Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Он тоже ловит мысли на лету.

– Осталось всего пять минут! – взвизгнула секретарша.

– Пять минут, время пошло! Ну, поехали! – скомандовал Баринов и звонко тюкнул своей рюмкой о мою.

Среда

1

Без одной минуты девять на стеклянной двери банка еще висела табличка «закрыто». Засмотревшись на нее, Юнус не заметил, что сосед по столику поставил свой стаканчик рядом с его тарелкой, а себе взял кофе Юнуса.

– Еще кофейку? – кокетливо спросила румяная буфетчица в старомодной кружевной наколке на взбитых кудрях и белом фартуке с рюшечками поверх сатинового брючного костюма, какие носят на работе оперирующие хирурги.

Взгляд у женщины был теплый, сладкий и масленый, как пончики, которых Юнус съел уже пять штук, выпив при этом два стаканчика кофе. Кофе, кстати, в этой забегаловке был совсем не вкусный. Наверное, не стоило наливать его в пластмассовые стаканчики, но другой посуды, кроме одноразовой, в заведении не имелось. Забегаловка – она и есть забегаловка! Правда, и цены здесь несерьезные, так что даже в ранний час отбою нет от желающих позавтракать на скорую руку.

То ли от сладкой выпечки, то ли от волнения Юнуса слегка подташнивало. У него был кое-какой опыт угонов, но на сей раз он фактически грабил банк, а такое серьезное дело было ему внове.

Минутная стрелка на часах застыла за несколько делений до нужной отметки, словно примерзла к циферблату. Юнус потряс рукой, оживляя часы. Не могла она примерзнуть! Он же не торчал на уличном холоде, а ждал намеченного часа в теплой булочной, поедая чертовы пончики, лакая скверный кофе и мозоля глаза приставучей буфетчице.

– Глаза сломаешь! – злобно прошептал Юнус в пышную спину общительной дамы.

Ему совсем не хотелось, чтобы потом, когда менты и банковская охрана начнут разбор полета, эта толстуха дала слишком подробное описание его внешности. Хотя, если она запомнит только ухоженные рыжие усы, дымчатые очки, каракулевую шляпу-пирожок, долгополое кашемировое пальто и солидный кожаный портфель, это будет даже хорошо. Ни один из перечисленных элементов не являлся обязательной составляющей обычного имиджа Юнуса.

Приемник на стойке буфета разразился серией сигналов, которые во времена СССР сопровождались переводом: «Московское время – девять часов!» Сквозь грязноватое стекло витрины Юнус посмотрел на двери банка на другой стороне улицы, взял бумажную салфетку и осторожно промокнул губы под приклеенными усами. Банк должен был открыться в девять – и открылся. Юнус подождал еще несколько минут, чтобы не оказаться первым посетителем, выдвинулся из булочной и деловито вошел в банк следом за расфуфыренной дамой и молодой парой, явно торопящейся по каким-то неотложным кредитным делам. Охранник на входе включился в разговор с молодыми людьми и лишь кивнул солидному усатому гражданину, который уверенным шагом проследовал мимо со словами: «Обменник работает?»

Обменник находился в глубине здания, в глухом аппендиксе за поворотом коридора. Расфуфыренная дама тоже устремилась туда. Юнус пропустил ее вперед и, скрывшись от глаз охранника за углом, повернул в другую сторону. Толкнув дверь на лестницу, он спустился на один пролет и, оказавшись на техническом этаже, вышел во внутренний двор. Просторный, без затей оформленный под бетонный армейский плац, он был плотно заставлен машинами, лишь небольшая часть которых принадлежала сотрудникам банка. В центральной части города было традиционно плохо с местами для парковки, и предприимчивый банк получал весьма неплохую прибыль, используя свой двор как платную автостоянку.

Проходя вдоль стены под прикрытием заснеженных кустиков, Юнус с удовольствием отметил, что ворота сдвинуты в сторону и под косой балкой приподнятого шлагбаума со двора одна за другой выскальзывают легковушки арендаторов стояночных мест. Вереница автомобилей, нацеленных на выезд, была еще достаточно длинной, чтобы охранник в будке не мог заметить, с какой именно точки двора подкатила последняя машина, присоединившаяся к гирлянде. Юнуса это полностью устраивало. «Его» машина стояла в дальнем углу плаца – в одном ряду с другими транспортными средствами, принятыми банком в качестве обеспечения денежной ссуды.

