— Погибаю! Нужно поговорить.

За стойкой бара он поглощал одну рюмку за другой, не замечая — пью ли я. Я же решил с питьем не торопиться, поскольку, как мне казалось, сегодня должен появиться Роб. Но пару рюмок все же употребил.

Вор говорил тихо, стараясь, чтобы, кроме меня, никто не слышал. Иногда приходилось напрягать слух, чтобы понять сиплое бормотание.

— Какой-то кошмар! Никогда не думал, что у нас столько чиновников! Сплошные Ни, Па, Э…

— А у нас — Бо, Э, Ни… — добавил я.

— В Розовом доме тоже? — поежился Вор. — Куда от них деться? Мне начинает казаться — я схожу с ума… И поговорят с тобой, и посочувствуют, а помочь не хотят! Обложили призывами, приглашают в Иносферу, в какой-то таинственный музей… Хорошо, вот я пришел, я согласен, возьмите меня в Иносферу. Прошу записать на очередь в тот самый музей! И вдруг узнаЮ: очередь подойдет через год, два, а то и больше… Желаешь поскорее? Неси прошение, ходатайство, характеристику, справки о том о сем… А какая у меня характеристика? Кто попросит за меня?

— Я попрошу.

— За Вора просить не надо — испачкаешься. Мне тебя жалко.

— Тогда бросай. Буду угощать и так. Каждый день! — я придвинул очередную полную рюмку.

— Не из тех я, кто отступает. — Вор проглотил «бренди» и вперился в мои глаза. — Но ты должен мне помочь.

— Извини, воровать не умею.

— Мне бы попасть в музей. Он где-то там, в Розовом доме.

— Не музей, а чудо, — заметил я.

— Говори, как проникнуть.

— Ты — серьезно? — Я подал рюмку. Вор даже не взглянул на нее. — Ладно. Внимательно слушай и запоминай. — Во всех деталях я рассказал, как добраться до музея. Особо предупредил: попадешь в библиотеку — глобус не трогай. — Зачем я это делал — не знаю. Ключа от Ноосферы в Розовом доме нет и никогда не было. Может быть, я надеялся — Вор догадается сам?…

Мы выпили за успех и, как Вор ни сожалел, расстались. Мои мысли переключились на Роба.

Симпатичная звездочка, которую я заприметил, не исчезла, и я до самого дома наблюдал за ней. Из-за черной решетки ветвей она вырвалась вдруг на простор и засияла. На душе стало легко, и я поверил, что Роб обязательно придет и, возможно, встретится со своей потерянной любовью… Но правильно ли поступаю я, выискивая тропы в мир ушедшего и невозможного, пытаясь воскресить былые чувства? Не знаю. Мне хотелось, чтобы Роб был счастлив…

Весь вечер я ждал Роба, рюмку за рюмкой потягивал «бренди», бесцельно слонялся по комнатам. Даже заглянул, стараясь убить время, в сочинения Карла Великого. Роб не появился.

Карл, как ни странно, не потревожил меня ни разу. Зато ночью я вскакивал несколько раз — чудились телефонные звонки и тягучий раздраженный голос…

Новый день начался с небольшого совещания у Карла. Он поручил мне и Ри подготовить зал, припасти автоперья и бумагу, пригласить на заседание клерков из офиса-двенадцать. Мне дал персональное задание: подготовить крупным, хорошим шрифтом тексты выступлений.

И началась беготня. Офис-четыре — компьютеры — кабинет Карла.

Не самой лучшей оказалась бумага… Слишком узкие поля с левой стороны текста… Обращение напечатано мелковато… Нужна запятая — не точка…

Каждый раз находились недоделки. К обеденному перерыву, наконец, горячка схлынула. Карл взглянул на последний вариант, махнул рукой:

— Придется обойтись этой бумажонкой.

Перерыв принес тишину и покой. Сотрудники торопливо спустились вниз, а я закрылся в своем офисе. Пообедаю позже.

Обед, однако, не состоялся. Позвонила Ри: господин Карл просит зайти.

Направился в кабинет к Карлу.

— Где выступления! — закричал он.

— На вашем столе.

— Покажи.

— Были здесь…

— Скоро заседание, а ты!..

Иду к девушкам, несу вторые экземпляры. Начинают распечатку. Вбегает Ри.

— Немедленно к господину Карлу!

— Скажите, сейчас.

Ри округлила глаза и исчезла. Через минуту появилась опять.

— Вас зовет господин Карл.

— Но еще не готово! — возмутился я.

— Он сказал, выступления нашлись.

Девушки, которым я, наверное, в сотый раз навязал надоевшие тексты, ахнули.

Около трех в приемной появился представительный, одетый с иголочки господин с двумя молодыми людьми. Карл встретил его сдержанно, но достаточно любезно и пригласил в кабинет.

— Нефтяной король, — сообщила мне Ри.

Вскоре пришел еще один босс, тоже с сопровождением, и Ри успела шепнуть:

— Автомобильный король!

Стали заходить еще, еще — один представительней другого. Ри учтиво провожала их в апартаменты Карла.

В зале я сел на специально отведенное для меня место — за крохотный столик сбоку. Еще один столик заняли две стенографистки. Ри на всякий случай была около меня и успела двумя-тремя словами охарактеризовать почти всех присутствующих.

Высокие представители расположились с двух сторон длинного стола, а карловские клерки сбились в робкую кучку в самом углу зала.

Карл произнес пышную речь. Пока он виртуозно, с большим подъемом читал вступительное слово, я с понятным любопытством приглядывался к вершителям судеб — государства, а может быть, и всей земли. Шутка ли сказать_ фирма этого господина строит звездолеты, этого — добывает нефть, этого — плавит руду… В сущности, я сейчас видел самых могущественнейших представителей делового мира. Тех, кто поддерживает Карла, и на кого опирается он сам. А ведь самые обыкновенные люди — старые и молодые, толстые и худые, лысые и с модной прической. Одинаковыми у них, пожалуй, были только глаза — цепкие, внимательные, беспокойные. Видят зорко, но прямо не смотрят — никогда не узнаешь, что замышляют руководящие ими мозговые центры… Но вот что поразило больше всего — руки! Если на зеркальном карловском столе проживали два чудовища, то здесь их паслось целое стадо.

Начались выступления. Стальной король потребовал дополнительных ассигнований.

Забеспокоился министр космического обеспечения, назвал астрономическую цифру требуемой надбавки.

Почтенная публика зашумела: просят слова нефтяные компании, строители самолетов и морских судов…Карл вынужден был подняться.

— Уверяю вас, — автор итетно заявил он, — обиженных не будет. Но давайте наберемся терпения! Уже очень скоро я передам в ваши руки всю землю и космос — владейте и благодарите Карла Великого!

Деловой мир горячо зааплодировал. Карл скромно опустился в кресло и, дождавшись тишины, объявил:

— Заседание продолжается! Представитель химического концерна хочет поделиться мнением.

Химический босс оказался совсем невзрачным — с белесыми бакенбардами и маленькими серыми глазками. Немного смешон, но все сразу признали: дело свое знает вдоль и поперек. Он также попросил финансовой помощи.

— Разумеется, поможем, — бодро отозвался Карл. — Особенно тем, у кого кошельки опустели. — Он поднял руку, требуя тишины. — А теперь, господа, перед вами выступит лучший мой клерк. Он так просил меня об этом, так умолял, что я не мог отказать. Прошу, господин Бо!

Бо выбрался из толпы, приблизился к Карлу и повернулся лицом в зал.

— Мы все знаем, — с пафосом начал Бо, — что три года назад была учреждена премия имени Людовика Крома. Кстати, родной брат Людовика Крома, известный банкир, присутствует сегодня здесь, на этом важном заседании! — Бо устремил на господина Крома преданный взгляд и захлопал в ладоши. Карл поддержал его, и все в едином порыве зарукоплескали.

— Премия имени Людовика Крома, — продолжал Бо по знаку Карла, — уже вручена некоторым деятелям науки. Но этой величайшей награды не имеет ни один писатель! А ведь рядом с нами живет и создает бессмертные произведения талантливый литератор. Вы его хорошо знаете — это наш многоуважаемый господин Карл!

Бо зааплодировал, и его немедленно поддержали.

— Разрешите, господа, — продолжал Бо, — считать ваши аплодисменты одобрением кандидатуры господина Карла!

Овации смолкли, поднялся Карл.

— Спасибо, господа, — произнес он растроганно. — Я не полагал, что мои скромные труды могут иметь столь большой общественный интерес! Спасибо, господин Кром, за доверие и поддержку! Считаю, что не стоит тратить драгоценное время на выступления и подсчет голосов. И так все ясно, дело за протоколом. Впрочем, будем демократичными до конца. Может быть, кто-то желает высказаться против? Пожалуйста!