— Может, перестанем ссориться? — тихо предложил он. — Я ведь пришел сюда вечером не для того, чтобы препираться с тобой.

— Разве? — Она с грохотом закрыла посудомойку. — Ты нарываешься на скандал с тех пор, как вернулся в Бостон, Райан. И пусть я буду проклята, если позволю вовлечь себя еще в одну перепалку только ради того, чтобы ты мог выплеснуть на меня яд, накопившийся за прошедшие годы.

В его глазах еще горел недобрый огонек, и на какое-то мгновение Линдсей подумала, что он начнет возражать ей. Но Райан поверженно усмехнулся и медленно покачал головой.

— Ты права, черт побери. — Он взглянул на нее с извиняющейся улыбкой. — Пожалуй, я просто ищу козла отпущения и виновника моих бед, чтобы сразиться с ним в решительном бою и избавиться от него раз и навсегда. Не так-то легко было по возвращении обнаружить, что ты вычеркнула меня из своей жизни.

Его мирное отступление совершенно обескуражило Линдсей. Она подозрительно посмотрела на Райана, но ее гнев тут же схлынул при виде его добродушной улыбки.

— Я знаю, — спокойно согласилась она. — Но, Боже мой, Райан, не можешь же ты так запросто снова войти в мою жизнь, будто ничего и не произошло. Ты хочешь любить меня, словно никогда не уезжал, да еще втягиваешь меня в какую-то непонятную ссору с Джефом. — (На какое-то мгновенье его взгляд задержался на Линдсей.) — Все не так просто, Райан. Ты не можешь вычеркнуть из нашей жизни три года, как бы этого ни желал.

Он снова кивнул, на сей раз с искренним сожалением.

— Да, ты права. — Райан вздохнул и одарил ее мгновенно вспыхнувшей доброй улыбкой. — Ну что — помиримся?

Она посмотрела на Райана, понимая, что опять потакает ему, зная, что не в состоянии устоять против его обаятельной насмешливой улыбки; нужно было бы тут же прогнать гостя вон, но Линдсей не находила в себе сил вымолвить слова, которые навсегда разлучили бы их.

— Помиримся, — ответила она наконец, вдруг недоуменно улыбнувшись. Тебе всегда удавалось обвести меня вокруг пальца. Твоя наивная воспитанница становится мягкой как воск.

— Нет, — возразил Райан с грустной улыбкой. — По-моему, ты тверда, словно булатная сталь, видит Бог, я не смог размягчить тебя, как ни старался.

Их взгляды встретились, они не отрываясь смотрели друг на друга, и Линдсей знала, что он думает о Рио.

— Женщина непреклонной стойкости и мужчина непреодолимой силы, — нежно поддразнила его Линдсей. — Мы были хорошей парой, Райан.

— Почему были, мы остались ею, Лин. — Он произнес это спокойно, даже чуть вызывающе. Но Линдсей увидела трепетную тоску в его глазах. — Еще не поздно попросить меня остаться.

Все так просто, так заманчиво, нашептывало ей второе «я». Тебе даже не нужно ничего говорить. Он прочтет разрешение по твоему лицу, ты и не заметишь, как очутишься в его пылких объятиях.

Она опустила глаза, прогоняя соблазн.

— Ты опоздал на три года, Райан. Шумно вздохнув, он подошел к двери. Линдсей проводила его до выхода, безмолвно подала кожаную куртку. Он взял ее, поймал Линдсей за руку и прижал к себе.

— Ужин был восхитительный, — прошептал он, целуя Линдсей и царапая ее плохо выбритым подбородком. — Могу ли я надеяться, что ты когда-нибудь оставишь меня на десерт?

Терпкий запах мужского одеколона кружил голову, прикосновение чуть шершавой щеки Райана к ее коже нестерпимо возбуждало Линдсей.

— Нет. Уходи.

Глаза Райана задорно блестели, зубы сверкнули, когда он одарил Линдсей своей обаятельной улыбкой.

— Ты жестокосердная злючка, Линдсей Форрест, раз выгоняешь меня в такую холодную-прехолодную ночь.

— Тебе полезно остыть, — сухо возразила она. — Спокойной ночи.

Она решительно закрыла дверь, несмотря на его шутливый протест, и долго стояла возле нее в полутьме. Потом глубоко вздохнула, побрела обратно в гостиную и налила себе коньяку.

Квартира показалась ей совсем опустевшей. На смену Баху пришел Бетховен, знакомые, бередящие душу звуки «Лунной сонаты» полились в тишине, грустные и неизъяснимо прекрасные. Линдсей опустилась в бархатное кресло, скинула туфли и подобрала под себя голые ноги. Она чуть откинула голову и закрыла глаза, чувствуя, как коньяк постепенно согревает ее, прогоняя нервную дрожь и беспокойство.

Ты должна была знать, донимал ее какой-то внутренний голос. Ты должна была знать, что Райан не остановится на полпути. Он просто не из тех мужчин, которые соглашаются на компромиссы в чем бы то ни было. Когда-то вы любили друг друга, и он ни за что не согласится занять в твоей жизни подчиненное положение. Но я не уступлю ему. По крайней мере сейчас.

На другой день, примерно в полдесятого вечера, в дверь ее квартиры кто-то тихо постучал. Линдсей в нерешительности помедлила, пытаясь убедить себя, что даже Райан, с его умением проникать в любые двери, не осмелился бы без предупреждения вторгнуться к ней.

Стук повторился, на этот раз сильнее.

— Лин, это я, Джеф.

— Джеф! — с облегчением воскликнула Линдсей. Она распахнула дверь. Черт побери, Джеф, где ты пропадал!

Джеф молча отодвинул ее плечом и прошел в гостиную. Линдсей последовала за ним, наблюдая в тишине, как оп налил себе солидную порцию виски и залпом выпил. Он снова наполнил стакан и, прихватив и его, и бутылку, устроился в глубоком мягком кресле.

— У тебя был какой-то тревожный голос.

— Естественно, как же мне не тревожиться! Ты отправился в Нью-Йорк в пятницу, а сегодня уже вторник, и за все это время от тебя не было никаких вестей… — Она посмотрела на Джефа. — Ты себя хорошо чувствуешь?

Он выглядел бледным, разбитым, каким-то взбудораженным, руки у него заметно дрожали. У Джефа был дикий, затравленный вид, его взгляд беспокойно блуждал по комнате, ненадолго задерживаясь на Линдсей, и снова ускользал.

— Я только что из Майами, — произнес он надтреснутым, сухим голосом и облизнул губы. — Искал там работу для нас.

— Из Майами? Джеф, у нас полно работы в…

— Я не искал новых заказов, я искал работу. Постоянную работу.

Линдсей смотрела на него, онемев от изумления.

— Я хочу, чтобы ты поехала со мной, Лин. — Он встал, откинув со лба волосы. — Есть одна строительная компания, которая примет нас как королей. Они занимаются всем, чем угодно, — курортами, доходными домами, сдаваемыми в аренду, отелями. Такая возможность выпадает раз в жизни. Я договорился обо всем. Нам остается только приехать туда и сразу браться за дело. Гарантирую выгодный договор.

— Джеф, ты сошел с ума? «Вебстер и Форрест» завоевала положение, о котором мы только мечтали. Надо быть просто ненормальными, чтобы все бросить.

— «Вебстер и Форрест» уже не существует. Линдсей показалось вдруг, что в комнату ворвался ледяной ветер.

— Что ты имеешь в виду? — Она прищурилась. — Джеф, что происходит? У тебя неприятности?

— Лин, я знаю, ты меня не поймешь, но прошу, доверься мне! — Он налил еще виски в стакан. Его рука так тряслась, что он пролил спиртное и еле слышно выругался. — Ты многого не знаешь, Лин. Поверь мне просто на слово, тут ничего не поделаешь.

— Ничего не поделаешь с чем? — настаивала Линдсей. — Джеф, пожалуйста, объясни, о чем ты говоришь?

Он страдальчески усмехнулся.

— Боже мой, Линдсей, неужели я должен тебе все разжевывать? Ты действительно думаешь, что Райан Маккрей вернулся в Бостон столько лет спустя из-за благоприятного здешнего климата?

Лин опустилась в кресло и посмотрела на Джефа.

— Так в чем же все-таки дело?

— Дело в том, что он заявился сюда покончить с нами. — Теперь Джеф мерил шагами комнату, лицо его стало каким-то жалким и неприятным возможно, от страха. — Мне следовало знать, что когда-нибудь он непременно вернется. Мне следовало догадаться, что он никогда не оставит нас в покое.

— Не оставит нас? — прошептала Линдсей.

— Нашу компанию. — Джеф облизнул губы, глядя на Линдсей. — Тебя.

— Меня? — возмущенно воскликнула она. — Но что я сделала такого?..

Джеф не слушал ее. Он не переставая мерил комнату короткими, нервными шагами.