Подобные дискуссии представляются мне чистой софистикой. Совершенно очевидно, что имя Василий Валентин — псевдоним: Базилевс по-гречески означает «царь», латинское слово Valens (valentis) переводится как «сильный». Но ведь никому не придет в голову усомниться в существовании Мольера по той причине, что от отца ему досталась совсем другая фамилия! Нет сомнения, что некий человек, взявший себе псевдоним Василий Валентин, действительно писал алхимические трактаты, где впервые в истории западной науки излагаются замечательные открытия, благодаря которым имя их автора до сих пор часто упоминается в исследованиях по неорганической химии. Обратимся теперь к Раймунду Луллию (я еще вернусь к нему, когда мы будем рассматривать жизнь этого адепта): почти все его сочинения на тему алхимии были объявлены апокрифами. По какой же причине? Главным образом потому, что они были опубликованы посмертно. Однако Луллий жил на Мальорке, иными словами, в опасной близости от католической Испании, поэтому весьма вероятно, что он поручил ученикам опубликовать его герметические сочинения после смерти осторожности ради. Следует отметить, что его авторство стали оспаривать лишь после того, как он был причислен католической церковью к лику «блаженных»…

Вот почему в этой книге я не буду уделять никакого внимания академическим дискуссиям, касающимся атрибуции того или иного текста, Охотно допускаю, что в некоторых случаях нельзя с уверенностью сказать, принадлежит ли трактат тому автору, чье имя значится на обложке: какое это имеет для нас значение спустя триста или четыреста лет!

Терпеливое изучение старых философов позволило мне обнаружить весьма любопытный факт, Как я и подозревал, большинство из них оценивает свойства камня с точки зрения медицины куда выше, чем е точки зрения трансмутации. В первой приведенной нами цитате из книги «Двенадцать ключей философии» Василий Валентин советует читателям применять философский камень «с пользой для здоровья». В другом месте он уточняет: «Трактатом сим я желал показать тебе и открыть Камень Древних, пришедший к нам с небес для здоровья и утешения людей в сей долине скорбей, ибо Камень этот — величайшее земное сокровище, коим я по праву владею».

Тем не менее многое для меня оставалось загадочным: почему необходимо было совершать трансмутации и в чем различия между универсальным снадобьем, жидким золотом и эликсиром долгой жизни? Так что мне пришлось продолжить изучение тех принципов, на которых покоится герметическое искусство и в которых — лишь в них одних — можно найти искомые ответы.

Обычно говорят об алхимических теориях, но сами алхимики не признают этот термин, считая его слишком доктринерским, слишком схоластическим. Их искусство строится прежде всего на особых отношениях между ними и Природой, причем отношения эти складываются по-разному у различных адептов. Однако всех их объединяют некоторые общие принципы, которые мы сейчас и рассмотрим.

Первый и главный из этих принципов — утверждение единства материи. Например, Василий Валентин пишет в своем трактате «Триумфальная колесница сурьмы»: «Все сущее происходит из одного семени, изначально всё порождено было единой матерью». Это та же мысль, которая в более аллегорической форме содержится и в «Изумрудной скрижали»: «То, что внизу, как то, что вверху, и то что вверху, как то, что внизу», — и в завершенном виде звучит в «Завещании» Раймунда Луллия: «Omnia in unum».[17]

Для средних веков современность этой концепции удивительна; однако не следует забывать, что алхимия — это наука прежде всего традиционная и знание платоновской философии для адептов любой исторической эпохи было обязательным, причем преемственность эта никогда не прерывалась. Все знали, что на одной из стел храма в Саисе была вырезана максима, авторство которой приписывалось греческому мыслителю: «Я то, что было, есть и будет. Никто из смертных не приподнял скрывающий меня покров».

Кроме того, алхимики исходили из принципа, что металлы не являются простыми телами: все они состоят из трех элементов, пропорции которых могут варьироваться: это ртуть философов, сера философов и соль, или мышьяк. Уточним сразу же, что ни в коем случае нельзя путать ртуть философов и философскую ртуть! Многие «суфлеры» совершали роковую ошибку, отождествляя эти две различные субстанции, которые схожи лишь в том, что обе не имеют никакого отношения к ртути. Точно такая же ситуация — е серой м солью: они никак не соотносятся е одноименными химическими веществами — речь идет всего лишь о символическом обозначении.

В соответствии с этим принципом алхимики полагали, что например, медь состоит из равных долей серы и ртути, но включает в себя лишь микроскопическое количество соли. Что до золота, вот как говорили о нем два знаменитых адепта. В своем «Кратком руководстве совершенной магистерии»(«Abrege du parfait magistereе») арабский алхимик Гебер (VIII век) утверждает: «Солнце (золото) образуется из очень летучей ртути и небольшого количества чистейшей серы — плотной, светлой, с отчетливым красным оттенком. Поскольку сера эта окрашена неравномерно и цвета одной более насыщенны, чем другой, то и желтизна золота бывает разной». Английский же монах Роджер Бэкон (XIII век) говорит в трактате «Зеркало алхи мии»: «Природа золота такова; это совершенное тело, составленное из чистой, твердой, блестящей красной ртути и чистой, твердой, красной, невозгораемой серы. Золото — совершенно».

Мы видим, что мнения двух алхимиков, разделенных столетиями и принадлежащих к разным культурам, полностью совпадают.

Сделаем еще одно уточнение: эти названия — сера, ртуть, соль — представляли собой вовсе не абстрактные понятия. Они указывали на вполне опредёленные качества материи. Ртуть, или женское начало, символизирует собственно металл, с присущими ему блеском, ковкостью и тягучестью. Сера, или мужское начало, определяет степень возгораемости и цвет. Соль (или мышьяк) являет собой не столько третий элемент, сколько способ соединения серы и ртути.

Очевидно, такая концепция полностью оправдывает идею трансмутации: поскольку все металлы состоят из одних и тех же элементов, логично предположить, что существующие пропорции можно изменить посредством агента-катализатора, или, иными словами, философского камня. Впервые подобную «теорию» изложил Гебер, ни в коем случае не претендуя на авторство открытия; авторство он приписывал древним.

В результате алхимики пришли к выводу, что в природе существует некая первичная материя. Более того, они полагали, что минералы и металлы формируются на основе этой первичной материи точно так же, как формируется, развивается плод в материнской утробе. Следовательно, должно существовать семя металлов, как существует оно в растительном и животном мире. Одной из целей герметического искусства и стал поиск этого семени, так что мы нередко встречаемся с выражением минеральная сперма.

Вместе с тем герметические философы не отказались от старой, сформулированной в античные времена теории о четырех элементах — они просто приспособили ее к своему искусству. Согласно этой теории, мироздание состоит из четырех элементов: Земли, Воды, Воздуха и Огня. Различаются они по весу: самый тяжелый элемент — Земля, за ней следуют Вода и Воздух, Огонь же намного легче их всех. Вследствие этого первые два элемента устремляются под тяжестью своего веса внизу а остальные два — вверх. Аристотель развил эту теорию, указав, что четыре элемента связаны между собой такими свойствами, как сухость, тепло, влажность, холод, причем такие противоположности, как холод и тепло или сухость и влажность, являются абсолютно несовместимыми.

Отсюда — четыре союза, которые в конечном счете и породили четыре элемента: