– И я могу помочь в работе по дому, – сказала я. Даже при тусклом освещении я видела, что дом требует уборки долгой и тщательной. – Мы не будем в тягость, – пообещала я.

– Конечно, нет, дорогая, – улыбнулась Шарлотта. – Они могут остаться, правда, Лютер?

– Полагаю, что да. Хотя бы на некоторое время.

– Знаете что, – Шарлотта снова хлопнула в ладоши, – как только ты поешь, ты сможешь попробовать сыграть на рояле.

– Они устали, Шарлотта. Им надо лечь спать, – напомнил Лютер.

– Ну немножечко, – захныкала она, как ребенок. – Ты же сможешь немножко поиграть, правда, дорогая?

– Да, – ответила я.

Попив чая и съев булочки с вареньем, оказавшиеся вполне вкусными, мы последовали за Шарлоттой в гостиную, она вела Джефферсона за руку. Я была рада, что он так быстро с ней подружился и больше ничего не боится.

Гостиная была самой поразительной комнатой из всех. Шарлотта перекрасила стены: одна стена была желтой, другая – голубой, третья – зеленой, а четвертая – ярко-розовой. Вместо картин Шарлотта развесила по стенам старую одежду. Ботинки и туфли были привязаны к пуговицам брюк и юбок. В углу была целая выставка украшений. Она раскрасила ножки стульев и столов в четыре цвета, как и стены. То здесь, то там на полу и даже на окнах виднелись кляксы краски. Мы с Гейвином замерли, открыв рот от неожиданности.

– Шарлотта хотела сделать эту комнату комнатой радости, – объяснил Лютер.

– Эмили обычно не разрешала сюда часто заходить, – сказала Шарлотта. – Она боялась, что мы устроим здесь беспорядок, – добавила она со смехом, который больше был похож на икоту.

Джефферсон волчком вертелся, оглядываясь, широко и восторженно улыбаясь.

– Можно, я то же самое сделаю в своей комнате? – спросил он.

– Конечно, – кивнула Шарлотта. – Завтра мы подыщем тебе комнату и возьмем краски.

– Не знаю, сможет ли он, тетя Шарлотта, – засомневалась я.

– Конечно, сможет, дорогая. Он же маленький мальчик, а маленькие мальчики должны делать то, что им полагается. Правда, Лютер?

– Я не против, – сказал он. – Если бы Эмили была здесь, она бы не перенесла этого.

Как он, наверное, ненавидел ее, подумала я.

– А теперь сядем и послушаем, что нам сыграет Кристи, – Шарлотта взяла Джефферсона за руку и повела к дивану.

Гейвин улыбнулся.

– Отрабатывай свой ужин, – прошептал он и сел рядом с Шарлоттой и Джефферсоном. Лютер встал в дверях.

Я подошла к роялю. Шарлотта пожалела его и оставила естественный цвет, она даже не разрисовала стул. Он был пыльный, но когда я пробежала пальцами по клавиатуре, то была удивлена, что он еще настроен.

– Ты можешь сыграть «С днем рождения?» – спросила Шарлотта – Мне уже давно никто не играл эту песенку.

– Да. – Я заиграла.

К моему удивлению, Лютер вдруг запел, а когда я доиграла до места, где поется имя именинника, он пророкотал:

– Дорогая Шарлотта, с днем рождения!

Она засмеялась и захлопала в ладоши, и я заметила, с какой любовью смотрит на нее Лютер. Я заиграла «Колыбельную» Брамса, и глаза Джефферсона начали закрываться. Шарлотта обняла его, и он положил голову на ее мягкое плечо. Когда я закончила, он крепко спал. Я кивнула в его сторону, и Шарлотта, округлив глаза, шепнула:

– Тсс.

Гейвин взял Джефферсона на руки и понес его наверх. Шарлотта последовала за нами.

– Я достану одну из чистых ночных рубашек Лютера для него, – сказала она и поспешила.

