— Что нам теперь делать? — спросил Форд.

— Пережидать, — ответил Билл.

Они сходили в жилой отсек проверить, как там Билли — без изменений, — разогрели что-то замороженное и съели, не разобрав, что это было. Потом вернулись в кабину и снова расселись по разным углам.

— Нам и правда никто не поможет? — произнес наконец Форд. — Неужели «Ареко» не пошлет Охрану нас искать?

— «Ареко» не отправит Мамочкиных сынков куда попало, — буркнул Билл, глядя в темноту. — Охранников же Мамочка нанимает.

— А кто она такая, эта Мамочка?

— Та самая леди, которая откопала алмаз и разбогатела, — ответил Билл. — И купила Монс Олимпус. Все думали, что она свихнулась, потому что тогда это был просто огромный вулкан, на котором никто не мог ничего вырастить. Но она додумалась пробурить его до магмы и выстроила электростанцию. И сдала гору в аренду людям с Земли, вот почему у Монс Олимпуса доход больше, чем у «Ареко» и у МСК.

— МСК и не гонится за выгодой, — заявил Форд. — Мы хотим превратить Марс в рай. По договору после этого «Ареко» отдаст нам его в полное распоряжение.

— Хочешь, давай поспорим, что «Ареко» нас спасать не станет, — предложил Билл. — Дальнобойщики никому не нужны, кроме других дальнобойщиков. А по их представлениям, помощь — это устроить папе пышные похороны, а потом надраться до поросячьего визга.

— Ох… — только и смог сказать Форд. Билл искоса глянул на него:

— А в МСК один за всех и все за одного, правда?

— А как же, — скривился Форд. — Вечно кто-то смотрит, чем ты занят. Всегда найдется кто-нибудь, кто скажет, почему то, что ты собираешься делать, неправильно. Заседания Совета затягиваются на полдня, потому что каждый хочет выступить и заявить, что то-то и то-то нечестно и несправедливо, и все твердят одно и то же. Бу-бу-бу да бу-бу-бу… Ненавижу! — выдохнул он, удивляясь силе собственных чувств.

— А как это — превратить Марс в рай?

Форд поглядел на Билла — не издевается ли он, — но тот даже не улыбался.

— Ну… ни коррупции, ни притеснений… И так далее. Говорят, тогда вода начнет падать с неба и больше никому не придется носить маски. — Форд нагнулся вперед и уткнулся головой в колени. — Мне всегда казалось, что тогда Марс будет… даже не знаю… весь в огнях.

— Если Марс сделается таким, жить на нем станет спокойнее, — задумчиво протянул Билл. — Террассимиляция. Вторая Земля. Без огромных пустынь.

— А мне нравятся огромные пустыни, — признался Форд. — И зачем делать из Марса вторую Землю? Почему нельзя оставить все как было?

— Тебе это нравится? — Билл ткнул пальцем в экран, на котором не было ничего, кроме воющей тьмы и песчаной завесы. — На здоровье! А меня от этого выворачивает, ясно? Тонны непонятно чего только и ждут, чтобы нас прихлопнуть, и так всю жизнь! А папа на это только смеялся, зато вот теперь ему не до смеха, правда? И знаешь что? Если он умрет — и если мы отсюда выберемся, — я же разбогатею!

— Да заткнись ты!

— Ну да, разбогатею, — сказал Билл, как будто сам не веря. — И еще как. Танкер я продам… Папа отчислял деньги Клубу Дальнобойщиков, значит, там я тоже кое-что получу… и… ух ты, да мне же хватит на хорошее образование! Может, даже на университет! У меня будет все, о чем я всегда мечтал, и больше никогда не придется сюда мотаться!

— Да как ты можешь так говорить? — заорал Форд. — Ах ты свинья, только о себе и думаешь! Ты же говоришь о том, что произойдет, если твой папа умрет! Твой родной отец! А тебе наплевать! Твой отец — самый храбрый человек на свете!

— Он сам виноват, сам себе могилу вырыл, я его предупреждал! Дурак он был! — заорал в ответ Билл.

— Он ведь даже не умер! — И Форд в бешенстве кинулся на Билла.

