— Тьфу-тьфу, не сглазить бы.

— Хоть это хорошо.

Увидев входящего Смыслова, капитан кивнул ему головой:

— Ты как раз вовремя. Я так подумал, нечего ждать милостей от природы… Будем пробовать оторваться сейчас, пока у них нет приказа открыть огонь. Давай-ка все просчитаем, куда и как мы сможем уйти.

Через полчаса Заманихин глянул на часы. До конца времени, определенного ультиматумом, оставалось два часа.

— Ну что ж, начнем. Команде боевую тревогу. Ныряем на глубину двести пятьдесят метров, под термонесущий слой. Машинное, прибавить мощности реактора и увеличить скорость до двадцати пяти узлов, курс прежний, — приказал он.

И тихо, сам у себя спросил:

— Что они там думают, черт возьми! Надо же все это как-то кончать.

Похожие слова произнес председательствующий на саммите на Мальорке канцлер ФРГ Шнейдер. Оглядев расположившихся за овальным столом глав правительств стран НАТО, он сухим звенящим от внутреннего напряжения голосом заявил:

— Господа, ситуация в Европе стала предельно напряженной, и требуется что-то решать. Мы не можем выпустить развитие событий из-под контроля политиков и отдать все на откуп военным.

— По-моему, как раз политикам уже не стоит ввязываться в происходящее, — резким тоном заявил Апдайк. — Колесо запущено, его не остановишь. Мы не можем отказаться от нашего ультиматума. По истечении положенного времени "Петр Великий" уйдет на дно вместе со своим сумасшедшим генералом.

— Что вы называете "нашим ультиматумом"? — Шнейдер даже побагровел от гнева. — Я под этой бумажкой своей подписи не ставил!

— Это не решает дела. Вы же не хотите сказать, что против всех пунктов ультиматума?

— Нет, я как раз против! Вы поступили как фальшивомонетчик, Апдайк, вы и ваша "Ржавая леди"! Что-то я сегодня не вижу ее за вашей спиной? Кто же без нее диктует вам решения?

Апдайк скривился. За спиной президента действительно сегодня сидел один Гарри Линч. Американского президента давно уже коробили эти насмешки над превалированием идей и решений Кэтрин Джонс в международных делах. Сам он не очень-то разбирался в международной кухне, без помощи советников не мог отличить Польшу от Венгрии, а Корею от Филиппин. Особенно в память президента врезалась карикатура из "Нью-Йорк Таймс". Кэтрин Джонс там была представлена в роли кукловода, а он сам в роли глупой марионетки в ее руках.

— Я бы на вашем месте выбирал выражения, Шнейдер! Нам сегодня нельзя ссориться, на это и делают упор русские. А Джонс сейчас летит из Москвы. Кстати, хочу сообшить вам, что эти нахалы приняли ее как посла какого-нибудь Заира. С ней говорил от лица правительства юный лейтенант.

Реакция на его слова оказалась абсолютно неожиданной. Шнейдер во всю глотку захохотал, да и остальные главы правительств начали оживленно переговариваться между собой с откровенно издевательскими улыбками. Апдайк почти с ненавистью взглянул на немецкого лидера. Этот бывший мясник, любитель пива и бабник коробил своими грубоватыми манерами даже его, "Техасского ковбоя".

— Наконец хоть кто-то указал нашей леди ее истинное место в политике, — сказал канцлер.

— Я не понимаю вашего сарказма, — возмутился Апдайк. — Она выступала от лица глав стран НАТО.

— То, что сейчас происходит в Европе, является следствием проводимой вами, вернее ею, политики. Не стоило доводить Югославию до белого каления.

— И вообще с этими албанцами вы переборщили, — проворчал греческий премьер-министр. — Их откровенно финансируют мусульманские фундаменталисты. Мы уже раскрыли на своей территории несколько групп, проповедующих распространение ислама силовыми методами. Там было уже все — наркотики, взрывчатка. В основном это были как раз албанцы, застрявшие в стране с девяносто девятого года.

— Вообще с албанцами трудно, они что-то не сильно стремятся вернуться к себе на родину, — поддержал грека глава правительства Италии Беллини. — Мы уже жалеем, что в свое время предоставили такую большую квоту для беженцев.

— И ни один албанский беженец не попал на территорию США, — напомнил Шнейдер.

— Господин канцлер, вы сегодня настроены неконструктивно, — попробовал утихомирить немца Апдайк.

— Еще как конструктивно! Я велел отозвать наши корабли из эскадры Уайта.

— Вы могли бы это сделать и раньше, они что есть, что их нет. Именно из-за вашего фрегата Сазонтьев прорвался в Северное море. И теперь его корабли дрейфуют всего в ста пятидесяти милях от нашей столицы! — взорвался английский премьер.

— Кстати, Стоквуд, а кого вы представляете? Насколько я знаю, парламент послал вас к чертовой матери, — ответил колкостью на колкость Шнейдер.

— Посмотрим, что скажет ваш парламент и ваш народ на очередных выборах, — огрызнулся англичанин.

Этот глупый спор оборвал премьер-министр Бельгии Ван-Фоссен, болезненного вида грузный старик с белоснежной шевелюрой и красными глазами альбиноса.

— По-моему, вы все говорите какие-то глупости. Причем тут выборы и парламент? Через трое суток нас уже никто и никогда не будет избирать, у нас просто не будет избирателей! Когда Бельгия после войны вступала в Атлантический союз, она прежде всего думала, что большие страны защитят ее от страшной угрозы коммунистической агрессии. Еще десять лет назад у меня было искреннее желание выйти из блока, так как положение в Европе представлялось более чем безоблачным. К сожалению, тогда я не настоял на своем и теперь пожинаю плоды своей нерешительности. Для Бельгии хватит и одной крылатой ракеты, чтобы прекратить существование моей страны и моего народа.

— Я не понимаю ваших претензий, — сказал Апдайк. — Все вооруженные силы НАТО стоят на защите вашей страны, что вам еще надо? Мы гарантируем, что ни одна ракета не упадет на вашу кукольную державу.

Лицо Ван-Фоссена начало наливаться кровью. Как все представители небольших государств, он не любил, когда подчеркивали незначительность их территории.

— То, что вы называете претензиями, я называю другим словом. Я обвиняю вас, и в вашем лице Соединенные Штаты, в чрезмерном хозяйничанье в Европе! Вы не считаетесь с нашими национальными интересами. Именно вы довели ситуацию до конфликта! Я считаю, что военную операцию в Югославии стоит приостановить и сесть за стол переговоров с русскими и сербами. Именно это предложение я выношу на обсуждение.

— Мы собрались вообще-то совсем по другому вопросу, — напомнил Апдайк. — О мере участия стран НАТО в боевых действиях на территории Сербии. Военную наземную операцию стоит закончить в кратчайшие сроки и уже не останавливаться в Косово, а идти до Белграда. Кстати, Бельгия обязалась в свое время предоставить в распоряжение Объединенного командования полицейский батальон.

— Мы отказываемся от этих обязательств, — пояснил Ван-Фоссен. — Кроме того, мы закрываем все представительства НАТО в стране, включая штаб-квартиру в Брюсселе.

— Я думал, что самовольные действия вашего мэра будут осуждены и пресечены, — настаивал президент США.

— Нет. Если остальные страны не поддержат наше предложение, то Бельгия оставляет за собой право в одностороннем порядке начать переговоры с командующим русской эскадры.

— Это предательство, Ван-Фоссен! На США сейчас нацелены сотни боеголовок, но мы же не поднимаем руки перед русскими!

— Это личное дело Соединенных Штатов. Бельгия как суверенное государство имеет право поступать по-своему.

Апдайк и бельгийский премьер замерли, с упрямством глядя друг на друга. Никто из остальных членов саммита не решался прервать эту странную дуэль. Лишь Шнейдер с заинтересованным видом просматривал поданную ему помощником бумагу. Разрядила ситуацию появившаяся в дверях зала Кэтрин Джонс. Она не сразу разобралась в ситуации. Занятая своими мыслями, "Стальная леди" даже не обратила внимания на странную тишину в большом гулком зале. Грузно усевшись на зарезервированное для нее место, она тихо сказала на ухо президенту: