- А мы ещё вчера пульку расписали, жалко Сан Саныч отрубился, а то бы я рублей десять поднял, - Игорь, закончив с салатом, принялся за солянку. Мясная солянка была фирменным блюдом в «Русской кухне». Иван, подцепив на вилку пару помидорных долек, так и не решился их съесть.

- Надо будет и тебе научиться в преферанс, а то эти мерзавцы на одну руку играют…- тут Игорь осёкся, положил ложку и пристально посмотрел на друга.

- Я смотрю, ты насчёт Ирки переживаешь? Зря. Я зуб даю, что она была не против. Ночью ладно – темно, да пьяная…можно перепутать. Но, утром она знала с кем лежит…

- Так вы и утром тоже?

- А чего? Ты ж знаешь, как с похмелья то стоит! Вставил на посошок, и пошёл к себе в комнату, – Игорь широко улыбнулся и принялся с аппетитом доедать солянку. У Ивана рвота подступила к горлу, и, зажав рукой рот, он опрометью бросился в туалет.

Поток желчи, и каких то бурых ошмётков выплеснулся в унитаз. Тело искривило судорогой, липкий, холодный пот прошиб с головы до ног. «Что ж он такое сука говорит! Неужели не понимает! А Ирка, то, блядь, какая, а?! Неужели всё равно с кем ебаться! Сука! Тварь!», - Иван уже не понимал, говорит он в слух, или это кричит в его мозгу. «Надо ехать домой, мать и так уже ищет, да и видеть никого не хочу», - умывшись, Иван пошёл обратно за стол.

- А я по 150 нам взял. Хрен с этим нашим правилом. Я смотрю тебе совсем хреново, друг. Да, и меня трясёт чего-то,- на столе стояли два гранённых стакана с водкой.

Иван сел за стол, и одним глотком выпил водку.

- А чокнуться? Ладно. Ты хоть закуси, - Игорь немного удивлённо поглядывал на товарища.

- Я домой поеду, - медленно произнёс Иван, и всё-таки отправил в рот две дольки помидоров. Сметана, которой был приправлен салат, почему-то отдавала металлическим привкусом. Зато водка, ударив сначала молотом по голове, горячей струёй стала стекать по стенкам пищевода, неся покой и умиротворение.

- Твоё здоровье, - Игорь также одним глотком управился со своим стаканом. Это был их шик - пить водку одним глотком, бывало, что и полный стакан.

- Мне вчера Вовик сказал, что меня мать с тёткой приезжали искать. Мы как раз у Сан Саныча пили, а они к тебе в комнату заходили, - Иван начинал потихоньку пьянеть.

- Ни фига себе? Ну, а Вова что?

- Сказал, что видел меня трезвым и здоровым, и что я пошёл с девушкой в кино, - и Иван криво улыбнулся.

- Молодец, землячок! Надо будет Вовану налить за сообразительность, - Игорь повеселел, видя, что Иван понемногу отходит после водки.

- Вот–вот налей, а я домой поеду. А то они меня во всесоюзный розыск объявят. Я уже вторую неделю дома не появляюсь.

Они вышли из кафе, крепко пожали друг другу руки и пошли в разные стороны. Иван на трамвайную остановку, а Игорь в магазин. Время было 10 часов, и значит, уже начали продавать водку.

 Три подружки, Ира, Инга и Настя, любили покурить и посплетничать на дальней лестнице общаги, на так называемом «красном ящике». На площадке между двумя лестничными пролётами находился пожарный щит, с неизменными багром и ведром, а под щитом располагался внушительных размеров ящик с песком. Это и было местом для курения женской половины общежития. Всё противопожарное оборудование имело ядовито-красную окраску – отсюда и «красный ящик». Подружки уже привели себя в порядок: подвели глазки и губки, сходили в туалет с пол-литровыми баночками, надо было подмыться после ночного секса, переоделись в халатики и, конечно же, похмелились. А как же без этого! Девочкам захотелось покурить, ну, и обсудить прошедшую ночь. И без этого - ни как.

Инга угостила подруг длинными коричневыми сигаретами «Мо», у неё любовником (одним из многих) был фарцовщик, который по совместительству учился в этом же институте. Девушки закурили, выпуская тонкие струйки дыма, сложив в трубочку уставшие губки.

- Ну, как тебе Игорёк? – хитро поглядывая на Иру, спросила Инга.

- Блин, вот – урод! Воспользовался, что девушка отрубилась, скотина, - по Иркиной интонации трудно было понять, серьезно она говорит или нет. Она вообще была скрытной девочкой.

