— Так того конного рыцаря, там, на склоне, съела Черепаха? — спросил Лаптев.

— Бесспорно! Негодяй Трундакс, этот отвратительный колдун, регулярно отправляет сюда рыцарей ей на поживу. Говорят, что у нее не хватает железа в организме. Но ей, как видно, этого мало, и она вознамерилась пожрать моего друга Великана! Ручаюсь, что это Черепаха подкопала кочку и подстроила для него западню. Что же делать? Я не могу спокойно смотреть, как он погибает! — Говорящий Вепрь то ли хрюкнул, то ли всхлипнул.

Толька глянул на Великана, грустно смотревшего на мир своими огромными коровьими глазами, и прикинул, что в нем не меньше ста тонн живого веса. Чтоб вытащить такого, наверно, нужен тягач, на котором стратегические ракеты перевозят, а то и целых два… Только где ж их тут взять, эти тягачи? Да и управлять ими Толька не сумел бы.

Конечно, другой бы, наверно, в первую голову прислушался бы к тому, что Вепрь сказал про Трундакса — насчет того, что он отправляет рыцарей на поживу Черепахе. Но Толька начал думать о том, как вытащить Быкоподобного, и принялся сосредоточенно вспоминать о всех виденных в кино случаях, когда кого-нибудь удавалось вытащить из трясины.

— Эх, — грустно вздохнул Вепрь, — если б ему удалось дотянуться вон до той сосны и ухватиться за нее! Тогда бы он сумел выбраться! Но у него слишком короткие руки!

Толька поглядел в ту сторону, куда Вепрь указывал своим пятачком. Да, сосна была крепкая и вполне могла выдержать, если б Великан за нее ухватился где-нибудь у подножия — там толщина дерева была больше метра. Но до нее от Великана было слишком далеко — метров пятнадцать, а Великан мог вытянуть руку не больше чем на восемь метров.

И тут Толька вспомнил историю, что рассказал ему его собственный дедушка. Он однажды был в турпоходе, отстал от группы, заблудился и провалился в трясину. На его счастье, поблизости оказалась кочка, на которой росла небольшая березка. Но дотянуться до нее рукой дедушка не мог — всего полметра не хватало. Тогда он вытащил из брюк ремень, взял в руку один его конец, а другой забросил на деревце так, что он обвился вокруг березки. После этого дедушка перехватил ремень за оба конца и потянул. Так он сам себя вытащил из болота и спасся.

— Скажите, пожалуйста, уважаемый Вепрь, — спросил Толька, — у вашего друга есть пояс?

— Да, — кивнул Говорящий, — он сам сплел его из шкур тех тридцати орков, которых нечаянно раздавил. Не пропадать же добру!

— Он прочный?

— Конечно!

— А длина большая? Хватит, чтоб два раза протянуть до сосны?..

— Пожалуй, хватит…

Сразу после этого Толька более-менее подробно объяснил, как спасся из болота его дедушка.

— Гениально! — воскликнул Вепрь. — Я всегда говорил, что люди по праву господствуют в животном мире! Если б они все вели себя так, как вы, сэр!

Вслед за тем Тольке вновь пришлось зажать уши, поскольку Вепрь начал обмениваться с Быкоподобным громовыми мычаниями. После двух — трех минут беседы Великан полез руками в трясину и кое-как сумел снять с себя исполинский пояс. Пряжка на этом поясе была намного больше, чем самый большой рыцарский щит.

Пару попыток забросить ремень за сосну Великан сделал довольно неуклюже и не только не сумел ухватиться за второй конец ремня, но, разворошив под собой трясину, погрузился еще на полтора метра.

— Передайте ему, что лучше забрасывать ремень пряжкой вперед! — посоветовал Толька.

Вепрь послушно промычал несколько очередных «му-му», а Быкоподобный, получив дополнительные инструкции, взял ремень за другой конец и метнул пряжкой вперед. На сей раз все получилось гораздо удачнее. Пряжка перелетела за сосну, но упала слишком далеко, чтоб Великан смог до нее дотянуться.

— Надо подтащить ее к нему! Скажите, чтоб он не дергал пояс на себя!

Вепрь перевел Толькины слова на язык «му-му», и Великан остановился. Вслед за тем Говорящий, сминая на своем пути кусты и деревья, напролом двинулся к пряжке, а Толька побежал за ним, будто пехотинец за танком.

— Вам надо взять ее в зубы! — предложил Толька. — А потом дотянуть до гати.

— Да-да, разумеется! — согласился Вепрь, нагнул морду и довольно ловко ухватил пряжку зубами. Затем он потащил ее вниз по склону, а ремень потянулся за ним словно огромная черная змея. Толька, недолго думая, уселся на ремень — он был, пожалуй, пошире, чем лента эскалатора! — и поехал следом. Конечно, приходилось покрепче держаться за тонкие ремешки, из которых был сплетен пояс, ветки несколько раз крепко хлестали Тольку по лицу, но все же лучше плохо ехать, чем хорошо идти…

Таким макаром Вепрь довез Лаптева до гати. Толька слез с ремня и посторонился, чтоб его случайно не спихнули в трясину, а потом вообще отошел назад, на склон. Вепрь, осторожно ступая по бревнам, медленно двинулся в сторону Быкоподобного. Тот его спокойно дожидался, держа в руке свой конец ремня. Казалось, еще несколько метров, и Великан сможет ухватиться за пряжку.

Но не тут-то было…

Старый детский фильм с таким названием, снятый задолго до рождения Тольки, Лаптев видел как-то раз по телевизору и особо не запомнил, потому что дело было очень давно, когда он еще в школу не ходил. Да и название Толька почти забыл.

Однако именно эти слова вырвались из его глотки, когда метрах в пятидесяти левее гати трясина внезапно вспучилась и из нее высунулась чудовищная крокодилья морда размером с грузовик «КамАЗ». А несколько дальше из недр болота поднялся огромный бугор панциря, с которого ручьями стекала болотная жижа, сваливались, будто травинки, кусты и деревца, росшие на кочках. Под этим панцирем запросто можно было теннисный корт разместить или баскетбольную площадку!

— Внимание, Черепаха! — заорал Толька.

Вепрь решительно бросился вперед, должно быть, уже понимая, что теперь промедление смерти подобно. Он успел передать пряжку Великану, и тот, схватившись за нее, как утопающий за соломинку — тем более что так оно и было! — лихорадочно стал подтягивать себя к сосне. Вепрь в это время попытался развернуться на узкой гати, но поскольку Великан, ворочаясь в болоте, случайно наплескал на гать болотной жижи, передние копыта Говорящего неожиданно соскользнули в трясину. Вепрь провалился в болото по самую морду и только чудом не захлебнулся. Но на этом его несчастья не закончились.

Слишком поспешно пытаясь выкарабкаться, Говорящий попал левым задним копытом в промежуток между неплотно лежащими бревнами гати. Вепрь дернулся изо всех сил, но в это время гать разошлась и под правым задним копытом. Говорящий плюхнулся пузом на выпучившиеся бревна и придавил их несколькими тоннами своего веса. Бревна сдвинулись, и теперь задние ноги Вепря оказались зажаты, будто в тисках. Истошный визг, превышающий по громкости все мыслимые пределы (но тем не менее все-таки поросячий!), просверлил воздух и Толькины уши.

Между тем Крокодилообразная Черепаха разинула свою огромную пасть, и Толька увидел четыре ряда огромных зубищ, раза в два длиннее, чем клыки Говорящего Вепря. К тому же каждый из них имел не только острие, но режущие края. Попадешь на такие зубы — и превратишься в фарш, чихнуть не успеешь.

Правда, двигалась Черепаха очень медленно, и это давало надежду, что, прежде чем ее пасть дотянется до Вепря, Великан успеет вытянуть себя из топи и поможет своему другу.

Великан и правда был уже близок к тому, чтоб выкарабкаться. Однако истошный визг Вепря, угодившего в ловушку, заставил Быкоподобного поспешить на помощь, забыв про себя. Он отпустил оба конца исполинского ремня и, находясь по пояс в болотной жиже, потянул к Вепрю свои огромные черные ручищи, надеясь легко убрать бревна, зажавшие копыта Говорящего. Это действительно было бы для него раз плюнуть — бревна в сравнении с ладонями Великана смотрелись не толще обычного карандаша. Но коварное болото еще раз показало свой подлый характер.

Едва Великан повернулся мордой в сторону гати, как под ногами у него что-то забулькало, заклокотало, на поверхность всплыли огромные пузыри, и Быкоподобный ухнул в топь по шею, беспомощно задрав бычью морду и жалобно, но очень громко замычав.