Машина была роскошная, и ее владелец вполне гармонировал с ней. Это был человек немного за тридцать, с темными глазами. Пока девушка усаживалась рядом с ним, он довольно бесцеремонно осматривал ее с головы до пят.

На нем был смокинг и легкое темное пальто. Рука, лежащая на руле, казалась довольно холеной. Ногти были тщательно отполированы. Кольцо с бриллиантом поблескивало на указательном пальце; и Стефания уловила слабый, но несомненный запах виски. У него были короткие черные усы. Покрасневшие глаза свидетельствовали о том, что он несколько навеселе.

Держался он, впрочем, неплохо. Машина была большая, одной из последних марок, совсем непохожая на ту, в которой Стефания совершила долгое путешествие от Сан-Франциско до Бекерсфильда.

Мужчина включил мотор, шум которого скоро превратился в ровный успокаивающий гул.

– В Лос-Анджелес? – небрежно спросил он, подъезжая к бульвару.

– Да. Вы туда?

– Угу. Замерзли?

Она знала, что означает этот вопрос, и храбро улыбнулась, хотя вечерняя прохлада уже давала себя знать.

– Нет, мне не холодно.

– Фляжка в перчаточнике. Неплохое виски.

– Я не замерзла.

– Все-таки хлебните. Это здорово согревает.

– Нет, благодарю вас.

Он обернулся к ней, темные глаза его блеснули.

– Хотите поиграть со мной в недотрогу? А?!

– Я не недотрога. Просто я не хочу.

– Что же, дело ваше. Мы остановимся где-нибудь по дороге. Надо хлебнуть чего-нибудь покрепче. Вот только отъедем отсюда.

На несколько минут он сосредоточился на езде. Машина мягко скользила по шоссе, следом за двигавшимися впереди четырьмя авто. Казалось, колеса подхватывали мили пути, пропуская их сквозь спидометр, и, скомкав, отбрасывали назад. У Стефании мелькнула мысль, что машина делает не меньше шестидесяти миль в час. Она взглянула на стрелку спидометра. Та неподвижно стояла на цифре 85.

– Вам, видно, на правила наплевать? – сказала девушка, смеясь, чтобы завязать разговор.

– Вот-вот.

Еще не доехав до Лебека, Стефания уже раскусила своего спутника. Она отхлебнула из фляжки, а тот сделал внушительный глоток.

Судя по всему, это был состоятельный человек, считавший, что деньги оправдывают любую вольность. Наверное, он обладал гибким и циничным умом. За его самоуверенностью угадывался мужчина, относящийся к женщинам без тени уважения.

«Он из тех, – решила Стефания, – что своими повадками и темпераментом вполне способен увлечь женщину определенного типа, а поскольку ничего, кроме обычных пустых связей, он, по-видимому, не знает, то неудивительно, что считает себя неотразимым».

Становилось все холоднее. Отопление в машине было включено, и струи теплого воздуха приятно ласкали ноги девушки.

Мужчина был хорошим водителем, и Стефания подумала, что, пожалуй, меньше чем через час они будут в Лос-Анджелесе.

Стефания старалась кокетничать с ним ровно настолько, чтобы он не высадил ее по дороге, на что он, судя по манерам, вполне был способен.

Отхлебнув еще разок, он плотно задвинул крышку и сунул фляжку в перчаточник. Его рука ласково потрепала девушку по спине, скользнула по ее плечу, затем по руке и слегка коснулась колена.

– Итак, детка, – сказал он, – значит, мы направляемся в старый, добрый Лос-Анджелес. У меня будет там дело… да… Я… Что за черт?!

Он еще увеличил скорость. Машина летела сквозь ночь, фары отбрасывали на дорогу неправдоподобно яркий свет. Шоферы идущих навстречу машин приглушали фары, но он не удостаивал их такой же любезности. По-видимому, он еще увеличил скорость. Стефания подумала, что последний глоток был явно лишним. Девушка чувствовала на себе его откровенно оценивающие взгляды. Она старалась делать вид, что ничего не замечает, и глядела в окно справа от себя, чтобы не встречаться с глазами спутника.

Слава богу, переднее сиденье было достаточно широким и он не мог…

– Придвигайся, детка.

Она удивленно взглянула на него.

– Двигайся. Нечего там жаться.

Она рассмеялась:

– Я всегда любила забиваться в угол.

– Ну, ладно, подвинься все-таки.

Она пересела чуть ближе к нему.

– Черт! Это ты называешь подвинуться?

– Не хочу мешать вам вести машину.

– Да этот автобус можно вести одним пальцем. Не дури, малютка. Нечего разыгрывать из себя младенца, ну…

Его правая рука обняла ее за шею, он пытался притянуть девушку к себе. Бросив быстрый взгляд на дорогу, он перехватил руль левой рукой и крепче обнял Стефанию. Она увидела его глаза, почувствовала прикосновение его губ. Запах виски ударил ей в нос. Она вырвалась, встревоженная не столько этим неожиданным объятием, сколько тем, как он поведет машину. Ее рука в перчатке схватилась за баранку.

– Что вы делаете? – сердито воскликнула она.

Он засмеялся и снова взялся за руль.

– Вы что, собираетесь угробить нас обоих? – спросила Стефания.

– Когда я хочу чего-нибудь, то хочу по-настоящему.

Она отодвинулась в дальний угол сиденья. Ее била нервная дрожь.

– Тогда остановите машину, я выйду.

– Э, нет, сестренка! Этот полет беспосадочный!

Она была испугана, но старалась этого не показать. Спокойно открыв сумку, она достала пудреницу и губную помаду. Сняла перчатку с правой руки, набрала немного помады на кончик мизинца.

Он сказал:

– Разговор еще не окончен.

– Для вас. Для меня – да.

– Думаешь, со мной проходят такие штучки?

– Если вы остановите машину, я сойду.

– Валяй, вот дверца.

Кольцо с ключами болталось рядом. Девушка быстро наклонилась вперед, выключила зажигание и схватила ключи. Она бросила их в сумку и защелкнула замок.

– Ах, чертенок, – сказал мужчина, снова заключив ее в объятия.

Она оттолкнула его правой рукой. Оставшаяся на пальце помада оставила длинную красную полосу на крахмальной рубашке.

Он схватил девушку за кисть руки. Машина с выключенным зажиганием сбавила скорость с восьмидесяти пяти в час до семидесяти, затем до шестидесяти. Мужчина пытался вырвать у Стефании сумку, зажатую в левой руке. Она сопротивлялась, и он оторвал левую руку от руля. Ее губы оказались прижатыми к его рубашке.

Стефания пыталась оттолкнуть его коленом и в то же время старалась через ветровое стекло взглянуть на дорогу.

– Да ведите же машину! – в отчаянии воскликнула она.

Он еще мгновение помедлил, фамильярно притянул ее к себе, затем снова схватился за руль.

Машина шла влево. Автомобили двигались по шоссе двумя потоками. Прямо впереди две машины занимали первую полосу. Большой грузовик с прицепом двигался навстречу по левой полосе. По средней полосе, отбрасывая на дорогу свет фар, тоже шли машины.

Спутник Стефании резко свернул вправо, машинально нажал на педаль и, так как заглохший мотор молчал, попробовал затормозить.

Легкий удар сзади сотряс машину, она начала скользить куда-то в сторону.

Свет фар приближающейся машины стал нестерпимо ярким. Он бил Стефании прямо в глаза. Она вскрикнула, и в этот момент поток света, казалось, обрушился на нее.

И тут же вслед за этим густая, вязкая темнота поглотила все: огни, машину, дорогу. В тишине раздавался только негромкий звон – звук, пришедший на смену грохоту катастрофы.

«Удивительно, – подумала Стефания, – как долго и мелодично звенит разбитое стекло. Интересно, что случилось с этим невыносимо ярким светом?.. Эта темнота на дороге…»

…Темнота поглотила все звуки, надвинулась на Стефанию и словно накрыла ее огромным черным плащом…

Стефания смутно отдавала себе отчет в том, что где-то мерцает свет, то приближаясь, то удаляясь. Было еще ощущение боли в груди и звук льющейся жидкости.

Опять свет, теперь он бил прямо в глаза. Лучи его словно сверлили мозг. Мужской голос произнес:

– Она жива. Реагирует. Давайте попробуем вытащить.

Девушка открыла глаза. Сознание прояснилось, она видела и понимала все, что происходило вокруг.