Тот отпрянул, вжался в спинку кресла, уворачиваясь от мелькающих в воздухе кулаков, задрал ноги и лягнул Форда. Форд упал с кресла, затем поднялся на четвереньки и снова двинулся на Билла, пытаясь загнать его в угол. Билл пригнулся и наносил Форду удары — один, другой, третий, пока противник не подобрался настолько близко, что Билл уже не мог вытянуть руку. Форд, всхлипывая от злости, бил его со всей силы, но как следует размахнуться негде, и оказалось, что малявка Билл дерется гораздо лучше.

Когда от боли им пришлось разойтись, у обоих шла носом кровь, а у Форда начал заплывать глаз. Бормоча ругательства, мальчики расползлись по противоположным углам кабины и свирепо таращились друг на друга, пока их не убаюкал унылый вой ветра и перестук камней по обшивке.

Когда через несколько часов они проснулись, стояла мертвая тишина.

Форд закряхтел — у него болела скула и к тому же затекла шея от сна в неудобной позе. Он сел и мутным взглядом обвел кабину. Посмотрев на экраны, он понял, что не только ничего не слышит, но и ничего не видит: экраны были темные. Форд перепугался и растолкал Билла. Билл мгновенно проснулся и огляделся.

— Питание отключилось! — сказал Форд.

— Да нет. Мы бы уже померли, — отозвался Билл. Он нажал какие-то кнопки на приборной панели и принялся изучать появившиеся на датчике цифры. Потом снова посмотрел на экраны. — Это еще что такое? — Он показал на экран заднего вида, на котором сверху виднелась узкая светлая полоска, даже не полоска, а сероватый треугольник с неровной нижней стороной, словно… — Песок, — заключил Билл. — Нас засыпало. Над нами намело дюну.

— И что теперь делать? — спросил Форд и задрожал. Пи-костюм решил, будто ему холодно, и услужливо нагрелся.

— Попробуем стряхнуть, — ответил Билл. — Хотя бы часть.

Он завел двигатели, танкер дернуло и тряхнуло по всей длине. «Красотка Эвелина» тяжко вздохнула и приподнялась на несколько дюймов. Экран заднего вида ярко вспыхнул, и на нем появилось изображение осыпающегося песка; на левом экране тоже прояснилось.

— Отлично! — воскликнул Билл, заглушив двигатели. — Мы не погибнем. По крайней мере здесь. Выберемся. Надевай шлем.

Они пошли на корму за шлемами. Билли по-прежнему глядел в никуда, хотя пи-костюм успокаивающе мигал. Билл протянул руку куда-то за спину Форду и активировал шлюз. Тот придушенно загудел, но не сдвинулся с места. Биллу пришлось сделать еще три попытки, пока шлюз наконец не поддался на уговоры и не приоткрылся на ладонь. В эту щель хлынул песок, а следом — солнечный свет.

Билл ругнулся и, взобравшись на сиденье, стал толкать створку наружу.

— Залезай сюда, помогай!

Форд послушался и навалился на створку плечом. Снова посыпался песок, зато створка открылась настолько, что Билл смог ухватиться за край, подтянуться и червяком выползти наружу. Форд вылез следом, и через несколько секунд они с Биллом оказались на гребне дюны, засыпавшей танкер.

Билл вполголоса ругался. Форд не стал его за это упрекать.

Они стояли на горе из красного песка и глядели на равнину из красного песка, бескрайнюю, гладкую, простиравшуюся до самого горизонта, и низкое утреннее солнце отбрасывало на нее их длинные тени. Солнечный свет был угрюмым, с тусклым металлическим оттенком; ветер выл тонко и скорбно.

— Где же дорога? — закричал Форд.

— Засыпало. — Билл показал на склон у их ног. — Бывает иногда. Пошли.

Он повернулся и побрел вниз по склону. Форд шагнул следом, поскользнулся, упал и самым недостойным образом съехал к подножию дюны. Он поднялся, багровея от стыда, но Билл ничего не заметил — он руками отгребал песок от танкера.

Форд, увязая в песке, побежал ему помогать. Он начал было стряхивать песок с крыши танкера, но при его прикосновении песок вдруг сложился во что-то вроде звезды. Форд испуганно отдернул руку. Потом осторожно дотронулся до крыши кончиком пальца, и лучистая звезда сложилась снова.

— Эй, погляди! — Форд рассмеялся и провел пальцем по танкеру, и звезда снова появилась и побежала за его пальцем.

— Намагнитился, — бросил Билл. — Бывает, когда ветер очень сильный. Папа говорил, это потому, что в песке полно железа. От этого вся электроника летит. И отчистить его трудно.