Этот ЕЕ текст подобен оголенному нерву, натянутой струне. Впервые проклятие бездетности предстает перед нами во всей своей обнаженности, исполненное боли и невыразимого страдания. Дети — это и разменная монета, и высшая награда, и сущее наказание, ибо они другие. Кто они, эти иноземцы, пришедшие в жизнь человека — мужчины или женщины — кто они?! Они — свидетельство жизни, которая всегда, несмотря ни на что и даже вопреки всему, продолжается. Они — те, кто имеет собственное слово, кто говорит, не озираясь на суфлеров. Они — это мечта, которая становится явью, они — это мечта, которая должна умереть. «Господи! Ну почему мы сразу не догадались усыновить ребенка?! Наверное, потому что слишком уж упорно цеплялись за свои мечты…»

Египетский голод, с которым в свое время так успешно справился Иосиф, разумно распределяя зерно от урожайных и неурожайных годов, докатился и до земли Ханаанской. Народ умирал от истощения, а потому один из жителей Вифлеема — Елимелех, спасая свою семью — жену Ноеминь и сыновей Махлона и Хилеона, переехал в землю Моавитскую, где сыновья его и женились промежду прочим на моавитянках Орфе и Руфи. Однако спустя какое-то время голод поразил и эти прежде плодородные земли. Елимелех с сыновьями умерли. Овдовевшая Ноеминь затосковала о родине, где, по слухам, голод к этому времени уже закончился, и выдвинулась вместе с также овдовевшими своими невестками обратно в Вифлеем. По дороге она таки сообразила, что моавитянкам в земле Ханаанской делать, мягко говоря, нечего, мужей они там все равно не найдут, а потому решила отослать их обратно.

Орфа, вдова Махлона, вняла рекомендации свекрови и благополучно вернулась в отчий дом. Руфь, вдова Хилеона, напротив, сказала Ноеминь, что ее не оставит: «И где ты умрешь, там и я умру и погребена буду». Дальше жизнь Ноемини и Руфи была непростой, они помногу работали, питались скудно. Короче говоря, нужно было что-то делать, и Ноеминь насоветовала Руфи пойти к ее, Ноемини, богатому родственнику (на полях которого они и трудились) Воозу, лечь в ночи у ложа его, а там будь что будет… Руфь последовала этому предписанию.

Тронутый Вооз, а был он не первой свежести, сделал Руфи предложение, отшив при этом других возможных наследников вдовы, которая полагалась самому близкому из родственников покойного Хилеона. Ноаминь не могла нарадоваться столь благополучному исходу дела. Вооз, как уже говорилось, был к этому времени стар до неприличия, но чудом у них с Руфью родился мальчик Овид, от которого потом родился Иессей, ставший отцом Давида.

ОНА пишет этот рассказ о матерях. О всякой матери, что не в силах перенести цветения своей дочери в пору собственного увядания, о зависти к цветению… ОНА пишет о всякой матери, для которой сын — вечный и настоящий мужчина, ибо он всегда ее, но всегда недоступен, а потому, желанный, он правит ее желанием. Кто же тогда невестка, кто тогда та женщина, которой надлежит быть женой этого мужчины? Каково ей между молотом и наковальней материнской любви и материнской же ненависти? «Я думаю, что у сатаны лицо моей матери», — говорит ЕЕ Руфь, прежде чем поймет самое страшное: «Я впервые в жизни почувствовала укол ревности из-за того, что я теперь жена Вооза, а она останется матерью Хилеона навечно. И этого нельзя изменить. Круг моего бессилия замкнулся».

Многие библиоведы считают, что Есфирь выдумана безымянными авторами Ветхого Завета от начала и до конца с одной-единственной целью — как-то оправдать еврейский праздник Пурим. Может быть, и так, но Книга Есфирь, безусловно, одна из самых удивительных историй сего бестселлера всех времен и народов.

Историю Есфирь следует рассказывать или подробно и в красках, или же «бегущей строкой», мы, экономя столь дорогое нынче печатное место, поступим вторым образом.

Действующие лица. Артаксеркс — царь, который правил в 127 областях от Индии до Эфиопии. Астинь — жена Артаксеркса. Мардохей — еврей, двоюродный брат Есфирь, заменивший ей отца. Есфирь — еврейка, сирота, двоюродная сестра Мардохея. Аман — правая рука Артаксеркса, возвеличенный им «выше всех князей».

