За спиной у пунического офицера послышалось негромкое гудение.

– Мне надоело сидеть в челноке и фантазировать на тему "что здесь происходит", – объявила Гафни и добавила страшное богохульство.

За сим последовали два выстрела и одновременное падение двух тел.

Сатрап Гефестиона сидел за столом в общем зале и с неожиданным для себя аппетитом расправлялся с ужином. Впрочем, ничего удивительного – Гераклий сегодня не завтракал и не обедал, а организм требовал своего даже в условиях низкой гравитации.

В очередной раз оторвавшись от тарелки, македонец осмотрелся. Столовую все еще называли гордым именем "сиссития", но от спартанских порядков, введенных одним из древних Космократоров, уже давно ничего не осталось. "Туда им и дорога", – не без раздражения подумал сатрап. Вообще надо было поужинать в кабинете или личных покоях… Глупые игры в демократию с личным составом. Все равно он сидит за столом в гордом одиночестве. Или уже нет? Гераклий даже не успел заметить, когда сменарх Аристид занял стул напротив него.

– Пришло сообщение от засады на Локишальте, – прошептал капитан.

– Вы так и не придумали ему новое название, – с укоризной заметил сатрап. – Что там?

Аристид коротко рассказал о битве, выигранной тагматархом Павсанием.

– Павсаний допросил пленных и осмотрел трупы. Выяснились удивительные вещи…

– Ну? – нахмурился Гераклий. – Не тяните слона за хвост.

– Они не маркоманны. Наемники с Омеги Геркулеса. Всех рас и цветов кожи.

– Позвольте, – вспомнил сатрап, – а что с теми тремя, застреленными в день открытия планетоида?

– Все еще лежат в гибернаторе на моем корабле, – пожал плечами Аристид. – Осмотр тел ничего не дал. Североевропейцы, то ли маркоманны, то ли норсманы, то ли микротульцы. Кровяные клетки и отпечатки пальцев в базе данных не значатся. Как выяснилось теперь, они были из той же банды. Прибыли первым рейсом. Наняты анонимным источником, через посредника. Уплачено вперед. В заказе значилось – раздобыть списанный драккар, маркоманнскую форму, прибыть на Локишальт и ждать дальнейших инструкций. С ними обещали связаться по радио и назвать пароль. Это все.

– Это все, что они рассказали? – спросил Гераклий.

– Вы же знаете возможности прокрустатора, – осторожно заметил капитан. – Они ничего не смогли утаить.

Сатрап промолчал.

– У меня складывается впечатление, что маркоманны здесь вообще ни при чем, – продолжил Аристид. – После войны информация о Локишальте ушла в архивы одной из великих держав или вообще в преступный мир.

– Все может быть, – медленно кивнул Гераклий. – Хорошо, я должен сообщить базилевсу Филиппу.

Вернувшись в свой кабинет, сатрап набросал короткое сообщение, защифровал и отправил на Землю, после чего отправился спать. Корабли землян давно обогнали свет, но радиоволны – нет. Ответа пришлось ждать много часов.

Сообщение пришло гораздо раньше, чем он ожидал. Сигнал разбудил его посреди "ночи" (гефестионская колония работала в 24-часовом режиме). Увидев, кто его вызывает, Гераклий был премного удивлен. Неужели афинские академики все-таки изобрели сверхсветовую связь?!

Когда загорелся экран, сатрап понял, что революции в области космических коммуникаций не произошло.

– Я на борту звездолета, скоро мы сядем на Гефестион, – сообщил базилевс Филипп, царь Македонии, племянник Космократора (Царя Царей), самый главный македонец в Солнечной Системе.

Гераклий не успел ответить, базилевс продолжал:

– Я получил ваше сообщение. Я мог бы согласиться с оценкой сменарха Аристида, если бы не события, произошедшие за последние несколько суток на Земле.

– Война?… – упавшим голосом произнес сатрап.

– Все не так страшно, но все очень странно, – успокоил его Филипп. – Глейди Вальке, королева Маркоманнии, пропала без вести – и свыше сотни маркоманнских гвардейцев вместе с ней. В ее кабинете обнаружилось завещание.

– ???

– Королева завещала власть народу и просила провозгласить республику, извинялась, что вынуждена удалиться от мира и посвятить себя высокому служению.

– ???!!!

– Я не ручаюсь за точность перевода, – заметил базилевс, – но в копии, которую я держу перед глазами, именно так и сказано – "высокое служение". Что это значит, во имя Зевса Громовержца?!

– ???!!!

– Я решил лично расследовать это дело, – заявил племянник Космократора.

"Ничего удивительного", – подумал Гераклий. – "Скучно ему на Земле, ничего не происходит…"

Флавий лежал на спине, уставившись в бесконечное синее небо этой планеты. Во лбу его зияла оплавленная дыра. Гафни не промахнулась.

Гафни тоже лежала, но скорпион гесперийца прострелил ей всего лишь левую руку.

– Ваша спутница истекает кровью, ей надо помочь, – мягко заметил римлянин.

Замабал согласно кивнул и взмахнул нервобаллистой.

– Ваше оружие, трибун.

– Я не трибун, я всего лишь центурион… – начал было Аттилий.

Карфагенский капитан выстрелил.

"Не попал", – с некоторым удивлением и понятным облегчением отметил Аттилий секунду спустя.

– Следующий снаряд – вам в голову, – пояснил коварный пуниец. Аттилий молча вытащил из кармана баллистер и бросил его в воду. БУЛЬК!

– На колени и руки за голову, – добавил равсаран, и римлянин снова подчинился. Теперь Замабал мог заняться Гафни. Скверная рана… а у него только одно средство, но достаточно хорошее. Капитан спрыгнул в челнок и, косясь в сторону лежавших и стоявших на звездолете тел, быстро отыскал гиппократор. Вернувшись к принцессе, он положил медицинский автомат ей на грудь. Гиппократор быстро изучил пациентку и принял оптимальное решение. КЛИНК-КРАК! На глазах у пораженных зрителей левая рука Гафни отделилась от тела и упала в воду.

– Гиппократору виднее, – машинально произнес Аттилий, но тут же заткнулся, увидев направленный на него дрожащий ствол.

ВЖЖЖ-ПШШШ-ШШШК! – гиппократор впрыснул необходимые дозы лекарств и наложил герметичный пластырь.

– Постельный режим до ближайшего военного госпиталя, – прозвучало из динамика автомата, после чего он перебрался на живот принцессы, где и пристегнулся.

– Ближайшего госпиталя? – с тоской переспросил капитан. Гиппократор не ответил. Замабал задумался, потом перевел взгляд на Аттилия.

– На звездолете мало что осталось, – машинально ответил тот. – И нашего врача, кажется, тоже убили…

– Между прочим, кто? – поинтересовался пуниец.

Римский офицер честно рассказал про трехглазых чужаков.

– …когда сирену включили, я в свою подсобку забился, – изливал душу Аттилий. – Я всегда так делаю. Ну их к воронам. Я еще на второй день понял, что на этом корабле что-то не чисто. А мне прямо в лицо и говорят: "Держи рот на замке и смазывай шестеренки, тогда вернешься домой на пару сестерциев богаче". Ну я и не выступал. За полгода раз десять в бой вступали. До сих пор побеждали… или вовремя драпали. А теперь не повезло…

– Достаточно, – перебил его Замабал. В голосе карфагенского капитана сквозили лишь пять-шесть процентов доверия. – А это кто был? – последовал кивок в сторону Флавия.