- Да, ладно тебе, - Инга засмеялась низким голосом. Она и смеялась, и курила, да и пила – по-мужски.

- Я до утра думала, что с Ванькой сплю. А потом смотрю – а это Игорёк пристроился, оказывается.

- «Обернись вокруг себя – не ебёт ли кто тебя», - пропела простая сибирская деваха Инга.

- А что ты теперь Ивану скажешь? – скромно вставила маленькая Настя.

- А это пусть он со своим другом разбирается. И не хрена девушку одну оставлять, когда она напилась. Кстати, - и Ира повернулась к широко улыбающейся Инге, - а не с тобой ли он вчера ушёл, подруга?

- Да мы с ним звонить ходили. Я хотела Лёху позвать, и боялась, что жена подойдёт к телефону. Вот Ивана и позвала. А потом мы с ним самогоночки хряпнули, и мальчик поплыл. Я его еле до кровати дотащила. А ты, что ж приревновала, что ли? – Ингу явно веселило всё происшедшее этой ночью.

- Вот ещё, надо больно! – Ира сердито загасила окурок, который далее полетел в пожарное ведро.

- Не, ну, Игорёк то, как тебе? – не унималась Инга.

- Да хрен его знает, я и не поняла, - и опять было не понятно, что на самом деле думает Ира.

- А что девки, в институт то сегодня пойдём, или как? – Настя была прилежной ученицей. Она не кинула окурок, но аккуратно положила его в то же ведро.

- Да, хрен с ним. Пошли, там парни, наверное, уже пива принесли, - третий окурок импортной дамской сигареты упокоился в недрах несчастного пожарного ведра.

Девчонки дружно встали, одёрнули полы халатиков, зажатые половинками их упругих попок и, смеясь, двинулись по коридору пробуждающейся похмельной общаги.

Через полгода Иван и Ира поженились.

(1983г.)

Третий день над Байкалом шёл дождь. Даже не шёл, но просто стоял стеной. Было ощущение, что попытайся ты выйти на улицу и тот час упрёшься в этот нескончаемый поток холодной воды. На самом озере два дня бушевал шторм, который нам, жителям великой, но спокойной реки Волга казался чем-то неописуемым. Волны с рёвом накатывали на берег и осыпали брызгами дорогу, ведущую в порт. Шквальный ветер валил с ног. Посёлок словно вымер, затаившись и пережидая когда «священное море» утихомирится. На третий день Великое озеро успокоилось, но ливень только усилился.

Третий день наш стройотряд сидел у себя в бараке. Работать в порту было невозможно, да и не положено по технике безопасности. К тому же при погрузочно-разгрузочных работах дождь мог сильно испортить ценные народнохозяйственные грузы. Жителям Забайкалья не нужны были отсыревшая мука, расплывшийся комбикорм, слипшиеся сахарный песок и соль. Именно мы, бойцы ВССО из водного института, уже третий месяц занимались тем, что перегружали эти важные товары из железнодорожных вагонов в лихтеры для их транспортировке в отдалённые уголки Байкала. Место дислокации нашего стройотряда был посёлок-порт, с незамысловатым названием Байкал, над которым уже третий день бушевала стихия. В самом порту было пустынно, только одиноко скрипели на сильном ветру портовые краны «Гансы» и их могучий собрат «Альбатрос», а у причальной стенки, отгороженной от неспокойного озера-моря пирсом, тёрлись бортами о шканцы, натягивая швартовы, лихтеры-пенсионеры с немецкими, как и портовые краны, именами, «Клара Цеткин» и «Роза Люксембург». В порту было скучно, потому что шёл дождь, и потому что не было нас, студентов – механиков, волею судеб ставших портовыми рабочими, или докерами, если на иностранный манер. 

 И так, мы сидели по своим комнатам в деревянном бараке, который нам выделило любезное портовое начальство для житья, и играли в карты, проигравший должен был бежать в магазин за спиртным. «Сухой закон» в стройотряде был негласно отменён, в связи с метеоусловиями. В местном, единственном на весь посёлок магазине кроме питьевого спирта в «поллитровках», да буханок ржаного хлеба ничего не было. Поэтому, отправив гонца за «шилом», мы сели разыграть ещё одну партию, наказанием для неудачника было бы то, что он должен был натырить с ближайшего огорода местных жителей картошки. И вскоре Тихон оставшийся в дураках (на более интеллектуальную игру у нас не было ни желания, ни времени), чертыхаясь, нырнул в пелену дождя, держа в руке старое помятое ведро. Четверо счастливых победителей карточного турнира разлеглись по своим койкам и закурили.