Что-то было не так.

Кеннет едва соображал, выплывая из глубин сна, и все же инстинктивно протянул руку… и ощутил пустоту!

Сон как рукой сняло. Солнечный свет бил в глаза. Он был один в своей постели. Может быть, Марианна пошла взглянуть на дочь? Который теперь может быть час? Его взгляд упал на будильник, стоящий на ночном столике, и Кеннет тут же вспомнил, что поставил его на семь. Часы показывали без четверти. Еще рано, но девочка могла проснуться, обнаружить, что она одна в незнакомом месте, и отправиться искать мать.

Кеннет нахмурился при этой мысли, но тут же отверг ее. Как у большинства пожилых людей, сон у Кэти Ророа был чуткий, она наверняка услышала бы, что Шейла встала, и поспешила бы успокоить ее.

Он скатился с кровати с одним желанием – оказаться рядом с Марианной. Его вдруг осенило, что она не могла пойти к дочери обнаженной, а их одежда осталась на веранде.

Кеннет направился было к застекленной двери, но остановился, увидев свои шорты и рубашку на ручке кресла. Марианна навела порядок. Он подошел к креслу и проверил карман шорт. Тот был пуст, как и его постель.

Его охватила тревога. Зайдя в гардеробную, Кеннет накинул халат, быстро завязал пояс и с неистово колотящимся сердцем зашагал к комнате с раковинами.

Ни Марианны. Ни Шейлы.

Он бросился в кухню. Кэти Ророа засыпала кофе в кофемолку.

– Когда они уехали? – спросил он, даже не удосужившись поздороваться: так сильна и жизненно важна была потребность узнать это.

– На рассвете, – ответила Кэти, с пониманием глядя на него.

– Вы говорили с ней?

– Нет. Я оставила дверь в комнату малышки открытой, чтобы услышать, если она проснется. Но девочка не просыпалась. Мать с первыми лучами солнца пришла и забрала ее. Я слышала, как отъехал от ворот джип.

Кеннет со свистом выпустил воздух сквозь стиснутые зубы.

– Не мне останавливать ее, Кен.

Он покачал головой.

– Ее вообще ничто не может остановить.

Эта ночь закончилась с рассветом. Она порскнула его. С первыми лучами солнца. Для нее ничего не изменилось. Ничего!

– Сегодня понедельник, Кен. У девочки занятия в школе, – напомнила ему Кэти.

– Если бы дело было только в этом, Марианна сказала бы мне.

Кэти только кивнула.

– Она тащит непосильную ношу, эта женщина. Она не знает, что такое свобода.

Страстное желание вернуть ее заставило Кеннета стиснуть руки.

– Ты не можешь бороться со свойственным ей чувством ответственности, Кен, – спокойно заметила Кэти. – Ты должен снять с ее плеч эту ношу, если хочешь победить.

– Но что это за ноша? Если бы я знал…

– Она не говорила?

– Об этом – нет. Все то время, что я с ней знаком…

– … она держится на расстоянии шага, – закончила за него Кэти. – Да, я заметила это вчера вечером. Я ошибалась, считая, что она играет с тобой в женские игры. Ты нужен ей, но…

– Что «но»? – нахмурившись, поторопил ее Кеннет, когда она запнулась.

Кэти пожала плечами.

– Ты сам должен выяснить. Это все, что я знаю. В Марианне Каро есть цельность, которой не разрушить. Я думаю, она поступает и будет поступать впредь так, как считает правильным.

Для них правильно быть вместе. Как она могла отвергнуть то, что возникло между ними этой ночью?

Может быть, она и не отвергла? Сегодня действительно школьный день. И сегодня утром она должна прийти к нему в офис. Он назначил эту встречу еще до отлета в Японию – якобы для того, чтобы показать фотографии оформленных по ее эскизам помещений, а на самом деле надеясь обсудить следующий проект.

На разговоры о карьере она наложила вето, но оставались фотографии. Он так и не показал их вчера вечером. Что, если Марианна собиралась встретиться с ним на работе, отведя Шейлу в школу? Возможно, он просто неправильно истолковал ее ранний уход.

Кеннет заставил себя встряхнуться. Прошлая ночь так много для него значила, что исчезновение Марианны вызвало настоящее потрясение. А ведь вполне возможно, что она решила увезти Шейлу, чтобы не посвящать в их отношения, до тех пор пока они сами не разберутся в них?

– Я преувеличиваю, – пробормотал он.

Кэти вопросительно подняла брови.

– Вы правы. – Кеннет иронично улыбнулся. – Сегодня школьный день. А у меня – рабочий.

– Завтрак как обычно?

– Да. Спасибо, – сказал он и направился в ванную.

– Сегодня приезжает твоя мать! – крикнула ему вслед Кэти.

– Приезжает так приезжает, – без заминки ответил он.

Его не волновало, что мать узнает о Марианне. Кеннет знал, что она будет держать свое мнение при себе, до тех пор пока он не спросит о нем. А спрашивать он не собирался: все равно ни Кэти, ни мать не обладали нужной для него информацией. Единственным человеком, который знал то, что он желал услышать, была сама Марианна. Пора бы уже поведать ему о ноше, которую ей приходится нести.

Длинная тень, отбрасываемая умершим мужем… Страх перед людьми в костюмах…

Облегчила ли хоть отчасти долгая ночь любви эту ношу?

Марианна наверняка будет более откровенной при встрече в офисе. Этой ночью он завоевал ее доверие. Больше чем доверие. Может быть, он завоевал ее?..

Время назначенной встречи настало и прошло. Фотографии, приготовленные для Марианны, лежали на столе. Но минуты уходили одна за другой, а Кеннет ждал и ждал ее; внутреннее напряжение росло, и прежние мысли начинали одолевать его.

Он вспомнил свой тост за свободу.

«Только на одну ночь», – уточнила она.

Одна ночь… А он был так уверен, что сможет продлить это чудо на бесконечно долгое; время!

Стук в дверь кабинета вновь пробудил в нем надежду. Марианна все-таки пришла. Немного опоздала, но…

Вошла его мать.

Кеннет откинулся на спинку кресла с глубоко разочарованным видом.

– Как прошла поездка?

Собравшись с силами, он изобразил энтузиазм.

– Великолепно! – Затем он вспомнил, что мать провела уик-энд у Расселов, в приготовлениях к свадьбе Дженнифер Рассел и своего сына Хьюго. Почувствовав укол зависти, Кеннет спросил: – Скоро свадьба?

– Через два месяца. Решено, что бракосочетание состоится в Инверкаргилле. – Мать подошла к его столу. – Фотографии эскизов Марианны?

– Да. Японцы безоговорочно приняли ее вариант оформления.

Она внимательнее посмотрела на снимки.

– Великолепно! Девочка действительно талантлива. – Взгляд ее проницательных карих глаз остановился на сыне. – Она сделает для нас что-нибудь еще?

Кеннет с горечью улыбнулся.

– Разве можно сказать, что на уме у Марианны?

– Она ведь твоя протеже, Кен.

Он пожал плечами.

– Я собирался обсудить с ней кое-какие идеи утром. Она не появилась… пока.

– А если и не появится?

– Я не могу распоряжаться ее временем, ты же знаешь. Выбор за ней.

– И ничего не изменилось?

Это был прозрачный намек на минувшую ночь. Должно быть, вернувшись в Данидин, она успела заехать домой, чтобы переодеться. А Кэти не имела секретов от его матери.

– В этом отношении – нет, – ответил он, не желая углубляться в подробности.

Мелани отвела взгляд, один из уголков рта едва заметно опустился, но прежнее выражение тут же вернулось на лицо. И все же Кеннет успел понять: ей не нравится ситуация с Марианной Каро. Слишком много неизвестных в задаче, чтобы чувствовать себя комфортно. Однако остановить Кеннета это не могло. Некоторые вещи остановить нельзя…

Она изобразила небрежную полуулыбку.

– Ну что ж, я просто заглянула поздороваться. А теперь я должна просмотреть мою почту. Обсудим токийские дела после ланча.

– Хорошо, – согласился Кеннет.

Деликатное самоустранение… на случай, если Марианна все же придет. Впрочем, было уже без двадцати двенадцать, и он сильно сомневался в этом.

Он смотрел вслед уходящей матери. Та двигаюсь с неизменными достоинством и грацией. Все в Данидине относились к ней как к большой леди… Ей было шестьдесят три года, однако единственная уступка возрасту – седые волосы – обрамляли моложавое, почти без морщин лицо, в ее прекрасных глазах светилась недюжинная сила характера.