмехнулся. — Конечно. За безопасность…

Из дальнейших вопросов следователя можно было сделать вывод, что его интересуют не столько обстоятельства вчерашнего покушения, сколько личность самого Мишки Левого и возможность того, что совместная «фирма» использовалась им для «отмывания» неких денег.

Когда позже Антон и Игорь сравнили свои впечатления, то они оказались абсолютно одинаковыми.

— Да, — удрученно подвел итог Игорь, — Мужик явно ищет на Филимонова криминал. Похоже того, кто «заказал» Мишку, найдут лишь в том случае, если он объявит о своей ответственности с экрана телевизора.

— И то, если передачу посмотрит кто-нибудь из высокого прокурорского да милицейского начальства, — согласился Антон.

И верно, прошло несколько месяцев, а ни исполнителей, ни заказчиков покушения так и не нашли. Сам давно уже выписавшийся из больницы Мишка на эту тему разговаривать не любил, а потому узнать от него что-либо определенное не представлялось возможным. Он и прежде-то не очень часто появлялся в офисе, а теперь и вообще общение с друзьями ограничивалось в основном лишь телефонными разговорами да редкими совместными застольями.

Однажды Антон случайно столкнулся на рынке с Диманом. Тот спешил к выходу с большой тяжелой сумкой.

— Есть какие новости? — после взаимных приветствий и ничего не значащего разговора о жизни поинтересовался Антон. — Удалось что выяснить о тех тачках? Я имею в виду «Фольксваген» и подорванную «Шкоду».

— Да как тебе сказать…

Прежде чем ответить, Диман немного помолчал, но в конце концов видимо все-таки решился поделиться сведениями с приятелем Мишки Левого:

— Ну да ладно. Вышел я с месяц тому назад на одного кента. Мужик промышляет в основном тем, что по заказу добывает клиентам особые тачки. Ну знаешь — заказывают ему какой-нибудь «Ягуар» семьдесят шестого года, он и пригоняет заказчикам именно то, что им нужно, а не последнюю модель «Ланчии» с жирной надписью по капоту «Не сомневайтесь. Украдено». — Диман поставил тяжелую сумку на бордюрный камень и продолжал, — Ему меня как человека надежного отрекомендовали. Погутарили мы с ним, значит. Я ему, конечно, высказал свое восхищение его работой. Сказал, что будто один клиент из Новороссийска интересуется «Альфа-Ромео» конца тридцатых годов. И вообще намекнул, что когда мне или кому другому потребуются особые тачки, то обязательно к нему обращаться буду. А потом постепенно перевел разговор на знакомых и между делом упомянул, что у моего шурина в начале мая из-под дома увели темно-синий «Фольксваген-Гольф». Так вот, не знает ли он, кто моему родственнику такую подлянку кинуть мог? Мужик только посмеялся, а потом и говорит, что, мол, у нас действительно шушеры всякой в последнее время развелось слишком много. У него самого вроде бы недавно его «девятку» угнали. Потом, правда, прикатили тачку назад, и за беспокойство отступных пять кусков отстегнули…

— Бывает… И тебе удалось узнать через него что-нибудь определенное? — решил поторопить своего собеседника Антон.

— Да я к тому и веду. Посмеялся, значит, этот деятель над «моим шурином» и говорит: «Обещать тебе точно не буду, но помочь постараюсь. Встретимся с тобой через три дня, в пятницу то есть, в четыре у автовокзала. Может, и скажу тебе, из кого бабки за тачку шурина выбивать нужно.»

— Прямо так и пообещал почти незнакомому человеку подставить угонщика? — удивился Антон. — Чем же это ты его так очаровал?

— Да ничем я его не очаровывал. Говорю ж тебе, что меня ему рекомендовали серьезные люди. Я для него вроде как свой. И спрашивал я его не о братве, а о вшивоте всякой.

— Это почему — «о вшивоте»? — не понял Антон.

— Да потому, что заказы на тачки для налетов и серьезных дел обычно делают пацанью всякому. Так надежнее. Те даже и не знают, для кого и для чего угоняют машину. И опять же — в случае чего спрос с малолеток меньше.

— Постой. Уж не хочешь ли ты сказать..? Неужто мужик узнал-таки для тебя, кто угнал тот «Фольксваген»?

— Вот тебе и «неужто», — снисходительно передразнил Диман. — Я ж тебе говорю — такие мужики как этот деятель слов на ветер не бросают. Короче, дал он мне адресок. Только не какого-нибудь пацана, как я ожидал, а механика одной ремонтной мастерской. Он вроде бы и угнал тот «Гольф», по которому мой шурин якобы и по сей день сокрушается.

Диман вновь замолчал, явно ожидая очередного вопроса. Ему явно льстило, что друг самого Мишки Левого так внимательно слушает его. И Антон не обманул ожиданий.

— Отчаянный он мужик, этот твой знакомый… Ему же за такие откровения спокойно могут «перо» в печень вставить.

— Он же не первому встречному поведал об этом механике. К тому же я пообещал ему аж половину выбитых бабок.

— И что этот механик? Раскололся?

— Если бы… Мы решили вначале пронаблюдать за ним. И представляешь, начали наблюдение аккурат в день его похорон.

— То есть..?

— То есть в первый и в последний раз видели мужика в тот день, когда его выносили из дома в катафалк.

— Убили мужика? — сообразил Антон.

— Да нет. Вроде это был просто несчастный случай. Что-то он там делал под машиной, а та возьми и придави его.

— Поддомкрачена, что ли, была?

— Была закреплена на подъемнике. Ну и обрушилась вдруг ни с того ни с сего вниз. Стопор там какой-то сорвался, или что-то в этом духе… Короче — припечатало любезного к бетону, как цыпленка-табака к сковороде.