Через несколько дней после этого капитана «Иэлстона» Стенвика доставили в лагерь военнопленных моряков в Германии, где он встретился с моряками «Карлтона». Два американских моряка рассказали Стенвику, как подобравший их немецкий самолет атаковал по пути «подводную лодку противника». Стенвик сказал им, что у него есть основания судить о том, какая именно лодка была атакована этим самолетом.
Во второй половине дня 5 июля действиями подводных лодок арктической волчьей стаи руководил командующий ВМС группы «Север», который приказал адмиралу Шмундту как можно скорее выслать в море три принявшие топливо лодки: «U-251» (Тимм), «U-376» (Маркс) и «U-408» (Химией). Им предписывалось атаковать все поврежденные суда в районе к северу от мыса Нордкап до параллели острова Медвежий, то есть на вполне достаточном удалении от намеченного района действий немецких линейных сил. Поздно вечером этого дня несколько подводных лодок, включая «U-703» (Байлфелд), доносили в Нарвик, что они идут по следам одиночных торговых судов. Вскоре после того, как операция с участием «Тирпица» была отложена, управление действиями подводных лодок снова передали Шмундту.
На расстоянии нескольких сот миль к северу на максимальной скорости продолжали идти эскортные корабли английского флота. Корабль ПВО «Позарика» и присоединившиеся к нему три сторожевых корабля и спасательное судно шли на восток вдоль кромки паковых льдов. В нескольких милях позади них, теперь уже невидимый за горизонтом, следовал американский транспорт «Беллингэм».
Радиостанции эскортных кораблей уже не могли принимать радиограмм адмиралтейства или слушать передачи Би-Би-Си, но зато слышимость пропагандных радиопередач немецких станций была прекрасной.
Все корабли получили первые радиограммы, в которых сообщалось, что два немецких линейных корабля и восемь эскадренных миноносцев были обнаружены на выходе в море. Через некоторое время после этого радиостанции кораблей приняли еще одну радиограмму, в которой давалось место немецких линейных сил: в 350 милях к юго-западу от них, но шедших в их направлении. Теперь же, несмотря на удаленность немецкого флота, эфир был переполнен сигналами бедствия. «Радист уже протоптал дорожку на мостик, доставляя нам непрерывный поток принятых сигналов бедствия, все — к югу от нас, — записал в своем дневнике второй помощник капитана „Беллингэма“. — Командир конвоя передал в эфир, что его судно <„Ривер Афтон“> получило попадания трех торпед, что привело к большим потерям людей; оставшиеся в живых покинули судно на спасательных шлюпках. Это произошло в тридцати милях от нас». Сигналы об атаках судов подводными лодками или самолетами поступали через каждые несколько минут: пружина ловушки сработала, и, казалось, из нее не выбраться ни одному судну.
На сторожевом корабле «Ла-Малоне» радист перехватил сигналы бедствия «Иэлстона», «Дэниела Моргана» и «Сильвер Сода», а также трех других судов, не давших своих позывных; все они находились далеко к югу. Небольшая группа эскортных кораблей продолжала идти максимальной скоростью. При четырнадцатиузловой скорости хода запасов топлива на «Ла-Малоне» хватило бы не более чем на три дня.
«Торпедоносцы противника атакуют рассредоточенные суда конвоя в ста милях от нас, как сидячих уток, — записал в тот вечер один из офицеров „Ла-Малоне“. — Немцы решили уничтожить весь конвой. Наш „Ла-Малоне“ мог бы, конечно, помочь им избежать гибели, но мы слишком заняты защитой хорошо вооруженного корабля ПВО. Все мы испытываем из-за этого неприятное чувство угрызения совести».
В Арктике снова настала ночь, но опять это была ночь без темноты, ночь без звезд. Солнце ярко освещало американский транспорт «Олопана», медленно прокладывавший свой путь на восток вдоль кромки льдов. Теперь он остался далеко позади даже «Веллингэма». «В начале 6 июля, — рассказывал позднее капитан Мервин Стоун, — перед нами открылась незабываемая картина: „Пэнкрафт“ — судно, шедшее в конвое впереди нас, — стоял во льдах, охваченный пламенем. Из надстроек в средней части судна вырывались клубы дыма, а из четвертого трюма — огромные языки пламени. Позади него над горизонтом светило яркое солнце и сверкали необъятные просторы ледяных полей». В полумиле в стороне виднелись прижатые к ледяному полю две спасательные шлюпки «Пэнкрафта», обе пустые. Где же в таком случае был экипаж «Пэнкрафта»? Имея в своих трюмах груз тринитротолуола, 5000 тонн упакованных в ящики частей самолетов и бомбардировщики на грузовой палубе, «Пэнкрафт» шел во второй половине дня 5 июля вдоль той же кромки паковых льдов, в шести милях позади и на видимости американского судна «Беллингэм». В 17.00 с высоты 1300 метров на него сбросили бомбы три «юнкерса» — часть звена из шести самолетов, наведенных на цель двумя разведывательными самолетами «Фокке-Вульф-200». 5644-тонное грузовое судно было хорошо видно на расстоянии многих миль, потому что оно сильно дымило, а поскольку ему приходилось прокладывать путь между дрейфующими льдинами, оно не могло применить ни зигзага, ни другого маневра с целью уклонения от атакующих самолетов. В корму судна светило яркое солнце, и видимость была отличная. После трех заходов бомбардировщиков капитан «Пэнкрафта» Джекоб Джекобсон решил оставить судно.
Согласно показаниям уцелевших с него моряков, он еще не дал приказа покинуть корабль, но первый помощник капитана был среди тех, кто начал садиться в шлюпки первым, без какой-либо команды на этот счет. Второй помощник оставался на борту и проследил за посадкой всех людей в спасательные шлюпки и на плотики, а также за их отходом от борта. Радист судна несколько задержался и сообщил в эфир сигнал об атаке самолетов и добавил: «Имеем попадания бомб». После этого он поспешно покинул судно, не попытавшись уничтожить находившуюся в его рубке секретную документацию. Один «юнкерс» пролетел над судном на низкой высоте как раз в тот момент, когда от его борта готовилась отойти последняя спасательная шлюпка, и обстрелял безлюдные палубы зажигательными пулями; второй помощник был убит из пулемета, когда вплавь добирался до спасательной шлюпки. Спасательные шлюпки отошли от «Пэнкрафта», оставив его на произвол судьбы.
Немецкий самолет направился после этого к «Беллингэму» и «Уинстону Сэйлему», шедшим на расстоянии полутора миль на левой раковине «Пэнкрафта», как раз в тот момент, когда они входили в полосу низкого тумана. Моряки на них слышали вой падающих бомб и видели, как три из них взорвались на ледяном поле на расстоянии полумили от «Беллингэма», не причинив ему никакого вреда. Когда примерно через час «Беллингэм» вышел из тумана, его снова атаковал одиночный «юнкерс». Судно произвело выстрел по поверхности моря из своего 100-мм орудия с низким углом возвышения; поднявшийся столб воды, по-видимому, отпугнул самолет.
Предохранительные клапаны на машинах «Беллингэма» отвернули до предела, и, задрожав всем корпусом, он постепенно развил скорость хода до 15 узлов, в то время как, согласно документам, его максимальная скорость составляла всего 12 узлов. Вскоре моряки «Беллингэма» увидели впереди себя спасательное судно «Рэтлин» и, присоединившись к нему, облегченно вздохнули.
Далеко к востоку радист корабля ПВО «Позарика» перехватил сигнал бедствия «Пэнкрафта» и принес его на мостик капитану 1 ранга Лоуфорду. Лоуфорд не пожелал пойти на помощь «Пэнкрафту». Его беспокоили срочные радиограммы, в которых сообщалось место немецкой эскадры линейных кораблей, шедших на северо-восток, туда, где сейчас находилась «Позарика». Офицеры сопровождавших «Позарику» сторожевых кораблей считали, что им следует возвратиться для оказания помощи экипажу «Пэнкрафта», но командир «Ла-Малоне» с ними не согласился. По его мнению, его корабль должен был остаться с кораблем ПВО. «Старший помощник и все остальные, за исключением одного — и командира корабля, который не обязан выражать свое мнение, — согласились, что вместе с „Лотосом“ или одни мы должны были возвратиться назад, — записал в тот вечер один из офицеров „Ла-Малоне“. — Старший помощник опять пришел в негодование по поводу того, что, приняв сигналы бедствия, мы не идем на помощь пострадавшим, а эскортируем корабль, который в состоянии позаботиться о себе сам». «Ла-Малоне» остался с «Позарикой», а однотипный с ним «Лотос» просемафорил Лоуфорду, что он намерен повернуть на обратный курс, чтобы провести поиск пострадавших, независимо от того, как посмотрит на это сам Лоуфорд. Когда об этом намерении «Лотоса» объявили по внутренней радиовещательной сети на «Ла-Малоне», экипаж последнего выразил шумное одобрение отважным действиям своего коллеги.[40] Командир «Лотоса» лейтенант Генри Холл развернул свой корабль на обратный курс и пошел в район, указанный в последнем сигнале бедствия «Пэнкрафта».
