– Нет, с датой нет. Я разобралась с парнем.

– Хорошо, хорошо. Кит слишком долго мирился с твоими замашками.

– Я не собираюсь выходить замуж за Кита, – ответила Бет. – Я выхожу замуж за Джесса Изарда.

Старик просто окаменел. Он широко раздул ноздри, а рот превратился в тонкую злую ниточку, кровь отхлынула от лица, оно позеленело.

– Я тебя правильно понял? – угрожающе спросил дед.

– Да, и я сделаю то, что решила.

– Лучше бы тебе передумать, не то я разложу тебя сейчас на полу и выпорю. Я ясно выражаюсь?

– Вас слышно даже на луне. Не следует так сильно орать и возмущаться.

– Ты знаешь, что я делал утром в Чепсуорте. Я ходил к нотариусу, чтобы тот набросал условия договора о совместной работе и партнерстве с Китом. Ну, что выпялилась! Тьюк и Меддокс! Так красиво звучит! А ты все испортила! Боже мой! Для тебя, как и для меня, так много значит хорошая работа. Ты не будешь это отрицать? В тебе есть понятие семейной чести…

– Я этого и не отрицаю, – сказала Бет. – Но почему не может быть Тьюк и Изард?

– Изард! – заорал дед. Он выкрикнул это имя, как-будто выплюнул его. – Ты что, сошла с ума?

– Джесс, может, и не самый лучший плотник, но он разбирается в этом деле. Потом, он очень честный. Что касается дел, то я всегда могу заниматься этим сама.

– Ага! Ты уже все рассчитала. Я все вижу! Ты, наверное, считаешь денечки, пока я не умру?!

– Нет, – сказала Бет. – Это вы начали разговор о будущем, а не я.

– Но я могу и закончить этот разговор! Убирайся спать! Может, к утру поумнеешь!

– Лучше, если мы договоримся обо всем сейчас.

– Я уже тебе все сказал. Убирайся в постель.

– Я не переменю своего решения, и я выйду замуж за Джесса, что бы ни случилось!

– Мы еще посмотрим. Посмотрим, что ты запоешь после того, как немного поразмышляешь. Да-да, подумай. Тебе придется распрощаться с делом и с этим старым домом и землей. И у тебя не будет ни денег, ни крыши над головой… Теперь убирайся с глаз моих. Я не желаю больше тебя слышать!

Бет посмотрела на мать и отправилась наверх.

На следующее утро и в обед дед Тьюк не разговаривал с ней. Он мрачно входил в дом и глядел в окно, пока ел, а потом так же молча уходил. Лицо у него было ужасное.

Бет старалась весь день держаться подальше от мастерской, чтобы не столкнуться с Китом Меддоксом. Джесс работал в Энстере, и только вечером должен был прийти сюда, чтобы проверить крысоловки.

Во всяком случае, он так сказал ей. Они собирались встретиться. Но вечером Джесс так и не появился. Бет долго ждала его во дворе и вошла в дом, когда старик и Кейт уже ужинали. Она села за стол.

– Джесс опять сегодня будет работать допоздна? Старик ничего не ответил.

– Мы договорились встретиться сегодня в шесть. Дед продолжал молчать, тщательно пережевывая кресс-салат.

– Так, – сказала Бет. – Похоже, мне придется самой идти в Энстер.

– Его там нет, – сказал дед.

– Где же он?

– Я ходил в Энстер и рассчитал его. Он сегодня пытался найти себе работу.

Бет встала из-за стола.

– И куда же ты собралась, мисс? – спросил ее дед.

– В Пайк-Хауз.

– Я запрещаю тебе! Оставайся здесь!

– Я поступаю так, как считаю нужным.

– Мисс, если вы переступите порог этого дома, пути назад уже не будет.

– Значит, так тому и быть.

– Бет, остынь, – молила ее Кейт. – Сядь и подумай обо всем хорошенько.

– Не бойся, – сказал дед. – Она прекрасно соображает, что лучше есть хлеб с маслом. Никуда она не пойдет!

– Я ухожу. У меня нет выбора, поэтому я сейчас же соберу мои вещи.

– Вещи! – заорал дед. – Ты отсюда ничего с собой не возьмешь! Если ты уходишь, то уходи так же, как прибыла сюда, – голой и босой с приданым из воздуха!

Бет секунду постояла молча, потом подошла к матери и положила ей руку на плечо.

– Бет, прошу тебя, не уходи, – плакала мать. – Нельзя так поступать. Это нехорошо. Подумай обо всем как следует.