История. Артаксеркс вызвал Астинь на пир, но та заартачилась и поставила Артаксеркса в неудобное положение пред гостями, а потому в назидание всем женам была выдворена из дома Артаксеркса. На место Астинь надо было кого-то принять, а потому по всем краям и областям стали собирать пригожих девственниц. В их число попала и Есфирь, которая, по наущению Мардохея, не созналась в своем еврейском происхождении. Артаксеркс принимал по одной девице в ночь, а потом отправлял восвояси, но на Есфири остановился. Она прошла экзамен, предварительно получив подсказку от евнуха, который охранял всех этих девиц, и стала царицей. Мардохей прознал тем временем о заговоре против Артаксеркса и спас царя.

Аман где-то в это же время ехал по городу, и все склонялись пред ним, но Мардохей, бывший в толпе, не склонился. Аман в гневе решает истребить всех евреев, на что и получает разрешение Артаксеркса, которому, кажется, ни до чего дела нет. Во все земли и области подготовлена бумага за печатью царя о том, что в тринадцатый день двенадцатого месяца следует всем неевреям встать и истребить всех евреев от мала до велика.

Мардохей одевает рубище и слоняется по городу. Есфирь ничего про тринадцатый день двенадцатого месяца не ведает, а потому посылает узнать, что с Мардохеем. Тот передает известие: «И не думай, — добавляет он, — что ты одна спасешься в доме царском из всех Иудеев». Есфирь решает идти к Артаксерксу, который давно ее не принимает, хотя за такую вольность даже царице положена смерть. Все евреи три дня постятся, дабы Есфири сопутствовала удача. Удача ей сопутствует, но, не излагая своей беды, она просто приглашает своего мужа вместе с Аманом на пир.

Аман же ничего не подозревает и уже празднует победу. Его слуги готовят столб, чтобы повесить на нем Мардохея. Артаксерксу не спится, и он просит почитать ему его дневниковые записи. Тут он вспоминает, что Мардохей, раскрывший заговор и тем спасший ему жизнь, не был вознагражден. Артаксеркс вызывает Амана и спрашивает, как возвеличить того, кто более всего сделал для царя. Аман полагает, что речь идет о нем, и предлагает прокатить избранника в царском одеянии по городу, причем за удила лошадь должен будет вести первый из приближенных царя. Артаксеркс приказывает Аману оказать эти почести Мардохею. Аман в трагедии, но просьбу удовлетворяет.

На пиру, устроенном для Артаксеркса и Амана, Есфирь рассказывает, что весь ее народ по наущению последнего будет истреблен в указанный срок. Она намекает, что таким образом и царица теперь под угрозой. Артаксеркс в гневе повелевает повесить Амана на столбе, приготовленном им для Мардохея. Аман казнен. Но отменить царский указ нельзя. Потому Мардохей ставится благодарным Артаксерксом на место Амана, и ему разрешается делать что угодно, чтобы спасти евреев.

Мардохей посылает аналогичные амановым телеграммы во все земли и области, содержание последних таково: евреи в тринадцатый день двенадцатого месяца должны встать и истребить всех, кто против них что-то имеет. Все правители земель и областей, узнав, что конъюнктура изменилась и заправляет делами в государстве Артаксеркса еврей, оказали евреям всемерную поддержку. И те в указанную дату не только не пострадали, но и уничтожили до 80 000 «зложелателей своих». В Сузах для довершения дела попросили еще и четырнадцатый день. По результатам этих очистительных мероприятий и был установлен праздник Пурим.

Вроде бы всё.

ОНА написала рассказ о том, что мужчины, равно как и женщины, тоже мечтают, но в отличие от женщин ничего не помнят. Бог мой, как ОНА смеется! То, что было драмой в Книгах Царств (часть трилогии — «Одна душа на двоих»), теперь предстает совсем в другом неправдоподобном, комичном, но очень похожем на правду обличье. Впрочем… «Артаксеркс расплылся в какой-то глуповатой улыбке, словно он прикидывался более пьяным, чем был на самом деле. Как за ним водится, на следующее утро он ничего не помнил, но проснулся в крайне приподнятом настроении».