– Я много раз говорила с ней по телефону, но… Нет, я ее не знаю.
ЕЕ?! Мои сомнения, мои страхи – все разом возродилось к жизни. Неужели я с первого раза попала в десятку? Неуверенным голосом, больше похожим на карканье, чем на мое обычное сопрано, задаю ЭТОТ вопрос, который уже заключает в себе ответ.
– Этот агент – женского пола?
Я не решилась сказать «женщина», это слишком болезненно. «Девица» – совсем неподобающе. Хотя говорят же: «девица легкого поведения»… Пф– ф… Устарело. «Баба» не входит в мой лексикон, а «шлюха» – слишком лично. Виржини бы не поняла. «Женского пола» – то, что надо. Это придает небольшой физиологический оттенок, внушающий доверие. Тут хотя бы нет намека на любовные отношения.
– Да. Ее зовут… погоди, дай подумать… – Слышу, как она кого– то спрашивает: – Мелани, как зовут ту мымру– климактеричку, что работает с Сержем? Ну, у нее еще фамилия как название пива…
– Стефани! Стефани Фостер. И она не мымра, а амеба!
– Да, спасибо! Клео, ты слушаешь? Это Стефани. Стефани Фостер!
– Да, слышала!
– О черт!
Бедняжка Виржини! Она, должно быть, испугалась, что я скажу Марку о ее неподобающем поведении. Если бы она знала, как я с ней солидарна!
– Ничего страшного. Я никому не скажу.
– Спасибо! Ты великодушна, Клео. Знаешь, Марк не переносит такие выражения!
– Знаю. И ты помалкивай, о'кей? Муж ненавидит, когда я задаю вопросы о том, как он проводит свое рабочее время!
Небольшой смешок. Она меня понимает. Женская солидарность.
– Обещаю! И еще, Клео, не найдется ли у тебя в галерее какая– нибудь работа для меня?
Вот уж удивила так удивила. Что я найду для стажера? Хотя… Виржини умна, расторопна… Она могла бы мне помогать устраивать проекты. Я никогда об этом не задумывалась, но, в сущности, почему бы нет?
– Послушай… У меня есть кое– что в голове, нечто очень личное… Если тебя устроит над этим поработать…
В моей голове действительно зарождается план.
– А что конкретно?
Я готовлю выставку с инсталляциями. Сумочка. Тарелки.
– Инсталляции, выражающие разные чувства, например, ревность… Скорее концептуально, понимаешь… только инсталляции…
– Ух ты… Это круто! Хоть что– то новое, неординарное.
Да нет же! Это, напротив, так банально!
– Вообще– то обычные предметы, передающие сомнение, боль, гнев.
Я уже вижу мою выставку. Чувствую ее. Это будет убийственно! Она произведет настоящий фурор. Нечто грандиозное. Я непроизвольно сжимаю кулаки и начинаю колотить по полу каблуком.
– Гениально! А кто автор?
– Я!
– О!
Неуверенность, которую я почувствовала в голосе Виржини, спускает меня с небес на землю. Художником внезапно не становятся. Уж кому, как не мне, это знать. Папа делал превосходные фотографии, у меня же никогда ничего не получалось. Мой конек – тонкое чутье, но отнюдь не творчество.
– Удачно придумано… С твоим опытом… твой отец, галерея… ты известна в этих кругах… может выйти…
Она подала мне идею.
– Если найдешь опытного помощника…
Конечно. Мне нужен агент.
– Послушай, Клео. Меня цепляет твоя затея. Между нами, мне уже порядком надоело играть девчонку на ресепшн для твоего мужа. Если согласишься, я готова попытать удачу вместе с тобой. Надо только найти хорошего агента…
– Амебу?
– А! Фостер! Неплохо! Очень даже неплохо. Такая стерва способна луну с неба достать!
Решено.
– Вот, записывай ее номер. Когда мне можно приступить к работе?
– Дай мне неделю – время на то, чтобы с ней связаться. А пока… Ни слова Марку, ладно?
– Обещаю. Ни единого словечка!
Повесив трубку, я осознаю, что мне необходимы еще пять минут глубокого дыхания, чтобы вернуться к нормальному сердечному ритму. Затем кладу в свой портфолио тетрадный лист, на котором я нацарапала: «"Ловушка для однолюбов". Стефани Фостер». И номер телефона.
Чувствую, что я в отличной форме.
