— А забавно было бы, — он хохотнул, — если бы сокровище было украдено или перенесено песчаными бурунами на другое место! — Однако ни лорд Гален, ни немец не нашли в его словах ничего смешного. — Когда вы предъявите нам доказательства? Немец улыбнулся.

— Как только у меня появится возможность предъявить вам карту. Потом мы сможем отправиться в пещеры, найти дверь и открыть ее. Presto![133] Однако прежде мы подпишем соглашение, чтобы я был уверен относительно своей доли добычи.

— Акционерное общество «Найденные сокровища», центральный офис устроим в Женеве, — мечтательно произнес лорд Гален. — А что запишем в пункте «место обнаружения»? Я готов сформулировать документ.

Немец вытащил из-под себя — он сидел на нем — потрепанный чемоданчик, в котором было два важных документа: кадастровая карта с разметкой горных работ и с указанием масштаба, и список владельцев.

Он, будто профессор, читающий лекцию, продолжал давать объяснения, обстоятельно и неторопливо, однако подготовлено все было очень быстро и четко, в английском стиле.

— Я обнаружил, что практически вся интересующая нас территория, находится во владении одной семьи, и я уже с ними договорился. Это крестьяне, сейчас они в трудном положении, и с радостью заключили со мной арендный договор сроком на сто лет. Со своей стороны, я взял на себя юридическое

оформление, получил государственную лицензию и право производить работы на взятой в аренду земле, включая освоение недр. Французские законы вновь входят в силу, вновь утверждаются гражданские законы, а не законы военного времени. Я намекнул, что собираюсь вернуть к жизни римские шахты, так как они не до конца исчерпаны. Это, разумеется, должно привести к увеличению рабочих мест, а это прямая выгода для местной администрации. Шахты. Это, так сказать, наша легенда, не в наших интересах тревожить французское правительство сказками о спрятанных сокровищах, на которые оно непременно предъявит свои права, обложит их налогом. В данный момент я не вижу серьезных причин, которые помешали бы нам извлечь сокровище — частями, если уж на то пошло, — а для прикрытия нанять рабочих, пусть себе трудятся в шахтах. Вы согласны? Лорд Гален был согласен.

— Но ваша пресловутая карта — где она?

— В надежном месте и в любое время к вашим услугам, как только будут выполнены некоторые условия. Главное условие, естественно, оправдательный приговор трибунала, который по ошибке занес меня в черный список. Мое дело будет рассматриваться через два месяца, и к тому времени, надеюсь, лорд Гален сумеет предпринять что-нибудь, чтобы чаша весов склонилась в мою пользу. Я стал жертвой тщеславия и зависти милиции. Им бы очень хотелось опозорить меня, засадить в тюрьму, обезглавить, ведь я много чего знаю об их, так сказать, подвигах в эти страшные для всех нас годы. Как вы понимаете, этим героям есть что скрывать. Однако я думаю, добиться справедливого приговора возможно, тем более, что среди судей есть англичане. Уверен, лорд Гален знаком с ними и может замолвить за меня словечко. Вот на этом листке их фамилии.

Он подал бумагу лорду Галену, и тот с ужасом обнаружил там фамилии нескольких своих друзей; председателем же военного трибунала был один из акционеров его компании! Лорд Гален судорожно сглотнул слюну и похлопал глазами.

— Вы получите карту, как только меня оправдают. А пока, не теряя времени, давайте проработаем все документы и подготовимся к непосредственным действиям.

Смиргел повел их через карьер к входам в пещеры, кое-какие из которых были очень глубокими.

— Нас интересуют, — сказал он, — несколько пещер по левую сторону, к которым можно подойти отсюда. Я отыскал семью хозяев здешних земель, ведь нужно перекрыть подходы к пещерам, насколько это возможно. А то тут со мной приключилась уже одна история… Как-то раз по время грозы пастух завел в пещеру овец, их было примерно сто. Я не успел его предупредить, и овцы заполонили первый коридор. Когда я рассказал ему про мины, бедняга весь побледнел и принялся свистом звать собак, чтобы они вывели овец наружу. А эти твари уже разбрелись по другим коридорам. Мы внутренне уже приготовились к взрыву, мы боялись дышать… Целая вечность прошла, пока последняя овца не покинула пещеру. Мы были спасены! Достаточно было одной овце случайно зацепить провод, и все вокруг взлетело бы на воздух. Конечно же, когда начнется настоящая работа, мы обеспечим жесткие меры безопасности, пока не очистим тут все от мин — во всяком случае, настолько, чтобы можно было спокойно работать.

(Блэнфорд отметил в своем архиве по Улиссу: когда ослепленный циклоп кричит: «Кто там?» — и Улисс, нервничая, отвечает: «Никто», — это же первая дзен-буддистская формулировка в европейском литературном каноне!)

Возвращаясь через оливковые плантации, они обо всем полюбовно договорились, чтобы ничьи интересы не были ущемлены. Смиргел сообщил номер своего телефона, по которому его легко найти, а потом укатил на старом велосипеде, неспешно крутя педали и постепенно сливаясь с ландшафтом.

— Да уж! — произнес принц, приглашая всех выпить, чтобы заодно обсудить со своим партнером сложившуюся ситуацию. — Если у нас получится, это будет нечто уникальное, правда?

— Безусловно! — подтвердил лорд Гален с восторгом, но как-то не очень уверенно.

— Вы используете свои связи и поможете ему? — спросил принц.

Лорд Гален решительно кивнул.

— Если его приговорят к пожизненному заключению, какой нам от этого толк? Ведь тогда он не скажет нам, где карта, разве не так? Его надо держать при себе, вы согласны? Да, хлопот с этим всем будет выше головы. Однако, что и говорить, проект многообещающий, чертовски многообещающий, и нам надо целеустремленно им заниматься.

Он тут же изобразил предельную целеустремленность и стал похож на подслеповатого канюка. Потом опасливо огляделся. Точно такой же взгляд был у стоявшего на его письменном столе бюста Наполеона — той поры, когда император пребывал на острове Святой Елены.

Как только она увидела его в холле Ту-Герц, стоявшего рядом с вещами, опиравшегося на палку, завернутого в старый, весь перештопанный шотландский плед, ее затопила волна нежности… Его появление всколыхнуло воспоминания об их общей юности, о том лете, которое они провели на волшебных полянах и лугах — в преддверии Рая, прежде чем начался Потоп! И он тоже был очень смущен и не решался заговорить.

— Вы уверены, что хотите поселить меня тут, хотите испортить себе жизнь, слушая мои охи и вздохи? — наконец произнес он.

Однако обнялись они с нежностью, и она заговорила с типично докторской живостью, чтобы скрыть свои чувства.

— Я действительно хочу, чтобы вы были у меня на глазах и под руками, потому что вы начинаете пренебрегать йогой и уж точно вам не делают массаж, необходимый для вашей спины. Во всяком случае, тут у вас будет возможность каждый день плавать, а это очень важно для вашего лечения. Итак, я беру вас под свою опеку.

Ничего более приятного и придумать было нельзя, и он покорно расположился в комнате Ливии, где все еще стоял старый диван Фрейда. Найти место для его скромного гардероба, книг и стопки блокнотов было несложно. И быстро все разложив, он сразу же, забавно покачиваясь на ходу, спустился в кухню — помочь в приготовлении ланча, поскольку должны были приехать принц и лорд Гален после свидания со Смиргелом. И Констанс, и Блэнфорд научились отлично готовить, и это тоже очень сближало. Как ни странно, оба держались с подчеркнутой сдержанностью. Хотя у него уж точно накопилось не меньше сотни вопросов, но он понимал, что сейчас не время и не место, нет, пока ни о чем спрашивать не стоило. Ну а когда приехали гости, принц и лорд Гален, их уединение было нарушено, и беседа, естественно, стала общей.

Принц был очень доволен переговорами со Смиргелом, однако все еще не совсем доверял его bona fides. И поэтому засыпал Констанс вопросами о немце. У лорда Галена сомнений не было, — он целиком проглотил наживку.