Сам угон, как и планировалось, оказался пустяковым делом. Во-первых, сигнализация была отключена, во-вторых, у Юнуса был ключ – не родной заводской, но очень точная отсканированная болванка. Результат соответствовал расчетному: прошло не больше четырех минут после того, как солидный усатый гражданин в кашемировом пальто вошел в банк, до момента, когда «его» машина заняла место в хвосте быстро двигающейся очереди на выезд. Юнус мог бы справиться еще быстрее, но почти минута у него ушла на то, чтобы поместить на крышу автомобиля «мигалку», под лобовое стекло – гербовую бумагу с большими буквами «ГУВД», а на полочку за задним сиденьем – милицейскую фуражку.

Небрежно забросив назад заметно похудевший портфель, пальто и мечту профессора – каракулевую шапку-пирожок, Юнус сел за руль и приступил к наиболее опасной части операции – собственно угону.

– Ты ничем не рискуешь! – уверял его сообщник, придумавший весь план. – Тачку поставят на прикол во вторник вечером, незадолго до закрытия банка. Ты придешь за ней в среду утром, едва банк откроется. В девять часов! А охрана дежурит сутки через двое, и тех парней, которые сидели в будке накануне, в восемь тридцать сменят другие. «Твою» тачку они еще не видели, так что, если машину слегка замаскировать, ее выпустят беспрепятственно.

Идея использовать выразительные милицейские аксессуары оказалась гениальной. Юнуса не просто не стали останавливать – охранник даже взял под козырек!

Сверкающая новая «Ауди А-6» проскользнула под полосатой рамкой шлагбаума, точь-в-точь как хоккейная шайба. Только белого цвета.

2

– Это просто Великое Обледенение какое-то! – весело изумлялись за утренним чаем коллеги Марьяны.

Бухгалтерские дела были отложены в сторону. Дамы прихлебывали горячий чаек, заедали его печеньем и наперебой рассказывали о своих недавних приключениях.

Заведующая отделом поутру неосмотрительно облачилась в не по сезону короткую юбку. И, хотя бобровый полушубок и сапоги на меху погоде более или менее соответствовали, они не уберегли бы пятую точку начальницы от множества неприятных ощущений при вынужденной посадке в незамерзшую лужу. На счастье опасно поскользнувшейся заведующей, какой-то добрый человек мужского пола успел вовремя подставить руку помощи под ее ягодицы, чем и спас их от купания в ледяной воде.

Юная красавица Лилечка в избытке насладилась мужским вниманием у светофора на пешеходном переходе, по которому она на своих пятнадцатисантиметровых шпильках ковыляла так медленно, что один из водителей не выдержал, посадил бедняжку в свою машину и совершенно бесплатно привез на работу.

Даже молодой бабушке Вере Осиповне выпал шанс проявить игривость! Упав в мокрый снег, она запачкала юбку, и какой-то кокетливый старец любезно потянулся ее отряхнуть.

В связи со всем вышеизложенным раскрасневшиеся бухгалтерши, проказливо хихикая, постановили писать наступившее «обледение» с буквой «я» в середине – как производное от известного неприличного слова.

Марьяна вполуха слушала разговоры коллег и уныло помалкивала. В ее жизни ледниковый период тоже наступил, но выглядел совсем иначе – далеко не так весело и увлекательно. Любовь-сосулька натворила дел! Обледеневший мир для Марьяны сузился до размеров проруби, по форме и величине совпадающей с фоторамкой десять на пятнадцать сантиметров. В этой рамке, установленной на прикроватной тумбочке под углом, позволяющим увидеть ее сразу по пробуждении, помещался любительский снимок Марьяниного нового божества. Эту оригинальную иконку влюбленная женщина смастерила сама, запечатлев кумира на камеру мобильного телефона из окна второго этажа в сумрачный денек, ознаменовавшийся поздним снегопадом. Толком разглядеть припорошенную снегом фигуру на снимке не представлялось возможным, что и сподвигло Марьянину матушку, бывшую учительницу русского языка, при первом взгляде на дочкино фотохудожество с чувством продекламировать:

4
{"b":"109185","o":1}