Райан замер. В свете звезд Линдсей не могла разглядеть выражения его лица.

— Я люблю тебя, Райан, и не хочу, чтобы ты уезжал.

Очень-очень осторожно, словно предчувствуя беду, Райан перевел дыхание.

— Может быть, уже слишком поздно, — прошептала она, снова опуская глаза вниз, на морскую звезду у ног. — Но я не могла допустить, чтобы ты уехал, Райан, не услышав моего признания.

— Ты в этом уверена? — сдержанно, мягко спросил он, изучающим взглядом ощупывая ее лицо. — Если ты не уверена, Лин, не торопись. Я не имел права сразу требовать от тебя ответа на вопрос, который сам обдумывал три долгих года. Если тебе нужно время, я подожду. Ты можешь держать меня в неведении столько времени, сколько захочешь. Потому что на этот раз ты мне нужна навсегда, малышка.

— Я люблю тебя, — выдохнула Линдсей. Его глаза походили на омут спокойные, ласковые, бездонные, и она падала, падала в их влекущую глубину…

Линдсей очнулась в его объятиях, не зная, да и не желая знать, кто из них первым кинулся навстречу любви. Он изо всех сил прижал ее к себе, снова и снова повторяя ее имя, полы мягкой замшевой куртки распахнулись, закрывая Линдсей, точно спасительные крылья.

— Лин! — выдохнул Райан у щеки любимой, лаская ее теплыми губами. — Я весь этот день старался убедить себя в том, что между нами действительно все кончено, что у меня уже никогда не будет возможности завоевать тебя. Он сжал Линдсей сильнее. — Я даже не знаю, зачем приехал сюда сегодня утром. Меня словно магнитом тянуло в прошлое, с которым я никак не мог расстаться. Я бродил весь день по берегу — вверх-вниз, размышляя, предаваясь воспоминаниям, и время от времени поглядывал на наш домик, ожидая увидеть тебя… — Он чуть отодвинулся и с улыбкой посмотрел на нее сверху вниз; в сгущающихся сумерках Райан выглядел очень молодым. — Знаешь, ты здорово напугала меня! Сначала я подумал, что грежу, затем — что, быть может, я перенесся во времена трехгодичной давности.

— По-моему, так оно и есть, — прошептала Линдсей, проводя пальцем по его нижней губе. Райан шаловливо покусал ее палец.

— Забудь о прошлом, Лин. С этого мгновения мы будем уповать только на будущее, не оглядываясь назад.

Она была опьянена его запахом, властной силой его рук, теплом его дыхания у своей шеи, щеки, рта.

— О Райан, вчера вечером я наговорила столько глупостей и была несправедлива к тебе.

— Шшш… — Он прижал палец к ее губам. — Забудем об этом. Ты слишком долго страдала. У нас не вышло бы ничего хорошего, если бы ты не выплеснула на меня все, что накопилось у тебя на душе, раз и навсегда.

— Я думала, что давным-давно справилась, распростилась со своими обидами, — пробормотала Линдсей, смущенно глядя на него. — Я думала…

Он снова заставил ее замолчать, на этот раз — самым приятным способом: закрыв ее рот нежными, шелковистыми губами.

— Не вороши прошлое, Лин. Подумай лучше о нашей сегодняшней встрече или о том, как мы провели последние две недели. Прошлое тут ни при чем.

Он надолго прильнул к ней губами, будто желая еще раз убедиться в том, что она рядом, что она женщина из плоти и крови, а не призрак, преследующий его зловещими лунными ночами. Он призывно дразнил ее, щекотал языком, и Линдсей откинула голову назад под натиском его неистовой страсти.

Она вздрогнула, и Райан неохотно отнял свои губы, уткнувшись носом ей в ухо.

— Ты замерзла?

— Чуть-чуть, — призналась Линдсей, затаив дыхание, пока он водил кончиком языка вокруг мочки ее уха.

— Я согрею тебя, — пробормотал он, обнял ее левой рукой за спину и приподнял, прижимая к себе. — Позволь мне согреть тебя, Лин.

— Что ты придумал?

— Я скажу тебе, что придумал, — еле слышно произнес он у ее уха, продолжая нежно, ненавязчиво прижимать ее к своему разгоряченному телу, отчего она ослабела и у нее закружилась голова.

Линдсей чуть ли не с робостью смотрела на него сквозь полуопущенные ресницы, Райан пробормотал что-то бархатистым голосом. Она прикрыла ему губы пальцами, потом медленно расстегнула пуговицы на его рубашке. Так же медленно и осторожно высвободила полы рубашки из-под пояса его джинсов и положила ладони на горячую грудь Райана.

