Клаус поднял руку.

– Нападение меня не интересует, мистер Лукас. Я хочу, чтобы мои люди просто опустошили сейфы. Скажите мне, как это можно осуществить.

– Банк закрывается в пятницу в шестнадцать часов. Служащие уходят примерно в семнадцать тридцать. Открывается он утром в понедельник в девять часов. Благодаря электронной системе безопасности охраняет банк один человек. Охранники меняются через шесть часов. У них есть каморка у входа в здание, но каждый час они обходят здание снаружи. Вход в банк защищен стальной дверью, которая контролируется фотоэлементами. У меня есть аппарат, открывающий дверь. Нужно только согласованно действовать. Ваши люди войдут в банк в тот момент, когда охранник будет находиться позади банка. Войдя внутрь, они окажутся перед дверью в зал с сейфами. Эта дверь особо прочная, но даже со специальным оборудованием с ней ничего не удастся сделать и за неделю.

– Перейдем к деталям, – пролаял Клаус, сопроводив свои слова нетерпеливым жестом. – Как мои люди войдут туда?

– Дверь в зал сейфов приводится в движение определенным голосом.

Маленькие глазки Клауса сощурились.

– Как это?

– Каждое утро в восемь тридцать за исключением субботы и воскресенья один из директоров в Лос-Анджелесе набирает серию цифр на специальном телефоне, соединенном с банком в Шарновилле. Сразу же включается особое устройство и блокирует первые три замка в зале с сейфами. В восемь тридцать пять Менсон из своего кабинета произносит перед микрофоном ряд цифр. Устройство на его голос деблокирует три других замка, и дверь открывается.

Клаус внимательно смотрел на меня.

– Кто-нибудь, кто знал бы набор цифр, смог бы открыть дверь, воспользовавшись микрофоном Менсона?

– Нет, именно это я и хотел вам сказать, когда говорил об определенном голосе. Если это не голос Менсона, устройство не сработает.

– Вы очень предусмотрительны, мистер Лукас, – сказал Клаус. – Это самый надежный банк в мире. – Подумав немного, он спросил: – А когда Менсон отсутствует или вдруг он умрет, что случится?

– Это предусмотрено. Его голос записан на пленку. Если он будет отсутствовать или что-нибудь случится, кое-кому разрешено использовать эту пленку.

– А кто этот кое-кто?

Я смотрел ему прямо в лицо.

– Поскольку я изобретатель системы, они решили, что им буду я.

Клаус наклонился вперед.

– У вас есть пленка?

– Она в банке. В случае необходимости я воспользуюсь пленкой и открою дверь. Наследник Менсона запишет новую пленку, а я отрегулирую устройство, чтобы оно слушалось нового голоса.

– В банке вам, кажется, полностью доверяют, мистер Лукас?

– Дверь открывается шестью замками, а я могу открыть только три, – ответил я и вытащил пачку сигарет.

– А если вы внезапно умрете или вас посадят в тюрьму?

– Мистер Браннигам знает, где находится кассета.

Клаус задумчиво смотрел на свои руки. Я закурил сигарету и ждал.

– Звонок из Лос-Анджелеса, кажется, трудно чем-то заменить?

– Для вас да, я могу впустить ваших людей в зал с сейфами, но практически невозможно вынести деньги.

Он пожал плечами.

– Эту проблему вы должны решить, мистер Лукас. За миллион долларов и за те доказательства, которые имеются в моем распоряжении, решение найдется.

– Следовательно, всю операцию возлагаете на мои плечи?

– Совершенно верно. Я финансирую операцию и даю людей для исполнения, а вы ответственны за разработку.

«Настал момент блефовать», – подумал я. Пять ночей я соображал, как обмануть этого человека, и, кажется, нашел способ.

– Я согласен, но при определенных условиях.

Злобный огонек зажегся в его глазах.

– В вашем положении нечего ставить условия.

– Вы ошибаетесь. Вы хотите отомстить Браннигаму, потому что он разоблачил ваши злоупотребления и посадил в тюрьму. Вы нацелились на ограбление самого надежного банка в мире, вы не остановились даже перед убийством. Но есть одно слабое место в вашем плане мести другу юности. Возможно, вы переоцениваете свои возможности и недооцениваете мои. А вдруг я все-таки решусь признаться в своем преступлении и предстану перед судом? У вас уголовное прошлое, и полиции это известно. Если бы у вас не было судимостей, мое положение оказалось бы менее прочным. Я могу заговорить и все рассказать Браннигаму и полиции. Это привлечет на мою сторону Браннигама. Благодаря его огромному влиянию суд может признать меня невиновным. Тогда закон будет вас преследовать, и вы рискуете возвратиться в тюрьму. – Я выдержал паузу, потом продолжал: – Не надо говорить, что я нахожусь в том положении, когда нельзя ставить условия.

Какое-то мгновение мы молча смотрели друг на друга. Наконец Клаус кивнул:

– Вы нашли мое слабое место, мистер Лукас. Я признаю, что вас недооценивал. Каковы ваши условия?

Мой блеф удался! Я почувствовал, как меня охватывает волна торжества, но старался не показать этого. Я наклонился вперед и загасил сигарету.

– Вы мне сказали, что дадите мне миллион долларов. Неужели я настолько глуп, что поверю вам на слово? Если ваши люди с моей помощью войдут в банк и вынесут деньги, вы прикажете убить меня так же, как и Марша.

Клаус внимательно посмотрел на меня, и на его лице появилась фальшивая улыбка.

– Вы очень недоверчивы, мистер Лукас! Что же вы предлагаете?

– Я могу впустить ваших людей внутрь банка, указать, как вынести деньги, но сначала вы дадите мне двести пятьдесят тысяч долларов. Миллион – это слишком большой пакет. И я уверен, что не получу его после операции, я готов согласиться на четверть миллиона, но получить их до начала операции. Если вы откажетесь, это будет плохо для нас обоих. Меня осудят за преступление, которого я не совершал, и вам не удастся спастись. Если же вы согласитесь, то сумеете отомстить Браннигаму, и полиция ничего не узнает. Через три дня я принесу вам весь план: как войти в банк, как вынести добычу. Вы мне тогда дадите деньги и сами осуществите всю операцию.

– А какая у меня гарантия, мистер Лукас, что, получив деньги, вы не исчезнете?

– Я не сделаю этого, ведь вы держите Гленду как заложницу. – Я встал. – Подумайте об этом. В среду вечером в девять часов жду Джо.

Почти уверенный в том, что мне удалось овладеть этой кошмарной ситуацией, я вышел в холл. Прислонившись к стене, Бенни ковырял в зубах. Увидев меня, он выпрямился, но я прошел мимо, открыл дверь и вышел. Джо сидел в машине на месте водителя и играл на гармошке. Я сел рядом и сказал:

– Поехали, Джо!

Он усмехнулся и тронул машину с места.

Я вошел в офис, и моя секретарша Мэри Олдам поприветствовала:

– Добрый день, мистер Лукас!

– Салют, Мэри. Много почты?

– Целая гора. На вашем столе. – Затем спросила: – Знаете это происшествие с Томсоном?

Я остановился, как будто натолкнулся на стенку.

– Томсон? – Я повернулся и посмотрел на нее. – Что с ним случилось?

– По радио объявили, мистер Лукас. Разве вы не слышали?

– Что случилось? – нетерпеливо переспросил я.

– Вчера поздно вечером, когда он садился в свою машину, на него наехал грузовик. Это видели три человека. У бедного шерифа нет шансов выжить. Он в госпитале, в очень тяжелом состоянии.

Я услышал голос Клауса: «Не беспокойтесь о шерифе. Я ожидал, что он будет нам мешать. Им займутся». Похоже, занялись. Застыв на месте, я чувствовал, что бледнею. Затем взял себя в руки и пробормотал слова сожаления о случившемся, после чего вошел в кабинет. Я сел за стол, но, прежде чем я успел что-нибудь подумать, влетел Билл Диксон.

– Я уезжаю в Сан-Франциско, Ларри. – Он положил стопку бумаг мне на стол. – Это работа для тебя. Клиент желает, чтобы мы поставили все необходимое в его офис. Детали там. – Затем спросил: – Браннигам предоставил нам кредит?

– Не смог его увидеть, – ответил я, – но он даст деньги. Не беспокойся.

Билл широко улыбнулся и посмотрел на часы.