Я сняла с Джефферсона ботинки, носки, и Гейвин помог раздеть его. Он так устал, что его веки едва приоткрылись, когда мы его раздевали. Шарлотта принесла фланелевую ночную рубашку. Она была слишком велика Джефферсону, но я решила, что в ней ему будет тепло и уютно. Мы одели его и уложили в кровать.

– Я могу дать тебе одну из своих ночных сорочек, – предложила Шарлотта, но я решила, что ничего не случится, если я буду спать в своем белье.

– Ну, тогда я тоже пошла спать. Завтра у меня будет трудный день. Так много нужно всего сделать, а времени так мало, как любила говорить Эмили. В этом она была права. Иногда Эмили была права, хотя Лютер терпеть не может, когда я это говорю, – прошептала она. – Спокойной ночи, ребятки. Укройтесь получше и смотрите, чтобы вас не покусали клопы, – добавила она и засмеялась. Мы проводили ее взглядом.

Сначала я пошла в ванную, а затем свернулась калачиком в кровати и погасила керосиновую лампу. В комнате было совершенно темно, только нежный свет звезд проникал через окно. Я прислушалась. Гейвин вернулся в комнату к Джефферсону. Мгновение спустя в смежную дверь вежливо постучали.

– Да?

– У тебя все в порядке?

– Ага.

– Можно, я войду, чтобы пожелать тебе спокойной ночи?

– Конечно, Гейвин, – сказала я.

Он приоткрыл дверь. В его и Джефферсона комнате все еще горела лампа, и я смогла отчетливо разглядеть Гейвина. Он был в одном белье. Гейвин подошел к моей кровати и опустился на колени так, что оказался перед моим лицом.

– Здесь Забавно, правда? Я имею в виду Шарлотту и все такое, но здесь как в другом мире.

– Да, но я все равно рада. Я ненавижу тот мир.

Гейвин понимающе кивнул.

– Но ты же знаешь, что мы не сможем остаться здесь навсегда.

– Да, но мне бы хотелось остаться здесь подольше. Здесь не так уж и плохо. Мы им поможем. Это будет здорово. Мы можем представить, что это наше поместье.

– Ты хочешь сказать, мы будем как владельцы?

– Да, – сказала я. Он рассмеялся.

– Джефферсон, кажется, счастлив. Все в порядке. Пусть все идет как есть. Спокойной ночи, – прошептал он.

– Спокойной ночи, Гейвин. Я так рада, что ты пришел к нам на помощь и теперь с нами.

– Я не мог не сделать этого, – он наклонился и поцеловал меня в щеку. – Спокойной ночи, Кристи.

Я повернулась к нему так, что его губы встретились с моими. Он провел ладонью по моим волосам и встал.

Как только он направился к себе в комнату, я заметила тень, мелькнувшую слева от меня в окне.

– Гейвин! – крикнула я, и он повернулся.

– Что?

– Кто-то только что смотрел в мое окно.

– Что? – Он подошел к окну и посмотрел. – Я никого не вижу. – Он открыл окно пошире и выглянул.

– Гейвин?

– Тсс, – сказал он и прислушался.

– Что там?

– Мне послышались шаги по крыше, но думаю, это всего лишь ветер. Уверен, там ничего нет. Просто тень.

– Сегодня нет Луны и не может быть теней, Гейвин.

– Тогда это, наверное, твое воображение… и все эти истории про Эмили на метле. Ты испугалась? С тобой все в порядке?

Я посмотрела на окно. Уверена, я что-то видела, но не хотела портить нашу первую ночь здесь.

– Да, все в порядке.

– Спокойной ночи, еще раз, – пожелал он и направился в комнату.

– Гейвин.

– Да?

– Не закрывай плотно дверь.

– Хорошо.

После его ухода я лежала, открыв глаза, поглядывая на окно. Я больше не видела ни теней, ни голов. Мои глаза закрылись, и я уснула.

Но иногда, среди ночи, я просыпалась от явного ощущения, что кто-то наблюдает за мной, что он даже находится в комнате!