На меня внимательно смотрели три пары глаз. Я легкомысленно отмахнулась, заявив, что действуют обыкновенные телефонные хулиганы и предложила присутствующим отведать очередную порцию рекламного видеопивка. Самое главное – никакого вреда физическому здоровью. С психическим, правда, есть проблемы. От такого рекламного изобилия свихнуться можно. Сама только что убедилась.

– У тебя белый хлеб есть? – нахмурившись, спросила у меня Наташка.

– Нет, – честно призналась я. – Ребята не купили, а я тоже про него забыла.

– Пойдем, отрежешь мне половинку – Боре на завтрак.

Похоже, подруга меня совершенно не слышала. Точно так же, как человека, который ей недавно названивал. Я улыбнулась деткам, давая понять, что временное помешательство может случиться с каждым. Они моргнули мне в знак понимания и согласия.

Вопреки обыкновению Наташка на кухне не села. Выключила свет, внимательно посмотрела в окно. Не знаю, что она могла увидеть на ночной улице с тринадцатого этажа. Скорее всего, ничего. Но именно это ее и успокоило.

– Как думаешь, кто звонил? – оглянувшись на дверь, обратилась она ко мне.

– Не знаю. Но думаю, что человек, каким-то боком причастный к истории с Петуховыми и Литвиновым. Причем малосведущий. Ему хотелось хоть что-нибудь прояснить для себя. Надеялся, что ты, в конце концов, разозлишься до такой степени, что в пылу ярости выдашь что-нибудь интересное. Кстати, ты ничего лишнего не сказала?

– Нет. Только три раза обозвала его придурком, пообещала вычислить и с помощью Бори набить ему морду, заодно покусав собакой. А откуда у него мой номер телефона?

– Он видел нашу «Ставриду». Если есть связи, узнать фамилию владельца по номеру машины – пара пустяков. А дальше еще проще.

– А если он сейчас опять позвонит?

– Едва ли. Если и позвонит, то во всяком случае не сегодня. Не исключено, что наш «звонарь» ищет союзников, но опасается нарваться на противников. Просто хочет убедиться в нашей порядочности… Или живучести.

– Ты думаешь, я его в ней убедила?

Весомая порция скептицизма исказила привычные черты лица подруги до неузнаваемости. И я обрадовалась возможности отплатить ей ее же монетой.

– Перестань корчить рожи! Тебе у меня поучиться надо. Насчет реакции на твой способ убеждения надо «звонаря» спросить. Но меня он определенно понял. А белого хлеба у меня нет.

– Пойдем, я с тобой поделюсь. Только он не очень свежий. Но такой даже полезнее… Ир, а вдруг это Дашка звонила?

– А с какой стати ей молчать?

– С такой… Как-то странно она слиняла от детектива.

– Вот тут я с тобой согласна. Сама обратилась к нему за помощью, он ей помог, а она спасителю даже ручкой на прощанье не помахала. Либо Дарья Сергеевна стала опасаться Михал Трофимовича, либо последний нам соврал. Как лихо он заставил нас удрать из Грачиков! Задворками. Не хотел, чтобы мы общались с Дашкой? Мне кажется, Михал Трофимыч не был уверен в том, что в «синей птице» находилась именно она. Многое в его рассказе настораживает. Тебе какой вариант больше нравится? Тот, где Дарья обоснованно опасается детектива или тот, в котором он нам соврал?

– Второй, разумеется. Если принять во внимание первый, у нас с тобой на одного противника больше станет. Как говорится, оно нам надо?

– Спрашиваешь! Меня тоже больше устраивает второй вариант: наш частный детектив благословляет Дашку на бегство из столицы и скрывает место ее нахождения.

– Почему из столицы?

– Потому что в столице он сам мог отвезти ее в безопасное место. Но такого здесь, в Москве, увы, ни у него, ни у Дашки не нашлось. Вот она и рванула на своей машине куда-нибудь в места не столь отдаленные. Машину спрячет и сама спрячется. Наталья, придай глазам нормальный размер. На очковую змею похожа. Ну что за укоренившийся стереотип мышления! Под не столь отдаленными местами я имею в виду Подмосковье. Интересно, у детектива есть дача?

– У Дашки есть. Я же тебе говорила – при разводе получила. Она мне оттуда васильки обещала. Лохматые такие, стебли на куст похожи. Я с тобой поделюсь.

– Дашкина дача отпадает. Что если Петухов не улетел и в настоящее время охотится за женой? Окопался в грядках.

Наташка задумалась. Неосознанно подвинула к себе табуретку и села за стол. Неосознанно плеснула в мою чашку апельсиновый сок. Если верить надписи на упаковке – стопроцентный. И, посетовав на странность заварки, попросила добавить кипяточку. Я решила не портить ей вкус и слегка разбавила сок остывшей водой из чайника.

– Дрянь эта твоя фруктовая заварка! – скривилась подруга. – Одна химия. Давай я позвоню Мише и узнаю, где у него дача. Не прямо в лоб, конечно. Чтобы не получить бумерангом по лбу. А окольными путями. Например, поинтересуюсь, сколько стоит сотка земли в его районе.

– Ну да. Самый лучший вопрос ближе к ночи. Я думаю, нам надо навестить Лесю. Но не дома, а на работе. Впрочем, где она работает, мы не знаем. И почему не взяли ее номер телефона…

– Действительно. За нашими номерами детектив скакал, обгоняя лифт, а тут – никаких лишних хлопот. Просто взять и записать. Ума не хватило.

В следующий момент Наташка повела себя довольно странно: закусила губу, хитровато повела глазами из стороны в сторону и уставилась на пакет сока.

– Апельсиновый? Могла бы и предложить. Садись и возьми себе чашку. Хотя лучше сначала взять чашку. Вроде как сидим и сок пьем. От нечего делать. Твои юные следопыты нагрянут, а мы при деле. Мне тут пришла хорошая идея – позвонить по номеру Дашкиного мобильного. Он вроде бы у Петухова остался. А вдруг этот злодей его не выкинул? Аппарат дорогой, навороченный. Я бы на его месте только сим-карту сменила.

– А я бы нет. Если он хочет отследить место залегания жены – ну, от погони, ему нужны номера всех ее знакомых. Вот только есть опасность засветить свой номер. А впрочем… Это идея! Номер можно и не засвечивать. Сбегай к Вячеславу, он тебя засекретит.

Пока подруги не было, я прокрутила в голове несколько возможных вариантов разговора с Петуховым, если, конечно, он ответит. Но Наташка от меня отмахнулась:

– Ученого учить только портить. Если уж я от твоего сыночка отболталась, сказала, что секретность мне для телефонного терроризма нужна, то от Петухова и подавно отболтаюсь. Только пойдем на лестничную клетку. Вроде как ко мне за белым хлебом. Я динамик включу.

После первого же гудка стало ясно – динамик работает отлично. Слышно и на первом, и на последнем этаже. Отвечать на звонок никто не торопился. Но стоило Наташке обозвать Илью «хитрым гадом», как в трубке раздался осторожный женский голос:

– Алло?

– Дарья?

Наташка взглянула на меня обезумевшими глазами и пожала плечами, давая понять, что сомневается в положительном ответе.

– Д-да, Дарья, – ответили с заминкой. – А кто это?

– Это я, не узнала? – и, зажав миниатюрный аппаратик в ладони, подруга жутким шепотом выдала мне, что голос явно не знаком. В лучшем случае – забыт за давностью лет.

– Нет, не узнала. Очень плохая слышимость.

– Зато я тебя сразу узнала. Хотя и видела-то один раз. Это Юля из родильного отделения. Ты к нам на консультацию приходила. Вспомнила? Ну и замечательно. Мне нужен телефон Леси, твоей соседки по дому. Помнишь, ты предлагала воспользоваться ее услугами? Я тут решила мужа убить. Сделать новую прическу и сменить макияж. Только не знаю, что смертельней – мой новый имидж или стоимость услуг. Впрочем, ты говорила, что Леся сделает скидку. Поищи ее номер в телефонной книжке. Он у тебя вроде на букву «Леся» или «Олеся» записан.

Наталья увлеклась. Мне показалось, что она сама поверила в свою «басню». Когда мнимая Дарья попросила номер телефона, чтобы ей перезвонить либо скинуть эсэмэску с нужными данными, подруга чуть не сообщила свой номер мобильного. Пришлось шарахнуть ее по лбу полиэтиленовым пакетом, взятым под хлеб, затем устроить маленький спектакль на тему «Шарик, ты балбес». Наташка поперхнулась на второй цифре и тут же жалостливо посетовала в трубку, что дальше свой номер не помнит. Очень жаль, что три дня назад, когда сменила его вместе с компанией, не соизволила заложить в память. Да и звонит она с чужого мобильника – сейчас врач придет и оторвет ей голову. Чем ей тогда мужа убивать?