Прочитав радиограмму, Мейсон снял телефонную трубку.

– Соедините меня с Чарлзом Уитмором Дейлом, – сказал он телефонистке. – Он занимает каюту на палубе «А».

Пока он дожидался соединения, Делла спросила:

– Шеф, а вы не думаете, что Селинда Дейл обнаружила Моора на борту корабля и сообщила об этом Руни?

Мейсон кивнул и сказал:

– Я хочу раскрыть карты, Делла… Хэлло, это мистер Дейл? С вами говорит Перри Мейсон. Мне хотелось бы встретиться с вами по важному делу… если можно не откладывая… Хорошо, в шесть часов в вашей каюте. Благодарю вас, мистер Дейл.

Повесив трубку, Мейсон улыбнулся Делле:

– Драку лучше не откладывать.

– Вы хотите помочь Моору, даже если Дейлу известно, что он плывет на одном с ним корабле?

– Не Моору, а Бэлл, – поправил адвокат.

– Неужели вам удастся что-нибудь сделать, шеф?

– Не знаю. Одно я, наверно, смогу: выкурить их из норы.

– Вряд ли, шеф, – с сомнением сказала Делла. – Селинда Дейл очень умна. Допустим, ей удалось выкрасть фотографию Бэлл и послать ее Руни, тогда они могут знать…

– Почему именно Руни?

– Потому что в радиограмме Джексона Руни назван родственником президента. Селинда могла довериться ему. Этим объясняется отрицательное отношение Руни к сделке с Моором.

Мейсон усмехнулся:

– Что же, часа через два мы это узнаем. Радируй Джексону, что Дейл на борту и я сам берусь за дело. Пусть сообщит, если Дрейку удастся раскопать что-нибудь интересное о Руни.

Чарлз Уитмор Дейл выглядел очень внушительно в смокинге и накрахмаленной рубашке.

– Садитесь, мистер Мейсон, – пригласил он. – Вы знакомы с моей дочерью?

Селинда Дейл была в темном вечернем платье, облегавшем ее стройную спортивную фигуру. Браслеты из черных кораллов красиво оттеняли золотистый загар рук. Девушка улыбнулась адвокату, но ее взгляд остался настороженным и холодным.

Поклонившись ей, Мейсон сказал:

– Я уже имел это удовольствие. Добрый вечер, мисс Дейл.

Мейсон сел в кресло. Он еще не переодевался к обеду, и его светлый костюм из тропикаля контрастировал со строгими вечерними туалетами его собеседников.

Оглядев обстановку люкса, он сказал:

– Мистер Дейл, вы являетесь президентом компании «Продактс Рифайнинг»?

Тот кивнул.

– У вас в фирме служит К. Уокер Моор, – продолжал адвокат.

Лицо Дейла было непроницаемым.

– Я незнаком со всеми служащими моей компании.

Мейсон внимательно изучал его.

– В этом нет необходимости, – сказал он. – Но разве фамилия Моор ничего не говорит вам?

Лицо Дейла оставалось бесстрастным.

– О чем вы хотели поговорить со мной? – спросил он.

Мейсон взглянул на Селинду Дейл.

– Если вы собрались на коктейль, – сказал он, – и вам неудобно обсуждать дела со мной сейчас, то мы можем встретиться после обеда.

– Вы можете говорить при моей дочери, – сказал Дейл.

– Насколько мне известно, – сказал Мейсон, – в кассе вашей компании обнаружена недостача, мистер Дейл, приблизительно в двадцать пять тысяч долларов. Причем исчезновение этой суммы, ну, скажем, случайно совпало по времени с уходом со службы мистера Моора.

– Продолжайте, – сказал Дейл, – я слушаю.

– У меня есть основания полагать, – сказал Мейсон, – что ваша компания может вернуть себе часть утраченных денег – около двадцати тысяч.

– Вы представляете интересы Моора? – спросил Дейл.

– Нет.

– А кого же?

– Одной заинтересованной стороны, – ответил Мейсон.

– Вы можете сказать конкретно?

– Разве это изменит вашу позицию?

– Возможно, – сказал Дейл.

– Почему?

После недолгого колебания Дейл ответил:

– Я не пойду на сделку ни с мошенником, ни с тем, кто его представляет.

Мейсон сказал:

– Я понимаю это так, что ваша компания в принципе приветствовала бы возвращение двадцати тысяч.

– Возможно.

Повернувшись к Селинде, адвокат спросил:

– Вы не возражаете, если я буду курить?

– Ничуть, – ответила она. – Я сама с удовольствием выкурю сигарету.

Мейсон дал ей прикурить и потом зажег свою сигарету. Чарлз Уитмор Дейл внимательно смотрел на него.

– Вы так и не сказали мне, мистер Мейсон, кого вы представляете.

– Я сказал вам, что представляю не Моора, – ответил адвокат.

– Если не Моора и не его сообщника, то как вы можете гарантировать возвращение денег?

– Я пока еще ничего не гарантирую, я только задаю вопросы.

– Что вас интересует?

– Пойдет ли ваша компания на некоторые уступки при условии возвращения двадцати тысяч долларов?

– Разумеется, моей компании хотелось бы получить свои собственные деньги, – сказал Дейл. – Думаю, что ради этого мы пошли бы на существенные уступки.

– Во-первых, мне нужны гарантии, – сказал Мейсон, – что Моора не арестуют до тех пор, пока он не явится по своей воле. Во-вторых, что ему разрешат судиться под той фамилией, которую он сам выберет.

– Насколько я понимаю, – заявил Дейл, – вы хотите, чтобы мы гарантировали неприкосновенность Моора только на основании вашего предположения о возврате денег?

Мейсон покачал головой:

– Вы будете иметь мое слово в обмен на ваше. На моем счете в банке примерно двадцать тысяч долларов. Когда эти деньги будут в моем распоряжении, я попрошу вас воздержаться на некоторое время от ареста Моора – скажем, недели на две.

– Я думаю, мы можем на это пойти, – неуверенно сказал Дейл.

– Насколько я понимаю, еще не выдан ордер на арест Моора? – спросил Мейсон.

– Я не уполномочен отвечать на этот вопрос, – осторожно сказал Дейл.

– Но вы можете дать мне определенные гарантии, что готовы пойти на уступки, дабы вернуть эти деньги?

– Да, – сказал Дейл, – мы готовы пойти навстречу вашей просьбе. Более того, сделаем все, что в наших силах, чтобы Моора отпустили на поруки при условии, конечно, если он вернет оставшиеся деньги. Кстати, мистер Мейсон, почему вы говорите: около двадцати тысяч долларов?

– Потому что мне неизвестно, сколько денег осталось у Моора.

Во взгляде Дейла появилось подозрение.

– Но первоначально ваше предложение касалось двадцати тысяч долларов.

– Это было не предложение, а только вопрос, и я сказал «приблизительно двадцать тысяч», – уточнил Мейсон.

– Ну, я тоже имел в виду эту сумму плюс-минус тысячу долларов.

– Предложение будет сделано позже, когда точно станет известно, какой суммой я располагаю. В настоящее время я могу говорить только о приблизительно двадцати тысячах.

– Хорошо, – сказал Дейл. – Моя позиция вам известна, мистер Мейсон.

Селинда Дейл сказала:

– Странно, что вы находитесь на одном корабле с нами, мистер Мейсон, уже четыре дня и только сейчас пришли к отцу с таким предложением.

Адвокат посмотрел на нее.

– Раньше я не знал, что ваш отец президент компании «Продактс Рифайнинг».

– Насколько мы понимаем, клиенты, которых вы представляете, находятся тоже на борту корабля? – невинным тоном спросила Селинда.

– Мне кажется, пока лучше избегать разговора о моих клиентах, – улыбнувшись, ответил Мейсон.

– Значит, ваш клиент не на корабле? – спросила Селинда.

– Вам следовало бы быть адвокатом, – сказал Мейсон.

– Но это не ответ на вопрос моей дочери, мистер Мейсон, – заметил Дейл.

Адвокат с улыбкой посмотрел на него:

– Да, не ответ.

Наступило молчание. Потом Дейл встал:

– Итак, мистер Мейсон, вам ясна моя позиция.

Адвокат тоже поднялся с кресла и посмотрел на собеседника.

– Хорошо, – сказал он. – Уточним все, чтобы не было никаких недоразумений. Не давайте от имени вашей компании таких обещаний, которые вы потом не сможете выполнить. Если мы с вами возьмемся за это дело, то я буду честно играть с вами и хочу, чтобы и вы так же честно играли со мной.

– Что вы имеете в виду? – холодно спросил Дейл.

– То, что ваш ревизор Кастер Д. Руни, кажется, не принимает интересы корпорации так близко к сердцу, как вы. Раз уж мы с вами пришли к соглашению, мне бы хотелось, чтобы он тоже придерживался его. По правде говоря, я постараюсь не дать ему нарушить нашу договоренность.