Негр подскочил как ошпаренный.
– Могу идти. Могу, могу, могу.
– Группа должна к двадцати часам выйти к объекту. Попытки задержать ее продвижение расцениваю как предательство и мятеж. Дальше не обессудьте!
Негры закивали, с опаской глядя на командира – приземистого, квадратного, сплошные мускулы и жилы, лысого, как коленка, с круглым и внешне совершенно безобидным наивным лицом и внимательными, все оценивающими и замечающими глазами. Они слишком хорошо знали русского и доверяли его угрозам, которые никогда не были пустыми.
Да, думал русский десантник, этот человеческий материал – далеко не высший класс. Эх, ему бы его десантную разведроту, с которой в девяносто пятом году ломился в Грозный и отвоевывал чердаки и подвалы. Вот бы шороху тут навели – только пух и перья бы полетели. Но надо работать с теми людьми, которые есть. Он и так выбрал лучших из лучших. И не один месяц превращал этих бывших крестьян, ремесленников и мелких торговцев в солдат, заставляя их молиться богине под названием «дисциплина». В ней, родной, корень всех проблем. Как прикажете воевать, если твой солдат отказывается идти на задание из-за колдуна, обнаружившего на нем дурной глаз? Или в их роду предстоит свадьба троюродного дяди его двоюродной тети – поэтому пускай пока повоюют другие. Безоговорочного повиновения русский добивался самыми нецивилизованными методами, проще говоря – изощренным психологическим и физическим насилием. Ему это не нравилось совершенно. Но здесь Африка. Для местных все высокие слова о долге, чести и присяге – пустое сотрясание воздуха. Здесь в цене только жесткость, боль и страх.
– Вперед! За мной! Не отставать!
Три десятка километров по такой местности – это уже, считай, две трети задания выполнено. А там останется дело за малым – присмотреться, определиться. И растереть все в пыль! Затем назад, к точке эвакуации. Там будут ждать два вертолета «Ми-8». Боевая задача станет выполнена. И ни одна горилла, которая вдруг легкомысленно решила, что устала и ей лень передвигать ноги, не помешает выполнению приказа.
Кричит прячущийся в зелени зверь. Ему вторят жуткие, как из преисподней, визги птиц. Давит многоголосый шум. Листья и ветки целятся в лицо. Веревки лиан норовят хлестнуть по щекам. Везде ядовито-яркие огромные цветы.
Ох, как же тяжело идти. Протяженность маршрута по европейским масштабам плевая. Сколько километров отбил подошвами ботинок Великанов на Кавказе и в Средней Азии – не сосчитать. Но в джунглях куда тяжелее. Температура – тридцать градусов. Жирная грязь под ногами. Полутьма – наверху сплошной зеленый шатер. Парилка. Духота страшная. Углекислого в десять раз больше нормы, поэтому воздуха не хватает. Отвратные запахи гнили, испарения муравьиной кислоты. Влажный, мерзкий, будто живой туман.
Великанов чуть сбавил ход, давая подтянуться двум десяткам своих подчиненных.
– Эй-йа! – неожиданно взмахнул рукой проводник – двухметровый негр с бугрящимися мышцами, и застыл, как изваяние.
Все тут же послушно замерли.
В кронах деревьев, где-то на уровне второго яруса джунглей, что-то прошуршало легко, как ветерок.
– Лупатака. Хозяин леса. Большая кошка, – с уважением произнес проводник.
Леопард – ночной хищник. Живой кошмар местных жителей. Нечто невидимое и неотвратимое, как сам фатум. Смерть на мягких лапах. Конечно, «АКМ» – серьезный довод в споре с большой кошкой, скорее, даже неотразимый аргумент. Но мистический ужас туземцев перед этим волшебным существом не одолеют пули. Он забит в душу гвоздями.
Проводник поднял руки вверх, уставился в переплетение зеленых ветвей и гортанно запел на своем наречии, которое никто из присутствующих не знал. Как по волшебству, на несколько секунд в джунглях воцарилась относительная тишина. И шуршание в ветвях прекратилось.
– Я попросил хозяина леса пропустить нас, – пояснил пребывавший в мистическом напряжении проводник.
– Согласился? – спросил Великанов, по опыту знавший, что в таких случаях лучше не возражать.
– Он согласился.
– Ну тогда вперед. Не выпадать из темпа!
Великанов, понятное дело, не верил в эти шаманства. Но знал, что его подчиненные могут просто взбунтоваться, если духи скажут, что нельзя идти через проклятые места. Тогда даже показательный расстрел не поможет. Память предков нередко сильнее страха смерти.
Духота, казалось, сгущалась. Но это не так. Джунгли – консервант, температура и влажность тут постоянны. Непостоянна только усталость человека в борьбе с природой. Ничего. Выдюжим. На злости и на одной воле выйдем. Десантник бежит сначала сколько может, а затем – сколько нужно…
– Привал десять минут, – скомандовал Великанов. – Выставить боевое охранение.
Он уселся, прислонившись к гладкому стволу тропического гиганта, и вытянул гудящие ноги. Вытащил из кармашка компактный «джи-пи-эс» навигатор. Прибор, как ни странно, работал исправно. Он выглядел совершенно чуждым в этом первозданном краю. Казалось нереальным, что наверху летают спутники, посылают радиосигналы. Тут была первобытная стихия, нетронутая земля, изредка оскверняемая бегущими по своим делам тараканами, которые гордо называют себя людьми и выдают свой род за венец творения. Джунгли вечны. А человек? Его рано или поздно сожрет злоба. Вот и сейчас – двадцать людей идут по джунглям убивать себе подобных. И это нормально. Круговорот жизни и смерти в джунглях быстрый и естественный.
– Все, кончай ночевать. Подъем!
Вперед. Через реки, горы и долины.
Группа вброд преодолела широкую мелководную реку. Обошлось – не столкнулась ни со змеями, ни с крокодилами. Прорубилась через заросли, которые по берегам рек становятся почти непроходимыми. Тут сержант Уэбо завопил что-то на своем языке, прощаясь с жизнью и указывая на стремительно отползающую от его ног длинную серую змею.
– Ложная тревога, – хмыкнул Великанов, рассмотрев укус – ядовитые зубы впились в толстый каблук. – Помирать тебе рановато. Нам еще с тобой сегодня в бой идти.
– Так точно, господин советник, – вытянулся сержант Уэбо; глаза у него налились кровью.
– Ну, тогда вперед. На Берлин, – хмыкнул Великанов.
Знать бы еще, что ждет там, впереди. Тут пока все покрыто мраком.
За каким таким африканским лешим командованию Народной армии Верхней Джумбы столь срочно понадобилась эта вылазка? Великанов представлял это с трудом. По агентурной информации, враждебная Республика Макао разместила в лесах непонятный объект военного назначения.
Сначала кому-то из умников, так называемых аналитиков Генштаба Верхней Джумбы, закончивших военную академию в Англии, пришла в голову идея, что диктатор Республики Макао генерал Вамба Кагаме приобрел у Ирана ракеты средней дальности и готовится обрушить ракетный удар на столицу Катангу, тем самым стремясь добиться деморализации ее жителей и перевеса в вялотекущей войне. Мысль клинически идиотская. Даже если Вамба Кагаме вдруг и отыщет в бюджете деньги, которые еще не успел просадить на свои гаремы, автомашины и виллы в Ницце, то перебросить в джунгли и разместить там столь совершенное оружие, мягко говоря, проблематично. А еще более невероятно найти аборигена, который сможет запустить ракету. Иностранные же военные специалисты шарахались от Вамбы, как от чумного, памятуя его буйный нрав и неустойчивую психику.
Потом другой штабник объявил, что, возможно, на том загадочном объекте проводятся научные исследования. Эта идея была еще более абсурдной. Легче представить летающего африканского слона, чем пытливого ученого из Республики Макао, одной из самых невежественных, нищих и беспросветных стран Черного континента.
По мнению Великанова, лучше было, наконец, раздолбать вертолетную часть около Форта Чхаса, где базируются древний многоцелевой американский вертолет «UH-1 Ирокез» и два тоже далеко не первой молодости французских «Алеута III». На них совершались разбойничьи вылазки на север Верхней Джумбы, с них сбрасывалось оружие и грузы бандам, именующим себя Фронтом национального возрождения. Их уничтожение сняло бы массу проблем. Но приказ есть приказ. И вот группа плетется по джунглям.
