Обратимся теперь к точке зрения Альбера Пуассона: «Материя Великого Деяния состояла из золота и серебра, соединенных с ртутью и обработанных особым образом. Золото брали как богатое серой, серебро — как содержащее очень чистую ртуть, жидкая ртуть же играла роль соли, третьего члена союза. Эти три субстанции, приготовленные должным образом, помещались в стеклянную реторту — тщательно закупоренное философское яйцо, которое нагревалось затем в печи, получившей название атанор». Был ли искренен Пуассон, когда писал эти строки? Ведь он сам работал в лаборатории и погубил там свое здоровье, скончавшись совсем молодым от туберкулеза. Я склонен полагать, что он сознательно избрал роль «ревнивого», ибо не мог ошибаться до такой степени. Посмотрим теперь, что говорит современный автор Серж Ютен в книге «Алхимия»-вышедшей в серии «Que sais-je?»: «Золото и серебро (иногда к ним добавляли жидкую или обыкновенную, ртуть, которая считалась очень богатой солью, скрытым влиянием, призванным объединить «двух сестер-врагов», серу и ртуть) представляют собой удаленную материю камня. Но их нельзя было использовать сразу, такими, какие они есть: их следовало очистить так, чтобы они стали близкой материей магистерии, то есть смесью извлеченной из золота серы и извлеченной из серебра ртути (правда, некоторые авторы утверждают, что природное золото можно не подвергать очистке). Затем начиналась серия операций с целью добыть из золота и серебра, двух совершенных металлов, две противоположные субстанции. «Золото является самым совершенным из всех металлов: это отец нашего камня, но это еще не материя; материей камня является содержащееея в золоте семя» (Филалет, «Источник химической философии» — «Fontaine de la philosophie chymique»). Вполне понятно, что Серж Ютен, никогда не работавший в лаборатории, излишне доверился авторитету Пуассона и тенденциозным высказываниям Филалета. Последний совершенно правильно говорит, что семя золота является материей камня, но из этого отнюдь не следует, что семя нужно извлекать из самого золота.
Гийом Сальмон, эрудированный автор книги «Библиотека химических философов» (Bibliotheque des Philosophes Chimiques), сам был алхимиком. Но он излагал основные принципы магистерии не на основе своего опыта, а как историк герметической науки. Послушаем его: «Вот каким образом, по утверждению философов, это делается. Ртуть философов (которую они называют женским началом) соединяется и сплавляется с очень чистым золотом (мужское начало) в виде тонких листочков или стружки; затем все это помещается в философское яйцо (небольшую реторту овальной формы. которую следует герметически закупорить, чтобы материя не испарялась); яйцо ставится в наполненную золой миску, которую затем помещают в печь; ртуть, нагретая жаром своей внутренней серы, который усиливается благодаря огню, разведенному снаружи и постоянно поддерживаемому в нужной пропорции и температуре, так вот, повторяю, эта ртуть без усилия растворяет золото и разделяет его на атомы».
В этих нескольких строках выражена вся суть высказывания искреннего и одновременно «ревнивого». Ибо то, что говорит Сальмон, верно лишь для определенной фазы магистерии, а именно для его последней стадии, тогда как автор утверждает, будто речь идет о начальной стадии Деяния. Сверх того, он не уточняет, что следует понимать под «ртутью философов» и «золотом», — и., следовательно, обманывает читателя, ни в чем не солгав.
