– А почему она нам не рада? – спросил тот же декурион.

– Дурак ты, Марк Туллий, – вздохнул Тигробой. – Мы же ее не освободили!

– На борт, ублюдки! – заорали посадочные динамики голосом трибуна Галла. – Быстрее, вашу мать!

– Что за дерьмо?… – не понял Цезарь, стремительно теряющий остатки аристократического лоска. Небо над городом прочертили два огненных болида. Потом еще один.

– Подбитые корабли? – неуверенно предположил кто-то из легионеров.

– Нет, это не корабли, – убежденный в своей правоте заявил центурион Тигробой. – Корабли так не падают! Ничего, скоро разберемся.

– Что они собираются делать? – задумчиво спросил тат-шофет Ашербанепал бар Камут. – А, они собираются драпать!

Его штаб-квартира находилась совсем недалеко, а личная гвардия была отлично вооружена. Тат-шофет представил себя во главе атакующей колонны и тут же передумал.

– Будем милосердны, – выдохнул губернатор. – Наша задача – выиграть битву, а не Убить Всех Римлян.

В первые минуты сражения он думал иначе, но теперь это не имело никакого значения.

– Все на борту, – доложил Виктор Октавий, следя за экранами.

– Кто-нибудь еще мог… – Ульпий Галл вглядывался в клыбу дыма и языки пламени, окутавшие город, потом безнадежно махнул рукой. – СТАРТ!

– Что происходит? – почти официальным тоном поинтересовался центурион Корнелий, добравшись до капитанского мостика. Немного пришедший в себя Юлий Цезарь следовал за ним по пятам.

– Полная задница, – неуставно доложил оптион Октавий. – Пуны держали на планете штук триста звездолетов. Нас поимели во все дыры.

– Что об этом говорит командующий?

– Спроси у Плутона. Пуны взорвали спутник планеты и треть нашего флота снесло нахрен обломками. В том числе флагмана.

– И кто сейчас командует? – быстро спросил Цезарь.

– Никто, – устало сообщил трибун Ульпий. – Давно я такого не видел. Если вообще.

– По уставу, старший по званию офицер флота…

– Вот именно. Сразу пять или шесть легатов. И ни у кого не хватило смелости объявить "Спасайся, кто может".

– А именно это мы и должны сейчас делать! – с азартом воскликнул старый центурион, рассматривая тактические экраны.

– Ну, если сам легендарный Тигробой советует драпать, – усмехнулся командир звездолета, – то кто нас осудит?

– Пуны продадут в рабство или принесут в жертву; наши – казнят, проведут децимацию или просто вернут на фронт, – подвел балланс оптион Октавий. – Выбор очевиден.

– Мы должны хоть как-то сохранить лицо, – неуверенно заметил Цезарь.

– Хочешь сохранить лицо – засунь его себе в задницу! – убежденно воскликнул центурион Корнелий Тигробой.

– Истину говоришь, отец, – кивнул командир корабля. – Курс на Ипсилон Меченосца!

– И будет по слову твоему, мудрый соратник, – отвечал Тигробой.

…

– Я думал, мы опоздаем, – заметил император Эмилий Валент, – но, похоже, что мы поторопились.

– На экране почти две сотни вражеских сигналов и всего двадцать пять наших, – дрожащим голосом доложил Тиберий Бассиан.

– Стоило переться через всю систему, чтобы сдохнуть здесь? – с необыкновенной прямотой спросил Вплерий Флакк.

– Держите себя в руках, центурион, – одернул его командир.

– Да-да, помню, я римский гражданин и офицер. Надеюсь, нам поставят памятник. Прошу прощения, хрена с два. Проигравшим ничего не…

Прогремел выстрел. Флакк удивленно посмотрел на оплавленное отверстие чуть выше своего сердца, потом обмяк в кресле.

– Всегда мечтал расстрелять кого-то прямо на мостике за трусость и панику перед лицом врага, – признался император, возвращая парабеллум в кобуру. – К счастью для его семьи, никто об этом не узнает, поэтому дети получат пенсию. Навигатор, продолжаем сближение.

