Это был один из тех редких моментов, когда отступление — самое благоразумное.

Она встала.

— Простите, но мне надо идти. Я еще должна поработать. Уверена, вам хочется побыть вместе без посторонних. Сэмми, насколько я знаю, тебя еще ждут уроки.

Джейсон тут же вскочил.

— Дана…

— Нет, правда. Мне надо сегодня закончить эскизы. Было очень приятно познакомиться со всеми.

Она уже поднялась до середины лестницы, когда Сэмми догнал ее, явно озадаченный.

— Ты что, спятила? — спросил Сэмми. Дана вздохнула.

— Нет, не спятила.

— А чего тогда удираешь?

— Сэмми, мы не Халлораны и не должны это забывать.

— Но…

Она крепко обняла брата. — Кажется, я еще не говорила тебе, что ты сегодня потрясающе выглядишь. Глаза его загорелись.

— Правда?

— Правда. Спокойной ночи, Сэмми. До завтра. Не засиживайся допоздна.

К сожалению, сама Дана не могла воспользоваться своим же собственным советом. Она переоделась в огромную майку, залезла в постель и уставилась в потолок. Ей казалось, что уже несколько часов она смотрит на него, но сон не шел. Она встала и, завернувшись в одеяло, села в кресло у окна.

Она глядела на чернильное небо, когда услышала легкий стук в дверь и увидела, как она открывается. Джейсон, не дожидаясь ответа, проскользнул внутрь. У Даны перехватило дыхание.

Какое-то мгновение он привыкал к темноте, прежде чем увидел ее в кресле. А потом тремя большими шагами пересек комнату, поднял ее и жадным поцелуем приник к ней. Дана, ошеломленная взрывом чувств, грубым требовательным поцелуем, не сразу смогла освободиться.

Тяжело дыша, она отступила и сердито спросила:

— Что это значит?

— Это просто напоминание, — сказал Джейсон тихим угрожающим тоном.

— О чем?

— Напоминание о том, что ты не чужая в этом доме. Ты здесь потому, что я люблю тебя. И хочу жениться на тебе. А это значит, что у тебя полное право жить здесь.

Ее сердце бешено заколотилось. Она подняла руки.

— Джейсон, пожалуйста. Не спеши. К чему эти разговоры о женитьбе?

Джейсон выглядел несколько испуганным, как и Дана.

— О'кей. Ну, в общем, вышло как-то не так, как должно, но я сказал то, что думаю. Я хочу на тебе жениться. И ты не должна вести себя в этом доме как человек второго сорта.

Поскольку мысль о замужестве была слишком неожиданной, она сказала:

— Извини, если я была бестактна. Он провел рукой по волосам.

— Черт возьми, Дана. Речь идет не о бестактности, а о том, чтобы ты поняла, кто ты есть. Неважно, что думает кто-то или говорит. Важно то, кто ты.

Дана вздохнула и дотронулась до его щеки.

— Я бы очень хотела поверить тебе, Джейсон. Я, правда, хотела бы поверить.

И впервые с того момента, как Дана его встретила, она призналась себе, что допустила непростительную вещь: она по уши влюбилась.

Дане нравился Брендон Халлоран, и не только тем, как он относился к Сэмми. Он был очень похож на Джейсона. На первый взгляд порывистый, но на самом деле очень основательный человек. Приятно думать, что лет через сорок Джейсон станет таким же.

Брендон обладал чувством юмора и мудростью, он был заботлив, и ей хотелось иметь такого дедушку. Но поскольку деда у Даны не было, хорошо, если бы им стал этот человек, что сидит напротив и задумчиво смотрит на нее.

Дана очень удивилась, когда Брендон пригласил ее на ланч. Вернее, пригласил — не то слово. Он заставил пойти, накинул ей на плечи пальто и взял под руку так решительно, что выбора не оставалось. Не то чтобы ей не хотелось — впрочем, могло бы и не хотеться, — он повел ее не куда-нибудь, а в «Вашингтон Таверн», где так странно они встретились с Джейсоном.

— Итак, — сказал наконец Брендон, сверля ее пронзительным взглядом, поговорим начистоту, юная леди. О чем это вы изволили разглагольствовать вчера вечером?

