P.S. Уже после окончания работы над этой книгой мне стало известно, что обеспокоенность распространением апокрифических изданий присуща не только мне, но и другим церковным богословам.
Так, ректор Вологодского духовного училища протоиерей Василий Павлов написал по поводу деятельности "секты пелагиан" в его епархии: "Что же это за православные и чем они отличаются от враждебных к нашей Церкви сектантов? Ведь сущность сектантства как раз и заключается в превозношении над своей Церковью и отделении от нее. Дух гордыни и духовной прелести, властолюбия и соперничества, столь заметный в учении Пелагии Рязанской, разве не тот же, что у Марии Цвигун, Порфирия Иванова и других "харизматических" (т.е. озаренных свыше) вождей? Очевидный знак сектантства то зло, которое оно сеет вокруг себя. Принесла свой вредоносный плод и статья из "Жизни Вечной". "Слышу, за спиной шум какой-то и даже стук стоит, - рассказывает настоятель одного из вологодских храмов. - Оборачиваюсь и вижу, как женщины в тяжких усилиях стараются дотянуться рукой чуть ли не до собственных лопаток". Поясним, что главная идея пелагаиных откровений состоит в том, что "священство и народ не знают как перекреститься! Все сделано священством, чтобы народ молился небрежно, хотя вся сила в крестном знамении!". Вопреки мнению Пелагии добавим, что для спасения и жизнь христианскую надо приложить, и про две наибольших заповеди не забыть (Мф. 22, 3540), и на Бога надеяться. Не руками же, в самом деле, спасаемся! У "прозорливой" Пелагии все это опускается как маловажное, "а вся сила в том, что при правильном сложении перстов из них исходит огонь! И когда мы наносим на себя крестное знамение, то благодатный огонь опаляет, освящает и очищает наше тело. Кровь, подаваемая сердцем, проходит через огненный крест и поэтому очищается от всего дурного и страшного - все сгорает! Поэтому, чем больше мы крестимся, тем чище кровь...." Странная, прямо-таки оккультная смесь магии и физиологии! Нет нужды говорить о других странностях этого "православного" назидания (чего стоит перевод слова "адвентисты" в том смысле, что они "ад винтят")... Вынужденные всматриваться в зловещие черты сектантства инославного, постараемся опознать их и под маской Православия!"[375]. "Вообще, проблема недостоверных, не подтвержденных Церковью сведений, но высказанных, тем не менее, от ее имени, становится все более острой. В своем выступлении на последних Рождественских чтениях епископ Тихон, председатель Издательского совета Московского Патриархата, предупредил о волне изданий, которые ссылаются на чьи-то благословения, но не имеют их, претендуют на открытие неких истин, однако содержат совершенно недостоверные и даже вредные измышления. В качестве примера он назвал книги о Пелагии Рязанской (в нашей епархии "пелагианцы" уже появились), о старце Феодосии Иерусалимском, книги "Богом данная", "Сказание о житии блаженной старицы Матроны", "Блаженная Алипия", "Сестра Антонина. Чисточетверговая вода"[376]".
Это упоминание заставило меня обратиться к выступлению владыки Тихона.
Цитирую: "Увеличение общего потока книг и одновременно ослабление контроля за качеством издаваемой литературы иногда приводит к случаям выпуска книг недопустимо низкого Уровня. В качестве примера можно указать на книгу "Иерусалимский батюшка - иеросхимонах Феодосии", изданную в серии "Подвижники благочестия XX века" в Москве в 1994 году; при этом на титуле указано: "Издается по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II", хотя Святейший Патриарх ее и в глаза не видел (книга эта издавалась также братством в честь иконы Божией Матери "Неопалимая Купина" под названием "Старец Феодосии, подвиги и чудеса" в Москве, а в Кисловодске было издано "Житие с Акафистом старцу Феодосию"). Книга эта наполнена самыми невероятными небылицами. Так, в ней утверждается, что Феодосии, умерший в 1948 году и живший почти полтора века, служил в "придворном храме" Константинополя, хотя в XIX веке никаких христианских императоров в Константинополе не было и быть не могло: с XV века Стамбулом правили султаны. Книга содержит немало других подобных "открытий" в церковной истории. Но главное, что в ней приведены молитвы к преподобному Феодосию, хотя на момент издания книги он не был канонизован даже как местночтимый святой. Вообще молитвы, акафисты, жизнеописания нужно взять пол церковную цензуру, дабы избежать смущения среди верующего народа.
К сожалению, в печати появляются и такие "жития" подвижников благочестия, которые очень трудно отличить от жизнеописаний магических целителей и ясновидцев типа Ванги. Хотя они и выпущены издательствами, называющими себя православными, но тем не менее содержат в себе вымыслы, магизм, непристойные нападки на Церковь. Как правило, эти жития есть результат путаных воспоминаний "духовных дочерей" этих подвижников спустя десятилетия после их кончины. Чего только не прочтешь в таких житиях! И что нельзя молиться о тех, кто сжигает тела своих родственников, и что без головного убора женщина не должна ходить и даже спать, и что нельзя допускать к Причастию того, у кого в доме живет собака... и что Хрущев, желая умертвить треть населения, приказывал вместо пшеницы засевать плевелы из Америки, и что в Москве в 1989 году на Страстной седмице должно было быть землетрясение, но оно было предотвращено молитвами подвижника, и что повышение пенсии - это к приходу антихриста и т.д. и т.п.
Духовная жизнь, как она предстает из таких книг, - не борьба с грехом, а борьба с "порчей" и "сглазом", и духовная брань - не подвиги воздержания, милосердия, любви, а борьба с "порчей" путем раздачи освященных по некоему особому способу (не церковному!) масла и воды... Преподобные Сергий Радонежский и Серафим Саровский за всю жизнь сподобились лишь нескольких посещений Пресвятой Богородицы, а персонажей некоторых современных книг чуть не каждый день посещают и Илья Пророк, и Симеон Богоприимец, и, конечно, Пречистая Дева Мария...
Зачастую в таких книгах искажается облик настоящих святых, иногда им приписывается жестокость; так, в одной из книг рассказывается, что святой праведный Иоанн Кронштадтский во время вскрытия его гробницы встал из гроба и грозно сказал: "Нечестивцы! Уморю голодом!", что и "сбылось" (сотни уморенных в блокаде). Но неужто за осквернение своей могилы святой будет мстить миллионам безвинных людей?!
При этом люди, которым посвящены эти книги, вполне могут быть истинными подвижниками, но рассказы о них написаны людьми, явно находящимися в состоянии прелести. Такое бывало и в прошлом, вспомним, например, культ отца Иоанна Кронштадтского у секты "иоаннитов". Но в старое время было средство борьбы со всеми подобными преувеличениями и неумеренностью - духовная цензура, осуществляемая со стороны православного богословия, одна из задач которого - борьба с мифологией и суевериями.
Но в современных условиях, когда богословское образование в последние десятилетия у нас в стране было не на высоте, когда в православное книгоиздание пришло много новых людей, на страницах церковной печати находят место самые невероятные вещи"[377].
Как видим, основные тезисы моих размышлений на тему этой главы получили полную поддержку видного церковного иерарха, главного редактора "Журнала Московской Патриархии". Текстуальное же совпадение многих тезисов доклада Преосвященного Тихона с моим текстом объясняется тем, что первоначальный вариант главы "Второе пришествие апокрифов" я предполагал для публикации в профессиональном журнале для духовенства (дабы не смущать "внешних" и "малосмысленных") - в "Журнале Московской Патриархии". Статья была представлена в редакцию еще летом 1997 года. Хотя она до сих пор так и не вышла (получив при этом одобрительные внутриредакционные отзывы), она все же возымела эффект, на который я даже и не смел рассчитывать. То, что многие ее положения воспринял и воспроизвел епископ Тихон, означает, что на этот раз мне, кажется, удалось высказать нечто большее, чем просто мое частное мнение. С получением высокой и гласной иерархической поддержки эти тезисы, надеюсь, станут выражением общецерковного отношения к новым апокрифам и к выражаемым в них старым суевериям.