– Двести десять вражеских сигналов – и плюс, – окончательно севшим голосом сообщил Бассиан.

– "Знай, гражданин! Под орлиным крылом легиона космос усеян телами врагов. Альдебарана рубин. И алмазная цепь Ориона встретят сребристый корабль Арго", – продекламировал Валент, потом отстегнул ремни и встал. Заметив удивленный взгляд кого-то из офицеров, он пояснил:

– Imperatorem stantem mori oportet. Императору надлежит умереть стоя.

– Как плох обычай наш! Когда трофей у эллинов победный ставит войско, то вождь один хвалу себе берет! – воскликнул трибун Клавдий Аттилий и укоризненно покосился на своих пассажиров. Челнок был набит до отказа.

– О чем вы, трибун? – счел своим долгом ответить базилевс Филипп. На Вице-Космократора было жалко смотреть.

– Согласен, это была не совсем удачная цитата, – кивнул римлянин. – К тому же…

– К тому же несправедливая, – заметил сатрап Гераклий. – Спаслись не только мы!

Действительно, на радарном экране челнока горели почти две сотни сигналов.

– Они все направляются на кислородную планету… Кстати, как она называется?

– У нас она значилась под номером, – ответила Гафни. – Как и ее спутник.

– И у нас, – подтвердил сменарх Аристид.

– А мы называли ее Хускарлом, – сказала Вальке. – А спутник – Бифростом.

– Стражник и Ледяной мост? – уточнил Аттилий.

– Ничего общего, но сойдет и такой перевод.

– Хорошо, – кивнул Аттилий. – Предлагаю и нам вернуться на Хускарл. Все-таки кислород…

– Нет, – возразила Вальке. – Мы отправляемся на спутник. Больше нельзя откладывать.

– Постойте! – воскликнул Аттилий. – А кто, собственно, командует на нашем корабле? Кто старше всех по званию? – Он снова осмотрел своих пассажиров, извлеченных из спасательных капсул или облаченных в вакуумные скафандры. – Так, посмотрим. Сменарх, тагматарх, базилевс, гоплит…

– Я не гоплит, я легат, – поправил его Сервилий Кар.

– Что?! – вскинулся Филипп. – Римский шпион на моем корабле?!

– Я не шпион! – гордо поднял голову бывший проконсул Антиоха. – Согласен, что избранный мной способ был не совсем…

– Не перебивайте меня! – рассердился Аттилий. – Так мы еще целую вечность будем спорить!

– Как вы смеете, трибун! – возмутился Сервилий. – Я-то уж точно старше вас по званию…

– Простите, не вижу ваших нашивок, – покосился Аттилий на македонскую форму беглого проконсула.

– Как и я ваших… андерлег.

– Остановитесь! – взмолилась уже Гафни. – Продолжайте, Аттилий.

– Итак, сменарх, тагматарх, базилевс, легат, трибун, шаодзянг, стратег, шофетет-мишне, равсаран, королева. Никого не пропустил?

– Я, я старше всех по званию, – объявила Вальке.

– Я мог бы с этим поспорить, – возразил Филипп. – Как царь Македонии…

– Вы всего лишь глава одной из союзных политий Космократии, – официальным тоном отвечала Вальке, – и Македонское царство, также как и Боспорское царство, Понтийское царство, Эпирское царство, Иудейское царство и другие не является самостоятельным субъектом…

– Умоляю, больше не произносите этого слова! – взмолился Аттилий. – От него повеяло чем-то страшным и потусторонним!!!

– …а я – глава независимого государства и верховный главнокомандующий. У меня где-то дома остался мундир с погонами гросс-маршала, – добавила королева Маркоманнии.

– Независимое государство, – скривился Вице-Космократор.

– Мы говорим об официальном статусе или о подводных камнях? – надулась Вальке.

– Нас, македонцев, больше всех на корабле… – начал было Филипп.

– Заткнитесь, базилевс, – уже без тени улыбки оборвал его Аттилий. – Вы уже достаточно напортачили сегодня.

– Я?! Если бы не этот азиатский болван…

– Я выполнял свой долг, – равнодушно отвечал Фуджин Тао.