Дана уронила ложку, и брызги супа полетели во все стороны. Промокая салфеткой стол, она пыталась соображать. Но и выиграв время для ответа, она не придумала ничего лучше, чем повторить вопрос.

— О чем разглагольствовать?

— Не валяй дурака! И вообще — что за спектакль! И что за чепуха насчет того, что надо нас, Халлоранов, оставить одних?

— Я была уверена, что вам хочется обсудить что-то личное и посторонним там нечего делать.

То же самое она сказала и Джейсону, но он отмахнулся от ее слов. Может, Брендон более доверчив?

В ответ он грубо фыркнул.

— Кого ты хочешь провести? Кто это — посторонний? Насколько я знаю, мой внук собирается на тебе жениться и, насколько я знаю Джейсона, он не отступит.

— Просто вам так хочется, — пожала плечами Дана.

Брендон пристально посмотрел на нее.

— Ты хочешь сказать, что тебя это не интересует?

Дана собрала все свои силы, чтобы придумать что-нибудь убедительное, но соврать не смогла.

— Я бы хотела, чтобы не интересовало, — призналась она наконец.

— Почему?

Дана ответила вопросом на вопрос:

— Это он попросил вас поговорить со мной?

— Поговорить о чем? — посмотрел на нее невинным взглядом Брендон. Пока единственное, о чем я спросил — любишь ли ты моего внука? Я допускаю, что пристрастен, но мне кажется, он — удачная находка. Явных недостатков нет, ну, если не считать упрямства, унаследованного от меня. Но это качество я считаю положительным, — Он, конечно, прекрасная «находка», как вы выразились. Но это касается только нас двоих.

— Не совсем, — сказал он. — В нашей семье всегда интересуются, что творится с родственниками. Разве ты не заметила, как мы стараемся узнать, что происходит между Лейси и Кевином? Пока не разобрались, к величайшему сожалению, а ведь когда-то они так любили друг друга, что комната, куда они входили, становилась светлее. Тогда я не обращал на это особого внимания, но теперь не хочу прозевать вас с Джейсоном.

Да, с Кевином и Лейси все так, как говорит старик. Даже если бы Джейсон не рассказывал, как он беспокоится за родителей, Дана все равно почувствовала бы вчера вечером, что у них не все в порядке. Но даже если и так, это не ее дело. И не их дело.

— Я тоже заметила, но они, похоже, не хотят чужого вмешательства, сказала она.

— Это правда, но это вовсе не означает, что нам не стоит пытаться. А теперь давай-ка вернемся к вам с Джейсоном, к вопросу, от которого ты явно решила увильнуть. Тебя испугали моя откровенность и прямота? Вы любите друг друга, но вам что-то мешает в этом признаться.

Дане и правда не хотелось говорить об этом, но она не могла придумать, как сбежать из ресторана. И поэтому придется сидеть здесь и слушать, как дед будет расхваливать своего внука. Хотя вряд ли он знает о половине достоинств Джейсона, известных ей. И одно из самых важных — преданность семье. Ей вполне понятно желание Брендона стоять грудью за своих. В этом смысле и дед, и внук — одного поля ягода.

— Ну, что? Что скажешь? Что плохого — войти в нашу семью?

— Мне кажется, вы знаете ответы на все вопросы, — парировала Дана. Так что говорите сами.

— Я думаю, ты боишься. Она нехотя кивнула.

— Похоже, да.

— Боже мой, чего?

— Вы же знаете Джейсона. Он все берет на себя.

— А что плохого, когда мужчина заботится о тебе?

— А что если я забуду, как надо заботиться о себе?

Он подмигнул.

— Ты же не собираешься бросить карьеру, сесть дома и жевать конфеты?

— Конечно, нет.

— Ты же не собираешься затупить свой острый, как бритва, язычок? Я слышал, как ты пару раз отбрила моего внука.

— У меня такая привычка — говорить, что думаю. Боюсь, в этом мне не перемениться, — неуверенно проговорила Дана.

— Значит, ты, должно быть, думаешь, что не подходишь нам и не впишешься в прославленный бостонский клан? Позволь поправить тебя. Мы всегда были очень цепкими людьми. Мы ничего не получили в готовом виде. Вот почему я думаю, что ты нам подойдешь.