Здравствуй, Москва, вот я снова к тебе возвращаюсь…

Помнишь ли ты мои песни в ночной тишине?

И девчонку, с которой я в памяти часто прощаюсь,

Не принявшую душу мою, не поверившей мне.

Я к тебе возвращаюсь с любовью, как прежде,

Хотя бросил тебя и забыл на года по злобе.

Я к тебе возвращаюсь с любовью, с большою надеждой,

Что найдёшь, что вернёшь позабытых друзей моих мне.

Вот Тверская, что бывшая Горького ныне красуется,

Иностранные тачки, отели и бабки рекой…

А ты помнишь: Серёжка, мой кореш, шпана этой благостной улицы,

Раздавал оплеухи пижонам вечерней порой.

А ты помнишь, как весело пели мы здесь под гитару,

И тогда ты, Москва, не казалась надменно чужой,

И Сашок разливал по стаканам и кружкам водяру,

И мы пили за то, чтоб вовек не расстаться с тобой.

Мы мечтали так ярко и строили красочно планы,

И хотелось нам жизни без всяких сует и хлопот.

Я остался для них на всю жизнь Жекой Рваным,

А они для меня – Жига, Череп и Кот.

Приглашали девчонок и пели им здорово песни,

И хотелось нам верить, что годы отчаянно врут.

И я очень надеялся, что нас снова вместе

Те мгновенья счастливые не один раз соберут.

Не сбылось, не судьба была сбыться тем скромным желаньям –

Разбросала нас жизнь, словно щепки шутливо река.

Запила и закончила путь свой земной неприступная Таня,

И Серёжка сошёл с колеи и стал вечным ЗК.

Не сбылась у Володьки мечта стать артистом,

Не сумел в институт поступить заводила Сашок –

Жизнь пристроила Сашу работать до гроба таксистом,

И он этому рад, коль другого добиться не смог.

Здравствуй, Москва, вот я снова к тебе возвращаюсь.

Я иду тротуарами, воздух вдыхаю ночной

Я с моими друзьями забытыми снова встречаюсь,

Я встречаюсь сегодня опять с позабытой Москвой.

Я сегодня встречаюсь с друзьями, чтоб снова проститься,

Чтобы снова нырнуть в беспокойную жизни волну…

Наливай-ка, Сашок, я сегодня мечтаю напиться

За тебя, за себя, за друзей, за Москву!

Такая девочка, а я остался,

А я остался где-то в стороне.

Я не признался, я не признался,

Я не сказал тебе, что нравишься ты мне.

Я написал тебе, и объясниться постарался,

И получил в письме признания твои…

Я не ответил, я испугался,

Я испугался, может быть, большой любви.

Забылось то короткое свиданье,

И время отсчитало столько лет.

Сегодня дождь моих воспоминаний

Тоскою льёт из памяти прорех.

Опять я вижу эту девочку такую,

Вернувшуюся вдруг издалека,

И снова я, как в юности, тоскую

Над текстом моего черновика.

Волна видений прошлых лет меня качает,

Я снова уплываю в грёзы сна,

И снова я во сне не отвечаю

На зов её далёкого письма.

Такая девочка… А я остался,

А я остался где-то в стороне –

Я не признался, я испугался,

И вот теперь ты мстишь тоскою мне.

Я в жизни тонул, как в болоте,

Цепляли за ноги меня,

Ломали мне крылья на взлёте,

И в стужу лишали огня.

Смотрел на луну сквозь решётку,

И лес на морозе валил,

Хлестал, как безудержный водку,

И жил, будто вовсе не жил.

Я счастье искал на дорогах,

В стоянках весёлых цыган.

И ползал в коленях в порогах,

И плакал, когда бывал пьян.

Я песни слагал, как молитвы,

Моей непокорной судьбе.

В отчаянье лезвием бритвы

Пытался вскрыть вены себе.

Я жил на столичных вокзалах,

Я брал то, что плохо лежит,

И совесть моя угасала,

И мне непонятен стал стыд.

Червонцы платил за свободу

Ментам, честно глядя в глаза.

Я жизнь тасовал, как колоду,

И ждал козырного туза.

Я видел, как власть воровала,

Как ею обманут народ.

И власть мне мой рот затыкала,

И била ногами в живот.

Я вынес холодные нары,

Охрану, баланду и вшей,

И плачущий голос гитары

Под песни блатных корешей.

Полжизни топтал кабинеты

Расплывшихся в креслах чинов.

Над ними висели портреты

С бровями поверх орденов.

И счастье моё удалялось –

Я новый наматывал срок.

Но что-то в системе сломалось

И мой заблестел огонёк.

И вот, наконец, я у цели,

У дома, где счастье живёт.

Но в нём заколочены двери

И ветер по щелям поёт.

Пустынно и жутко в том доме,

Который я вечность искал…

А горе в приятной истоме

Мне щерится в полный оскал.