– У меня было время подумать с тех самых пор, когда он только начинал готовить все для меня, – ответила ей Бет.

– Ты хотя бы скажи что-нибудь своему деду.

– Никаких объяснений, – сказал старик, глядя перед собой. – Если ей так хочется, пусть портит себе жизнь. Я не желаю ничего слушать!

И Бет молча, не оглядываясь, оставила дом, в котором прожила целых восемь лет. Сокращая дорогу, она прошла через поля, перебралась по камешкам через Деррен и поднялась вверх по крутым склонам леса Миллери. Затем Бет зашагала по дороге в Нортон, свернула на старую дорожку и наконец приблизилась к Пайк-Хаузу. Маленький домик стоял у края нераспаханных земель, и его белые стены порозовели от лучей вечернего солнца.

Джесс окучивал картофель в огороде. Он вышел, чтобы встретить Бет.

– Господи! Я все думал и думал о тебе сегодня.

– Ну да, именно поэтому ты и удрал, не попытавшись увидеться со мной.

– Я так растерялся, – сказал Джесс. – Хозяин пришел в Энстер и выгнал меня. Он сказал, что он исключит тебя из завещания, если мы будем продолжать встречаться, что мне следует забыть все, о чем мы с тобой договаривались. Что ты вообще передумала. Так он сказал мне.

– Так-то ты веришь в меня.

– Ты хочешь сказать, что, несмотря ни на что, мы все равно поженимся?

– Если мы не поженимся, то я пропала, потому что он выгнал меня из дома.

– Боже! – сказал Джесс. – Значит, ты все бросила, чтобы прийти сюда ко мне?

Он оперся на ручку мотыги и смотрел на Бет, как на что-то диковинное.

– Все так просто и нормально, как дождь, который падает на нас, или солнце, посылающее свои лучи вниз на землю, или звезды, когда они ночью перемигиваются в небесах. Мы должны все обсудить, – сказала Бет. – Ты, я и Гуди.

– Конечно, – ответил Джесс и бросил мотыгу на землю. – У нас будет заседание парламента.

Гуди собирала семена маргариток, ноготков и бархатцев, которые росли позади дома.

– А, это ты! – хрипло сказала она и со стоном выпрямилась, здороваясь с Бет. – Я слышала ваши голоса.

У нее было злое маленькое сморщенное личико. Глаза блестели, и голос стал резким. Что еще придумало семейство Тьюк?

– Джесс вам говорил, что мы поженимся?

– Он что-то говорил мне, но его как всегда было трудно понять.

– Похоже, вы не в восторге от этой идеи? – сказала Бет.

– Мне все кажется странным. Джесс беден, как церковная мышь, а ты из состоятельной семейки. Как все сложится? Твой дед, как видно, против этого союза! Точно! Он просто вышвырнул Джесса с работы!

– А меня из дома, – сказала Бет.

– Да? – сказала Гуди. – Это ты так говоришь!

– Он меня выгнал и все тут, – ответила ей Бет. – Я пришла сюда с пустыми руками. В одной юбке. Он мне не разрешил ничего с собой взять. Гуди, я беднее вас, и мне негде преклонить голову.

– Тогда другое дело, – сказала Гуди. Ее маленькие темные глазки внимательно смотрели на девушку. – Ты – одна из нас. Входи в дом и поешь чего-нибудь. Теперь это твой дом.

Она зажгла маленькую лампу в кухне и поставила ее в центре стола. Потом подала на стол хлеб, кусок сыра и банку маринованных огурцов. Потом Гуди поставила на стол три старых бокала из рога, они все были поцарапаны и потускнели, и еще кувшин со слабым пивом.

– Садись, – сказала она, и начала отрезать ломти хлеба от буханки большим изогнутым ножом. – И не стесняйся, ешь досыта.

– Я не буду стесняться, – отвечала ей Бет. – Я даже не попила дома чай.

– Боже, ты, наверное, помираешь с голода, – заметил Джесс.

Они сидели за столом втроем, и на них светил золотистый свет лампы. Бет казалось, что она никогда не ела ничего вкуснее этого черствого хлеба и крошащегося сыра, и хотя пиво было несколько подкисшим – это все равно было самое лучшее пиво, которое она пробовала в своей жизни. Она сказала об этом Гуди, и та была очень довольна.

– Именно голод дает возможность оценить простую пищу. Так что бедняки на самом деле бывают посчастливее многих.