Рассмотрим теперь точку зрения Жака Бержье, Как мы видели, среди непосвященных авторов он обладает самыми обширными алхимическими познаниями. И действительно, описанный им modus operandi наиболее близок к истине — по крайней мере, в сравнении с известными мне трудами других наших современников. Я не хочу сказать, что он в самом деле дает «рецепт», но операции, которые он описывает и — вполне внятно — объясняет, в значительной степени приближают нас к реальной магистерии и, следовательно, могут послужить основой для критического анализа традиционных сочинений. «Сейчас мы попытаемся, — пишет он, — точно описать последовательность действий алхимика. Мы не претендуем на то, чтобы представить алхимический метод во всей его полноте, однако
полагаем, что наши наблюдения над этим методом представляют определенный интерес. Мы не забываем о том, что высшей целью алхимии является трансмутация самого алхимика, и все его манипуляции призваны осуществить «освобождение духа». Именно по поводу этих манипуляций мы и собираемся сообщить кое-что новое,
Сначала алхимик в течение многих лет занимается расшифровкой старых текстов, в которых «читатель вынужден блуждать, как в закоулках лабиринта, откуда не выберется никогда, ибо не обладает нитью Ариадны, которая могла бы вывести его на верную дорогу, а без этой нити обречен он погрузиться в небывалое умственное смятение». Благодаря терпению, смирению и вере алхимику удается отчасти понять смысл этих текстов. На этой ступени он может приступить к реальным алхимическим опытам. Мы сейчас опишем эти опыты, но нам не хватает одной детали. Мы знаем, что происходит в лаборатории алхимика. Мы не ведаем, что происходит в самом алхимике. Возможно, что это все взаимосвязано.
Наш алхимик начинает с того, что готовит в агатовой ступке однородную смесь из трех компонентов. Первый, составляющий девяносто пять процентов смеси, является минералом: это, например, мышьяковистый пирит, минерал железа с примесями мышьяка и сурьмы. Второй — металл: железо, свинец, серебро или ртуть. Третий — кислота органического происхождения, то есть винная или лимонная. Ему предстоит вручную растирать и соединять эти компоненты в течение пяти или шести месяцев. Затем он нагревает все в тигле. Постепенно увеличивая температуру, он завершает эту операцию примерно через десять лет. Ему следует быть очень осторожным. При нагревании выделяются токсичные газы: пары ртути и особенно мышьяковистый водород, который убил многих алхимиков в самом начале их трудов.
Затем он растворяет содержимое тигля в кислоте. Именно в поисках растворителя алхимики былых времен открыли уксусную, азотную и серную кисло ту. Растворение должно происходить при поляризованном свете: либо при слабых лучах солнца, отраженных зеркалом, либо при свете луны. Сегодня известно, что поляризованный свет вибрирует в одном направлении, тогда как обычный свет вибрирует вокруг оси во всех направлениях.
Затем он испаряет жидкость и вновь нагревает твердое тело. Эту операцию ему придется проделывать много тысяч раз в течение нескольких лет. Почему? Мы не знаем. Возможно, ему нужно дождаться момента, когда совпадут наилучшие условия: космические лучи, магнитное поле Земли и т. д. Возможно, нужно дождаться, чтобы в глубинных структурах материи накопилась «усталость», но об этом мы тоже ничего не знаем. Алхимик говорит о «святом терпении», о медленной концентрации «универсального духа». Наверняка, за этими почти религиозными терминами стоит нечто иное…
Продолжим наше описание: через несколько лет, посвященных однообразной работе, которая не прерывается ни днем, ни ночью, алхимик приходит к выводу, что первая фаза завершена. Тогда он добавляет к смеси окислитель: например, калиевую селитру (Отметим, что некоторые изотопы калия являются сами по себе слегка радиоактивными.) В тигле у него находятся сера, извлеченная из пирита, и уголь, извлеченный из органической кислоты; Сера, уголь и нитрат: именно в ходе подобных опытов древние алхимики открыли порох.
Он снова начинает растворять и нагревать, не делая никаких перерывов, и так продолжается несколько месяцев, а то и лет. Он ждет знака. Относительно природы этого знака в алхимических сочинениях высказываются разные точки зрения, хотя многие из описанных явлений вполне могли иметь место. Знак возникает в момент растворения. Для некоторых алхимиков — это появление на стенках сосуда кристаллов в форме звезды. Для других — слой окиси на поверхности раствора, который затем разрывается, открывая сверкающий металл, где словно бы отражаются, в уменьшенном изображении, Млечный Путь или созвездия.
