– Поздравляю, ма! Сэм, мои поздравления. Теперь я за тебя спокоен, старина, – ты в надежных руках. Желаю вам обоим счастья.

Сине-зеленые глаза матери светились любовью и тревогой.

– Спасибо, милый. И знаешь, что? Я тоже желаю тебе счастья.

– Я уже счастлив.

– Тебе нужно нечто большее…

Несколько часов спустя Коннор вспомнил эти слова матери, задумался над ними и вдруг отчаянно захотел, чтобы ее пожелание сбылось…

Сидней, автобусная станция, три месяца спустя

Черри с некоторым трепетом следила за толстухой в алом платье, старательно усаживающейся рядом с ней. Кресла в автобусе были разделены ручкой, но толстуха совершенно явно не могла довольствоваться только своим сиденьем. Неужели придется всю дорогу прижиматься к окну и задыхаться от пронзительного запаха пота и дешевого дезодоранта?

Черри отвернулась и стала смотреть в окно.

Автобус должен был вот-вот отправиться. Ехать часа три-четыре, так сказали в агентстве. Ничего, выдержим. Работа того стоит.

Предложение было фантастическим, потрясающим, почти нереальным. Агентство «Картер Джоб», в чьей картотеке Черри числилась уже несколько лет, предлагало ей пост менеджера в небольшом, но элегантном и фешенебельном ресторане, недавно открывшемся на двести пятидесятой миле Западного шоссе. Помимо совершенно умопомрачительной зарплаты, ей светили личные апартаменты, за которые платил хозяин, а не она, различные надбавки и премии, личный автомобиль и неограниченный кредит в ресторане.

Ну как она могла сказать «нет»?

Чтобы поддержать свое реноме, она только спросила консультанта агентства:

– Неужели никто не собирается со мной поговорить лично? Расспросить, убедиться, что я подхожу?

Консультант – немолодая элегантная женщина, чем-то напоминавшая школьную учительницу, – улыбнулась уголком рта.

– Нет, мисс Вейл. На этот счет не поступало никаких распоряжений. Прежний менеджер вынужден срочно оставить свое место, а новые хозяева ресторана уже прибегали к услугам нашего агентства раньше и полностью доверяют нам в выборе. Ну а что касается вас, то ваши рекомендации очень хороши.

Черри прикусила язык. В каком-то смысле ее можно было считать спецом по ресторанам – учитывая опыт танцовщицы в ночных клубах и работу не то официантки, не то метрдотеля в баре-ресторане «Песни Пустыни», но на самом деле она вовсе не была такого уж высокого мнения о своих способностях.

Интересно, что заставило прежнего менеджера срочно покинуть такую отличную должность? Повар травит посетителей? Хозяин болен паранойей?

Как бы то ни было, теперь отличная должность плыла к Черри прямо в руки, и отказываться от этого было просто смешно. Черри, не глядя, подмахнула контракт и теперь сидела в автобусе, ожидая встречи с новым рабочим местом.

Кроме веской причины номер один была и вторая, поменьше, послабее, но тоже весьма ощутимая. Новая работа давала возможность покинуть отель «Песнь Пустыни». Пребывание там превратилось для Черри в настоящую пытку. Идиотский случай у лифта совершенно выбил девушку из колеи. Черри дошла до того, что при слове «лифт», произнесенном в самом невинном контексте, нервно вздрагивала и заливалась мучительным румянцем.

Конечно, это было глупо. Вряд ли Коннор Фотрелл кому-нибудь рассказал о том случае – он и сам выглядел тогда по-дурацки. Его братья тоже не могли этого сделать, они уехали сразу после свадьбы Кэти Фотрелл, то есть теперь уже Кэти Гренвилл. И все же Черри нервничала. Если появился шанс уехать и больше никогда в жизни не встречаться с семейством Фотреллов, так надо его использовать.

Джои, Кармен и прочие устроили ей пышные проводы – пицца, вино и тортик. Кэти Фотрелл… то есть Гренвилл, лично попрощалась с ней. Ну и разумеется, Сэм. Он долго и пытливо вглядывался Черри в глаза, а потом вздохнул.

– Жаль, что ты уезжаешь. Я все еще чувствую за тебя ответственность, маленькая. Не хочу пока тебя расспрашивать, но когда устроишься и обживешься на новом месте – позвони и напиши. Знаешь ведь, я живу по старинке и люблю писать письма.

Черри едва сдерживала слезы, расставаясь с друзьями, Сэмом и отелем, но, едва такси высадило ее в Сиднее, она мигом забыла про грусть. Начиналась новая жизнь, интересная, неизвестная, немного пугающая. Перемены – что может быть лучше?

Больше никакой дурацкий Коннор Фотрелл не сможет диктовать ей, как себя вести с пьяными посетителями казино, не будет следить за ней, не будет ставить ее в дурацкое положение, просто больше никогда не появится в ее жизни…

Интересно, что подумали его братья, застав ту сцену у лифта? И что они подумали бы, узнав, что за месяц до этого она уже побывала в тех же объятиях, причем не случайно, а по своей, собственно говоря, воле?

Руки Коннора. Губы Коннора. Жар тела Коннора. Ее собственное возбуждение, граничащее с безумием…

Все. Долой воспоминания, от которых тяжело в груди и жарко щекам. Коннор Фотрелл стал историей. Древней, как мир. Ей неинтересно о нем вспоминать, так же как неинтересно было, куда это он так быстро умотал сразу после свадьбы своей матери.

Черри откинулась на спинку кресла, и закрыла глаза. Автобус тронулся с места, унося ее в новую жизнь.

Разумеется, ее высадили не посреди шоссе на двести пятидесятой миле, а немного раньше, в небольшом поселке, похожем на все поселки Австралии разом. Уютные коттеджи, зеленые кустарники вместо заборов и оплот цивилизации – автобусная станция. К станции прилагались: автомойка, бензозаправка, туалет, бар и небольшой магазинчик.

Черри легко вскинула на плечо объемистую на вид сумку с багажом. Гардероб у нее был небольшой, хотя и вполне функциональный. В любом случае, все уместилось в одной сумке.

У обочины притормозила машина. «Мерседес», только не современный, а довоенный. Черная лакированная поверхность сияла, словно зеркальная, фары брызгали солнечными зайчиками, а на шофере – с ума можно сойти! – были мотоциклетные очки, кожаная кепка и краги. Стиль, понимаешь!

Мгновенно выяснилось, что эта машина послана именно за Черри, то есть за девушкой, которая едет работать в ресторан, и уже через десять минут лакированное чудо величаво вырулило обратно на Западное шоссе.

Черри откинулась на кожаную спинку сиденья и стала наслаждаться. В современных машинах, поездах и тем более самолетах вы не можете оценить красоту окружающих вас мест, потому что проноситесь мимо них на сумасшедшей скорости. Восемь часов полета – и вы в другом полушарии, четыре часа на экспрессе – и вы на другом конце Австралии, два часа на машине – и вы в соседнем городе.

Однако лакированный «мерседес»-ветеран двигался совсем не так, как его потомки. Медленно и важно он катил по ровному шоссе, и солнце отражалось от блестящей поверхности. Брезентовый верх шофер откинул, и мимо Черри проплывали прекрасные пейзажи. С одной стороны – красноватая пустыня, за ней изумруд лугов, потом неясная дымка начинающегося буша, а на горизонте голубые и белоснежные горы. С другой – сплошная стена леса, изумрудная, мерцающая, звенящая птичьими трелями. Потом лес неожиданно кончился, и вновь началась равнина, кое-где поросшая низким кустарником. Черри, к своему восторгу, разглядела целое стадо кенгуру, деловито передвигающееся огромными скачками куда-то в сторону леса. Чуть впереди равнину пересекала странная сине-черная лента, струящаяся и вибрирующая, словно мультипликационная река. Присмотревшись, Черри поняла, что на самом деле это дорога, второстепенное шоссе, только совсем новенькое и потому такое яркое. Именно на него и свернул экипаж – другого слова не найти – Черри Вейл.

Тот, кто проложил эту дорогу, совершил настоящий строительный подвиг. Не желая, видимо, наносить ущерб окружающей среде, которая, надо признать, выглядела восхитительно, неизвестный соблюдал все изгибы и выкрутасы прежней дороги. В результате Черри почувствовала себя на абсолютно ровной местности, как на горном серпантине. Поворот, еще поворот, теперь крутой поворот, а теперь почти разворот… Большая машина не отличалась маневренностью и все повороты проделывала крайне медленно. Скорость упала километров до двадцати, а то и меньше.