В рассказе Славин не прилетает в Джакой на птерокаре, так кацотерокар упоминается в отсутствующем начале. Вместо «Когда он выскочил из машины» идет «Когда он спрыгнул в траву и освободился от крыльев».

В романе Рудак держит пари на заднюю ногу, что Славин еще не обедал. В рассказе это звучит так:

«— Ставлю свой микроэлектрометр против вашего диктографа, что вы еще не обедали, — провозгласил Руда, появляясь в дверях лаборатории.

И в рассказе же обыгрывается задняя нога семиножки:

— Нахалы, — сказал Руда с некоторым смущением. — Пойдемте, товарищ Славин, я постараюсь загладить их вину. Я угощу вас филе.

— Из задней ноги? — спросил Женя.

— Из окорока кенгуру, — сказал он. — Я подстрелил кенгуру вчера вечером. В Гибсоне нам разрешают охотиться, потому что нас здесь мало и иногда нам бывает скучно.

Далее вариант рассказа тоже отличается от поздней версии:

Угощал он щедро и обильно. Женя ел так, что трещало за ушами. Руда не отставал, одобрительно на него поглядывал и время от времени подкладывал ему ломтик. Ломтики были крупные. Наконец Женя решительно отодвинул тарелку, сказал: „Пас“, — и они отправились на кухню мыть посуду.

— Вы вовремя приехали, товарищ корреспондент, — сказал Руда, когда все было убрано и они разлеглись в траве перед крыльцом коттеджа. — Здесь сейчас действительно очень интересно. Особенно интересно будет, наверное, сегодня. Завтра будет уже поздно, а сегодня в самый раз. Если вам повезет, вы даже увидите, как бьют палками. И другие любопытные вещи. Разрешаю задавать вопросы.

Рассуждения о свободе воли и рассказ о работе КРИ в рассказе несколько иные:

— Интересная задача, — сказал Женя. — Вопрос о свободе воли. Очень интересно.

Руда усмехнулся.

— Вы думаете? — сказал он. — Да, возможно… Ламба ведь не только кибернетист, он еще и психолог. Прямо помешан на психологических проблемах. Вы это правильно поняли — задача о свободе воли. Вот он и выясняет, существует эта самая свобода воли или нет. Сначала для червей, затем для лягушек…

Теперь вот очередь дошла до барана. Какие факторы — если нам известно о баране все, начиная с… гм… количества его ног и кончая распределением участков возбуждения у него в мозгу в данный момент — заставляют барана выбрать именно, скажем, правую, а не левую кормушку?..

Так вот, два месяца КРИ работал вполне нормально. Жужжал и гудел. Ламба с нетерпением ждал моделей. Понимаете, обыкновенно КРИ, получив задачу, строит модели и затем вводит в себя данные об их поведении. Эффекторные машины часто решают задачи по моделям. КРИ изготавливает иногда необыкновенно интересные модели. Вот когда он решал задачу о поведении земляного червя, то построил модель, на основе которой были созданы новые типы землепроходных устройств.

Месяц назад появились модели и по задаче „Буриданов баран“.

И когда они появились, все ахнули…

— Уродцы, — пробормотал Женя.

— Вот именно. Те самые Уродцы, которые так заинтересовали Европейский Информационный Центр. Всякие шесты на колесиках, семиногие ползуны и так далее. КРИ производит их во множестве, и никто не понимает почему. У них есть одна странность: все они до крайности нелепы, и их нельзя привязать ни к одному аспекту задачи. Восхитительные машинки!

В особенности задняя нога.

— Черная тень задней ноги, — продолжал, немного помолчав, Руда, — легла на Джакой. Высказываются удивительные предположения. Кое-кто считает, что КРИ свихнулся от натуги, — такое, мол, бывает. Некоторые слабонервные вообразили, что КРИ слишком умен для человека и всех дурачит. А директор Ламба уверен, что что-то не в порядке с программой.

Умный старикан. Как только увидел первого Уродца — сейчас же забрал программу и укатил в Москву, в Институт Теории Программирования. Сегодня он возвращается, так что вы приехали вовремя.

— А кого будут бить палкой? — спросил Женя.

— Увидите. — Руда странно усмехнулся. — Всё в свое время.

Будет очень интересно.

„Кадр семь тысяч пятьсот двенадцатый, который советует посмотреть Пауль, в книге — резня в Константинополе, в рукописи — танковое сражение, в рассказе — битва при Маренго.

Встреча профессора Ламбы с Рудой в рассказе выглядит по-другому и, как мне кажется, яснее раскрывает происшедшее:

— Значит, тебя тоже беспокоит поведение КРИ, Поль, сынок мой? — ласковым вкрадчивым голосом осведомился старик. — Всерьез беспокоит?

Руда сошел с платформы. Жене показалось, что он как-то сразу усох.

— Что же ты молчишь, Поль? — продолжал Августус Ламба. — Ведь это гениальная идея — вскрыть причину неправильной работы аналитического сектора, проследив… Что вы там хотели проследить? И у тебя уже есть, наверное, какие-нибудь соображения на этот счет, да? Так, предварительные, правда?

Руда глядел себе под ноги и молчал. Вокруг стало тесно от кибернетистов. Видимо, никто ничего не понимал, но все чувствовали что-то неладное. Августус Ламба мелкими шажками обошел Руду и вдруг, размахнувшись, с треском опустил свою трость на его широкую спину.

— Ох, — сказал Руда и втянул голову в плечи.

— Только не говори мне, что это у тебя вышло не нарочно, — сказал Ламба, замахнулся еще раз, но раздумал и сел на край платформы, поставив трость между колен.

— Вот, дети, — сказал он, тяжко вздохнув и оглядев испуганные лица кибернетистов. — Мы целый месяц бьемся, потеем, ломаем себе головы… А этот человек… Скажите, дети… Нет, ты мне скажи, Поль, сынок мой. Сколько ногу обыкновенного австралийского мериноса?

Гробовое молчание.

— Я спрашиваю, сколько у барана ног?

— Грубо говоря, четыре, — ответил Руда и кашлянул. Кибернетики переглянулись. Кажется, они начали понимать.

— А кто последним контролировал программу задачи „Буриданов баран“ перед вводом, Поль, сынок?

— Я, — сказал Руда. Трудно было поверить, что он способен разговаривать таким тихим голосом.

— Дети, — сказал старик, — этот мошенник сделал в программе маленькое исправление. В задаче „Буриданов баран“ он показал, что у барана семь ног.

— Ой, — сказала какая-то девушка.

— Мало того, этот интеллектуальный пират убрал из программы всё, что касается мозжечка барана!

Руда тяжело вздохнул — не очень искренне, как показалось Жене.

— Задача о семиногом баране без малейших признаков органов равновесия!

Кибернетисты хохотали. Августус Ламба ткнул Руду в живот концом трости.

— Почему ты не желаешь работать над моей темой, ты, рыжий разбойник?

Руда опять вздохнул и слегка развел руками.

— Почему ты хватаешься за десять тем сразу и обманываешь своего учителя?

— У меня дурная наследственность, — уныло пробубнил Руда.

Ламба еще раз ткнул Руду тростью.

— Долго это будет продолжаться? Долго ты еще будешь донимать несчастную машину задачами о пятиугольных треугольниках? Долго ты будешь водить меня за нос?

— Не могу, — сказал один из кибернетистов и упал на траву.

— Бедный, славный, добросовестный КРИ! — продолжал профессор. — Он так старался! Разве он мог предположить, что его хозяева окажутся такими… такими…

— Я больше не буду, — уныло сказал Руда.

Разговор на рассвете, который услышал Славин, в рассказе был более эмоциональным и информативным:

— Мне тоже показалось, что старик не очень рассердился, — сказал Парнкала. — Меня он однажды гнал через весь поселок.

А что это он говорил насчет пятиугольных треугольников?

— Это моя тема, — ответил Руда. — Мы с Энни исследуем по ведение машины в специальных условиях… Хотим создать экспериментальную основу для теории больших ошибок. Старик очень неохотно дает для этого машину.

— Он считает, что это оскорбляет ее достоинство, — сказала Энни, — Но получилось все-таки неудобно. Ребята месяц ломали головы, старик в Москву ездил…

— Ерунда, — уверенно сказал Руда, — ребят очень интересует эта тема. А старик любит Россию и с удовольствием ездит туда. Ведь если бы я сразу ему сказал, он попросту прекратил бы опыт, вот и всё. Жди потом другого случая! А сейчас, когда есть готовые результаты, ему и самому интересно. Ох, и поработаю я теперь, друзья!