Он пророкотал что-то неразборчивое, явно подбадривая Линдсей, придерживая ее за упругие ягодицы, глядя на нее затуманенными, прищуренными глазами. Линдсей поцеловала ямочку у основания шеи, почувствовав губами биение его пульса. Потом не спеша, с удовольствием принялась целовать его грудь, одновременно лаская, гладя руками горячую кожу. Плоские мужские соски вспухли от возбуждающего прикосновения ее языка, Райан вздрогнул и застонал.

Линдсей стала гладить спину Райана, осыпая поцелуями его плечи, шею, подбородок.

— Я люблю тебя, — проворковала она, чуть покусывая его. — Я хочу провести с тобой уикэнд, любить тебя.

Райан выкрикнул что-то, прильнул к ее губам и начал целовать ее с необузданной страстью зрелого мужчины. Он скользнул руками под ее свитер, расстегнул лифчик и принялся гладить ладонями ее освободившиеся трепещущие груди. Потом нетерпеливо приподнял свитер и прижал к себе ее обнаженную грудь, жадно припав к ее губам.

— Если это сон. Бога ради, не буди меня, — со стоном произнес он у ее лица. — Я думал, что потерял тебя. Мне казалось, что на этот раз я потерял тебя навсегда.

— Нет, — прошептала Линдсей в ответ.

Райан задышал глубже, размереннее, он успокоился. Посмотрев на нее сверху вниз, он улыбнулся. Затем, не говоря ни слова, наклонился, поднял ее на руки и понес, слегка покачивая в своих объятиях.

В прибрежной траве шелестел ветер, и Линдсей прижалась щекой к его плечу, чувствуя, как отступают все сомнения и неопределенность, терзавшие ее последние дни.

На крыльце Райан опустил ее на ноги, снял куртку и рубашку. Потом выбрался из джинсов и отбросил их в сторону вместе с мягкими кожаными мокасинами. Он протянул руки к Линдсей, и она вошла в его объятия. Нежно провела пальцами по его животу вниз к эластичной резинке и скользнула под нее рукой. Райан чуть вздрогнул, когда она принялась медленно спускать плавки с его твердых, мускулистых ягодиц.

Линдсей опустилась перед ним на колени, полностью обнажая его. Он вздрагивал, когда она нежно дотрагивалась до его кожи, снова и снова покрывая поцелуями тело любимого, и, затаив дыхание, со стоном повторял ее имя. Райан переступил с ноги на ногу, отбросил плавки, быстро наклонился, поднял ее и начал осыпать быстрыми, пылкими, жадными поцелуями.

— Теперь моя очередь, — срывающимся голосом произнес он. — Ты замерзла?

— Нет, — едва слышно пролепетала она.

Им было хорошо под навесом старого дома: светила луна, далеко внизу набегали на берег тяжелые волны. И никого вокруг, точно они попали на необитаемый остров.

Райан бережно снял с нее свитер, и Линдсей тряхнула головой, убирая волосы с глаз. Он припал теплыми губами к ее соску, и она тихо рассмеялась. Он водил языком вокруг жаждущего ласки розового бутона, пока у нее не перехватило дыхание. Со сдавленным стоном она откинула голову назад и закрыла глаза.

Райан протянул руку к застежке на ее джинсах. Теперь уже он опустился перед ней на колени, освобождая от кружевных трусиков, любуясь ее наготой в лунном свете, словно он сам создал из мрамора вдруг ожившую прекрасную статую. Чтобы не упасть, Линдсей оперлась кончиками пальцев о плечи Райана, трусики остались на, полу, и она явилась обнаженная его любящему пламенному взору.

Он поцеловал ее живот, лаская пупок, кружа по нему языком. Медленно, не спеша он покрывал ее шаловливыми, нежными влажными поцелуями, продвигаясь все ниже и ниже, дразня, подвергая Линдсей сладостным мукам, пока она не начала ослабевать. Он спустился еще ниже и уверенно нашел губами ее теплую плоть.

— Райан!.. — Крик Линдсей заглушил стон Райана, который целовал ее страстно, обняв за бедра.

У Линдсей подогнулись колени. Она упала в протянутые к ней руки, вцепилась пальцами в волосы Райана и припала губами к его рту. Он целовал ее пылко, ненасытно, со стоном произнося какие-то слова, и вдруг отстранился от нее и опустился на грубую циновку, увлекая ее за собой.