Литмир - Электронная Библиотека

Чтобы выиграть время, я заказал еще два «дюбонне» и сигареты для Эвелин, а затем старательно раскурил трубку. Как станет понятно из дальнейшего, мне не следовало совать нос в это дело. Очевидно, я должен был прямо сказать Эвелин, что я не тот, с кем она, по всей видимости, должна встретиться у «Лемуана». И если бы объявился настоящий агент… Однако упрямая человеческая душа редко следует торной дорогой. Я наслаждался происходящим и не хотел, чтобы Эвелин ускользнула от меня. Помимо всего прочего, я полагал, что смогу показать себя не хуже того, вероятно, еще зеленого агента. Собственно, я собирался им стать.

– А ты не в курсе, – начал я, – о каком единороге идет речь?

– Нет! Надеялась услышать это от тебя.

– Ну… Дело в том, Эвелин, что я и сам теряюсь в догадках.

Она уставилась на меня:

– Ну конечно… Но где ты получаешь указания?

– От самого Г. М., а ты знаешь, каков он.

Имелось одно утешение: Г. М. был слишком ленив, чтобы тащиться во Францию, когда в Лондоне ожидались фейерверки, и потому не смог бы меня разоблачить. Но теперь, когда я уже влез в это дело, мне вдруг сделалось неловко, и я проклял себя за обман. Это была нечестная игра. Тем не менее – такова уж человеческая натура – я утешал себя мыслью, что всегда могу открыть ей правду… Ну хотя бы сейчас.

– Но все-таки нам требуется сравнить наши инструкции, – продолжила Эвелин.

– А известно ли тебе еще что-нибудь, – попробовал я увести разговор в сторону, – хоть какая-то информация?

– Ничего, кроме того, что ты наверняка и сам видел в газетах. Фламан утверждает, будто полетит тем же рейсом.

– Фламан?! – воскликнул я и обжег пальцы спичкой.

– Да, Кен. И готова поспорить, оттого наши и всполошились еще до того, как узнали, что он выступил с такой угрозой. Вот что делает наше задание очень опасным. Я охотно признаю`, что мне страшно, но теперь, рядом с тобой, я чувствую себя лучше. – Она откинула назад прядь темных волос и улыбнулась, хотя взгляд ее беспокойно блуждал по стенам. – О, я знаю, он тяготеет к театральным эффектам, даже слишком, на мой вкус, и обожает изыски! Но самое неприятное то, что он всегда исполняет обещанное. Говорят, на сей раз Гаске схватит его. Хотя я в этом сомневаюсь.

– Послушай, – прервал я, на мгновение забыв о роли, которую намеревался играть, – кто такие Фламан и Гаске? Честное слово, о них не упоминалось ни в каких инструкциях, которые я получал. Нет, я не шучу. Кто этот Фламан?

Она слегка поморщилась:

– Тебе следовало бы, по крайней мере, читать газеты. Фламан – самый колоритный преступник, которым Франция козыряла на протяжении последних лет. Французам нравятся колоритные преступники. Они ликуют и хвастаются ими, даже когда подобных типов отправляют на гильотину. Этот поединок обсуждают не менее горячо, чем футбольный матч в Англии…

– Поединок?

– Между супермошенником Фламаном и главным инспектором полиции Гаске. О, не будь таким тугодумом, Кен! И не смейся. Возможно, в Англии ничего такого случиться не может, но здесь – сколько угодно. Это дико, фантастично, но это правда. – Серьезное выражение ее лица несколько охладило мое веселье, и она продолжила с какой-то угрюмой сосредоточенностью: – Никто не знает, как выглядит Фламан. С другой стороны, никто не знает и того, как выглядит Гаске, – за исключением нескольких самых близких ему людей. Это его главный козырь. Ни одного из них нельзя назвать полиглотом, но вот закавыка: каждый из них в совершенстве владеет тремя языками. Не просто хорошо, а идеально, неотличимо от тех, кто говорит на них сызмальства. Это французский, английский и немецкий. Каждый из двух способен выдать себя за англичанина или американца и обмануть тебя или меня. Наконец, оба хамелеоны, которым по плечу любая избранная роль. Я имею в виду не банальный маскарад, накладные усы, парики или что-нибудь в этом роде. Поскольку никто никогда не видел Фламана и не запомнил его лица, что помешает ему выдавать себя за врача или юриста?

– А также архиепископа или балерину…

Она пристально на меня посмотрела:

– Не говори так, Кен, пока не ознакомишься с его послужным списком. Я думаю, тогда тебе не захочется шутить. И я отношусь к тому, что ты сказал, совершенно серьезно. Да, он мог бы принять обличье архиепископа. Хотя сомневаюсь, что справился бы с ролью балерины. Видишь ли, хотя никто не смог бы в точности его описать, все знают, что он довольно высок и у него весьма низкий голос… – Она открыла сумочку и достала блокнот. – Просто взгляни на это, хорошо? Не думаю, что тогда у тебя останется желание шутить.

Помимо воли я испытал неприятное чувство.

– Послушай, Эвелин, эти мастера маскировки не одурачат никого имеющего хоть какой-то опыт в нашем деле. Но ты говоришь, этот человек – убийца…

Она резко обернулась:

– Я этого не говорила, Кен. Но ты тоже так считаешь? Значит, и ты видел ту заметку в утренней газете об убийстве в Марселе? Я знаю, это убийство – дело рук Фламана, хотя его никто не подозревает… Это первый раз, когда его вынуждают убивать. Он… – Ее возбуждение поутихло, она уставилась на меня. – Послушай, Кен, в чем дело? Почему ты назвал его убийцей? Фламан никого не убивал до вчерашнего дня. И пока никто не связывает с ним это дело. Кто тебе сказал, что он убийца?

– Полицейский, – ответил я и осекся.

Куда, черт побери, запропастился этот ажан с моим паспортом?

Глава вторая

Красная машина

Вероятно, это было совпадение. Совпадение, и ничего больше. Так или иначе, оно заставило меня чертыхнуться и оглядеть рю Руаяль вдоль и поперек с новым интересом. Я не собирался откровенничать с Эвелин, пока не выясню всего сам, поэтому проговорил:

– Обычная сплетня, только и всего. Я полагаю, ему готовы приписать что угодно, включая убийство… Но что это за история с убийством в Марселе?

Было странно разговаривать об этом с Эвелин Чейн, новенькой в ведомстве Г. М. Она указала на блокнот, между страницами которого была вложена газетная вырезка:

– Сегодня я обнаружила эту заметку в «Пари миди». На первый взгляд ее не столь уж многое связывает с Фламаном, но есть кое-что связывающее ее с нашей работой. Это… Ну, в ней есть что-то дьявольское, Кен. Не хочется думать, что мы попали в мир ужасов и мифических тварей… Это случилось прошлой ночью. Читай!

В заголовке присутствовали подобающие случаю эпитеты, и сама история излагалась в том же духе.

Сообщается, что прошлой ночью в парке у бульвара Прадо в Марселе произошла загадочная трагедия. Полицейский, обходивший дорожки после наступления темноты, перед тем как на улицы высыпали желающие совершить вечерний променад, увидел мужчину, который сидел, привалившись к фонарному столбу, у фонтана Гоша. Патрульный подошел ближе, думая, что мужчина пьян, и обнаружил, что тот при смерти, виной чему была ужасная рана, зияющая между глаз.

Одежда жертвы была изорвана, тело покрывали синяки, а правая рука была сломана. Самым тяжелым выглядело пулевое ранение черепа, которое, судя по форме и размерам входного отверстия, было сделано выстрелом из револьвера крупного калибра.

Пострадавшего отправили в больницу Пресвятой Девы, однако он скончался по дороге туда в карете «скорой помощи». Пару раз он пытался заговорить, но произнес одно только слово, причем по-английски. Доктор К. С. Мелисс, хорошо владеющий этим языком, сообщает, что это было слово «единорог».

Засим последовало удивительное открытие. Вопреки ожиданиям, отверстие в голове жертвы оставила отнюдь не пуля. Ни пули, ни чего-либо ей подобного не обнаружили. Это была рана, проделанная острым предметом, проникшим в мозг на глубину четырех дюймов.

Никакого оружия не нашли. Доктор Мелисс сообщает, что требовалась поистине нечеловеческая сила, чтобы вогнать острие в череп на такую глубину, а затем извлечь обратно. Он также утверждает, что никакое известное ему огнестрельное оружие не могло бы нанести рану такого рода.

Собственно, как заметил в шутку доктор Мелисс, единственное, что могло вызвать подобное ранение, это длинный и острый рог крупного животного.

3
{"b":"109749","o":1}