Броситься в пучину. Нажать на эти чертовы телефонные клавиши, набрать десять цифр, отделяющих меня от правды. Это, по сути, оказалось так просто – найти ее. Если бы она была из совсем других кругов, тогда не знаю, но в моем случае… Эта Стефани Фостер на самом виду, как чучело посреди поля. Стоит протянуть руку, и попадешь в ее когтистые объятия проголодавшейся фурии. Близость. Несомненно, именно по этой причине я какое– то время и не подозревала о происходящем. Какая дура!
Ноль – один… У нее волосы на голове встанут дыбом, когда я скажу, кто я. А вообще нет. Ничего ей не скажу. Так будет забавнее. Сорок восемь… В любом случае она должна догадываться, что Марк женат… В его– то возрасте… пятьдесят один… Правда, он не носит кольцо, говорит, что у него артрит… Ну да! Так легче клеить других девиц. Двадцать два… Впрочем, большинство подобных женщин предпочитают женатых. От колец они просто тают… Как снежинки… Пятьдесят пять… Без риска, без привязанности… Пару раз, и разбежались…
– Слушаю?
Вот и она. Жуткий голос курильщицы. И это «Слушаю»… Вульгарно. Не могла, что ли, сказать «Алло», как все нормальные люди? Любезнейшим тоном приветствую:
– Здравствуйте! Это Клео Тессанже…
Представляюсь под девичьей фамилией. Таково и название моей галереи.
– Клео! Дорогая, я так рада вас слышать!
Дорогая? Что это на нее нашло? Как она смеет претендовать на знакомство со мной? По принципу передачи права на собственность?
– Я с вами не знакома…
– Зато я с вами знакома! Вас знают все, дорогая моя! Ведь ваш отец был так известен!
Пусть прекратит называть меня «дорогой»! Она все– таки любовница моего мужа. И потом, я сыта по горло постоянными упоминаниями папочки. А я– то считала себя вполне самостоятельной единицей. Видимо, зря.
– Насчет отца вы правы. Но я звоню вам по другому поводу…
Сгораю от желания посмотреть, что ты собой представляешь. Почему Марк выбрал именно тебя? Что в тебе такого, чего нет во мне? Я должна узнать…
– Я звоню вам, чтобы…
…где ты живешь, прийти и набить тебе морду. И обязательно сфотографировать, хотя я и полный профан в этом деле. Сделать серию фотографий на холсте, как Энди, и продавать их на моей выставке. И стать благодаря тебе очень богатой. Сука.
– Мне необходимо…
– Вы звоните потому, что хотите пойти по следам папы и заняться фотографией? И вам нужно, чтобы вами занялись?
Да, мне нужно, чтобы мной занялись. Мне нужно, чтобы мой МУЖ занялся мной, а не проводил время, наше время, с какой– то… Ай! Сломала ноготь.
– Почти так.
Как школьница сосу сломанный ноготь, немного успокаиваюсь. Потом продолжаю:
– Я собираюсь сделать выставку. Инсталляции.
– Кто автор?
– Я.
Тишина.
– Удивительно…
– Что?
Не дать Стефани ускользнуть. Непременно ее привлечь.
– Владелица галереи решила заняться творчеством? Странно. Словно издатель, пишущий книгу.
– Может, мне повезет. В любом случае я это сделаю. В галерее. Но… мне нужен агент. Я возьму фамилию мужа…
Какая неосторожность! Не стоит трясти перед ее носом красной тряпкой для быка. Наивернейший способ заставить ее отказаться.
– Нет– нет! Тессанже – это отлично подойдет. В начале творческой карьеры родственные связи, преемственность особенно важны.
Ненавижу ее.
– Но знаете, дорогая… Я дорого беру за услуги!
Разумеется. Судя по стоимости сумочки!
– Я не знаю, есть ли смысл. Ведь вы занимаетесь данным проектом скорее для удовольствия…
Нет уж, смысл есть. А по поводу удовольствия…
– Ну так что, Стефани?
Губам больно. Кажется, что я выплевываю шипы.
– Согласны? Мы можем встретиться?
Щелчок. Кашель. Должно быть, она зажгла новую сигарету.
– Ладно. О'кей.
И тут я быстро выпаливаю, чтобы не оставить ни малейшей возможности для отступления:
– Завтра в одиннадцать в галерее?
– Хорошо.
– Вы знаете, где она находится?
– Ну конечно, дорогая! До завтра! Ба– ай!
Я готовилась повесить трубку, как вдруг слышу:
