Он указал на группу высоких мужчин, державшихся особняком. Они жарили на вертеле кабанчика, но никого не приглашали в свой круг. И вместо того чтобы вырыть на три дня праздников привычную землянку, растянули между соснами шатер.

– Кто это? – удивились хускарлы Северянина.

– Это… это викинги из Йомса, – не слишком охотно ответил Грим Большеухий. – Они гостят тут второй месяц, их пригласил Эйрик Младший. Часть из них ушла в поход на север. Там кое-кто отказался платить конунгу виру… Опасные люди, очень опасные. Привезли с собой много китового жира и кожи, очень много. Но наверняка по пути ограбили кого-то. И коней привезли. Коней тоже наверняка украли. Северянин, ты встречал когда-нибудь таких высоких коней? В холке четыре локтя, а из гривы можно плести косы. Говорят, их привезли из самого Парижа и хотят здесь расплодить новую породу. Очень быстрые кони, но нежные…

– Я слышал о таких, – кивнул Олав. – Мне один хавдинг заказывал длинные мечи, почти такие длинные, как копья.

– Слушай, Северянин, мне плевать на пять эре серебра, – хохотнул Грим, – но посмотри на Волкодава, это настоящий бык! Разве этот лохматый слабачок устоит?

Внимание Дага теперь было приковано к йомским викингам. Столь занятных гостей на здешнем празднике Даг еще не встречал. Их старший, высокий длиннолицый мужчина, носил две льняные рубахи, одна на другую, и узкие штаны из тонкой кожи, расклешенные понизу. Поверх рубахи его укрывала клетчатая туника, украшенная плетеной тесьмой и бронзовыми пряжками. Ярл, или кто он был, небрежно опирался на крестовину меча. В длинную наборную рукоять были вставлены драгоценные камни. Такой длинный меч отец ковал лишь однажды и сам с трудом замахивался им. Вождя окружали шестеро воинов, одетых в куртки, прошитые медной нитью и отороченные мехом. Они не расставались с оружием, напряженно и хмуро поглядывали на всех, кто проходил рядом. Но человека с когтем среди них Даг не приметил.

– Лохматик победит, – уверенно сообщил окружающим младший Северянин.

– Чтоб мне… откуда ты знаешь, приятель? – не выдержал кожевенник Грим.

– Знаю – и все тут, – уперся Даг. – Он сильнее внутри, вот так.

Олав засмеялся, подозвал одного из своих хускарлов, отсыпал тому в мешочек серебра:

– Ступай к хозяину Волкодава, поставь против них. Только к менялам не ходи, поставишь все прямо против него, понял?

– Эх, хозяин, да тут с марку серебра, если не больше, – работник осторожно взвесил мешок на ладони.

– Ты что, о моем серебре печешься? – повысил голос кузнец.

– Эй, и я ставлю пять эре на Лохматика! – перекрыв вопли крестьян, объявил Большеухий.

Его слуга подхватил деньги, бегом отнес к столу лагмана. Следом за Гримом еще несколько человек из свиты кожевенника решились поставить на тонконогого коня.

– Это последний взнос, больше не принимаем! – распорядился законоговоритель.

Напротив хозяина Волкодава выросла целая гора серебряных монет, обрезков и слитков. Он жмурился, уверенный в скорой победе.

Волкодаву перерезали веревки на ногах, но бой начался не сразу. Жеребцы кружили в тесном кругу арены, отфыркивались, били в землю копытами.

– Давай, бей его! – принялись орать торговцы, раскупорив очередную бочку эля.

Конюхи с пиками принялись за дело. Рискуя жизнью, под жердями пролез полуголый человек с длинной деревянной пикой. Он принялся поочередно колотить жеребцов этой пикой по мордам, когда они поворачивались друг к другу.

– Бей его, бей! – орал вместе со всеми Даг. – Убей его! Покажи ему!

Ему совсем не было жалко животных, и он бы очень удивился, если бы кто-то заговорил о жалости. В хозяйстве сильного бонда Олава Северянина ни одно живое существо не держали за красивые глаза и нежную шерстку. Даже кошки – и те были обязаны давить крыс и мышей! Если коня специально натаскивают на драку, значит, так удобно людям. Ведь не зря мудрый Один подчинил всех прочих тварей человеку!..

Волкодав перешел в наступление. Несколько раз он бросался на врага, кусал его и отскакивал назад. У Лохматика уже в трех местах шла кровь, его грива свалялась в грязный ком, ноги вязли в грязи. Дождь моросил сильнее, копыта коней стали разъезжаться в мокрой глине.

Никто не заметил, как это случилось. Жеребцы кинулись друг на друга одновременно, оба задрали задние ноги. Раздался стук копыт, сухой хруст и снова стук. Волкодав бил отчаянно, но неточно. Он не заметил, что противник сдвинулся в сторону, легко и грациозно, точно олень. Лохматик отпрыгнул и с бешеной силой заработал тонкими красивыми ногами. Он был выше, потому его копыта легко достали до головы Волкодава. Секунду спустя Волкодав истошно заржал и зашатался.

Толпа ахнула в едином порыве. У Волкодава вытек глаз. Затем кровь ударила фонтаном из проломленного черепа. Бой завершился. Присмиревший работник Олава принес хозяину в два раза больше серебра. У столов менял возникла заминка, там дружки Харека не спешили расставаться с деньгами. Длиннолицый йомский ярл собственноручно вытирал кровь своему коню и прикладывал к ранам травяные компрессы. Лохматик взбрыкивал и мочился от возбуждения. Судья что-то выкрикивал, но в общем гвалте его никто не слышал. Наконец, ремесленники и купцы притихли.

– Следующие… Ворон и Храбрец! Кто считает, что Ворон сильнее, несите свои монеты!..

– Э-э-э… как думаешь, чья возьмет на сей раз? – с деланым безразличием поинтересовался Грим.

– Да, да, кто же победит? – оживились женщины из клана Большеухого.

– Сынок, как думаешь? – Северянину все меньше нравилась эта игра, но он не стал перечить будущей родне.

Даг вгляделся в новых претендентов. У него все сильнее болела голова, и вообще – внезапно захотелось поскорее уйти отсюда. Мальчику показалось, что с дальнего конца поляны кто-то внимательно его рассматривает. Не Харек Меняла и уж явно не норвежцы. Незнакомый недруг прятался где-то в тени.

– Храбрец побьет Ворона, – предположил Даг.

– Вот так новость! – удивилась Туве. – Я знаю хозяев Ворона. Могу поспорить с ним на пару эре!

– Папа, у меня голова болит, – Даг схватился за виски.

– Окатись холодной водой, – посоветовал Олав. Ему уже стало не до сына, кони как раз схлестнулись.

Храбрец очень быстро загнал Ворона в угол загона и забил бы там до смерти, если бы не вмешались конюхи. В следующих четырех поединках Даг ошибся один раз. Противники слишком походили друг на друга и напором, и статью.

– Твой парень и правда… – Большеухий замялся, его красная физиономия покраснела еще больше. – Не прими мои слова за оскорбление, Северянин. Но твой парень – точно из чародейской породы…

Откуда-то прибежал мальчишка, посланный Гримом. Он выяснил, что Ручеек Олава Северянина будет драться в седьмой паре с Громом. Грома привела Гунхильда Насмешница, богатая вдова и мать трех белокурых дочерей.

– Северянин, так ты выставишь своего жеребчика или нет? Отменишь бой только потому, что тебе отсоветовал твой сын? – поразился Большеухий.

– Да, я привык ему доверять, – Олав взъерошил Дагу его темные жесткие волосы. – Но и трусить нам не к лицу.

– Папа, можно я погляжу на коней? – не дожидаясь разрешения, Даг решительно полез через борт повозки.

– Ступай, погляди, – рассеяно ответил кузнец. Даг прошмыгнул между конюхами, обежал вокруг костра, на котором жарилась туша кабанчика, и достиг загонов. Многие жеребцы вели себя неспокойно, пытались кусать людей и друг друга, раскачивали свои клети. Даг добрался до Ручейка, погладил его влажную морду. Ничего не изменилось, Ручеек не стал сильнее и храбрее.

– Ты боишься? – спросил его Даг. – Мне тоже плохо. Кто-то плохой за мной следит…

Ручеек только вздохнул. Тогда Даг отправился на поиски Грома. Вороного трехлетнего красавца как раз подкармливала одна из дочерей Гунхильды, белобрысая, заносчивая и очень красивая. Юный Северянин сперва обрадовался знакомству, но очень скоро об этом пожалел.

– А я знаю, кто ты, – фыркнула девочка. – Ты помечен волком. А наш Гром побьет вашего, вот так! Что ты уставился на меня, как филин? Гром побьет вашего, а затем побьет всех прочих! Он самый сильный, а вы – слабаки!