Ротмистр, сидевший до того неподвижно (он даже казался спокоен, только заметно бледен) внезапно вскочил. Стул из-под него с громыханием полетел на пол. Агранцев выдернул из кармана руку – блеснул маленький никелированный пистолет.
«Значит, все-таки при оружии…» – успел подумать Павел Романович.
И вдруг произошло неожиданное: Клавдий Симеонович Сопов, не вставая, ударил ротмистра снизу по локтю. А следом шарахнул выстрел.
Агранцев упал.
Генерал хищно посмотрел вокруг, потом его взгляд снова уперся в Дохтурова. Но Павел Романович этого не заметил – поступок Сопова его буквально потряс.
– Что вы наделали?! – крикнул он.
– Ничего особенного, – ухмыльнулся титулярный советник. Он нагнулся и подобрал пистолет ротмистра. – Я как раз чего-нибудь подобного ожидал. Потому и таился. Оказывается, не напрасно. Да там эта скотина, в шляпной коробке, – сказал он, поворачиваясь к генералу. – Я сам видел.
– Иуда!.. – змеиным шепотом произнесла Анна Николаевна. – Вы убили Агранцева!
На это Сопов лишь засмеялся:
– Ах-ах! Ну хотя бы и так? Совершенно бесполезный субъект. Одна фанаберия. Впрочем, стрелял все же не я.
– Когда ж вы успели снюхаться? – спросил Павел Романович.
Сопов вдруг перестал улыбаться.
– А нынешней ночью. Вы сами повинны, – заявил он. – Поехали к мадам без меня. Как каштаны из огня доставать – так пожалуйста, тут Сопову первое место. А панацеей делиться – обойдетесь, Клавдий Симеонович? Нет уж, господин доктор! Вы с ротмистром решили все себе заграбастать, а это несправедливо. Спасибо, генерал мне глаза открыл. Да надоумил, как вкруг пальца-то обвести. Сами, сами во всем виноваты, – заключил титулярный советник.
Между тем генерал Ртищев (скорее всего, это была ненастоящая его фамилия, но оставим уж так) двинулся в угол, поискал глазами и, безошибочно выбрав нужную коробку, взял ее одною рукой. Другая по-прежнему была занята револьвером, с которым (как только что все убедились) он умел управляться с исключительной ловкостью.
Генерал отпустил ремешок, заглянул под крышку. И, полностью удовлетворенный увиденным, победительно посмотрел на доктора:
– Вот и все.
– Все? – тихо спросил Павел Романович. – И совсем ничего взамен?
– Что вы хотите?
– Правду.
Генерал задумался:
– Хм. Ну что ж, пожалуй. Тем более… – Он не договорил, но Павел Романович и без того отлично все понял.
«Тем более что никому ничего рассказать вы не сможете», – вот что имел в виду генерал.
Ртищев сел на единственную койку, поставил рядом коробку:
– Я расскажу вам, коротко. Но достаточно, чтобы удовлетворить любопытство. Помните наш давешний разговор в заведении Дорис? В самом начале знакомства? Я тогда говорил о Счастливой Хорватии.
Павел Романович кивнул.
– Так вот, – продолжал генерал, – главного я вам не стал сообщать. Но теперь можно. Дело в том, что причина столкновения России и Японии заключалась не только в корейской концессии Безобразова. Все гораздо сложнее… и экзотичнее. Догадываетесь?
– Нет.
– Вы же человек ученый. С историей науки определенно знакомы. Так вот, в прогрессе есть интересное свойство: многие области знаний столетиями пребывают закутанные завесою тайны. Но приходит время – и открытия следуют одно за другим.
– Панацея?.. – спросил Павел Романович.
– Да. В конце прошлого века к разгадке ее почти одновременно приблизились мы и Япония. Как именно это происходило, неважно. Главное, определился район, где искать: Северная Маньчжурия. Вот вам и мотив столкновения. За обладание подобною тайной можно было отдать все, буквально. Оно и понятно: монархия становилась вечной. А это и есть главная цель каждой династии. Уступать никто не хотел. Военное столкновение было уже неизбежно. А потом произошел парадокс: во время драки как-то сама собой потерялась главная цель. Впрочем, оно и понятно: посвященных-то было немного.
– Вы, надобно полагать, в их числе? – вмешался полковник.
Павел Романович думал, что Ртищев ему отвечать не станет, однако ошибся.
– Да, – охотно подтвердил генерал.
– Позвольте полюбопытствовать, каким же боком вы сюда прилепились?
– Удовлетворю ваше полицейское любопытство. Прилепился я, как это вы сказали, по приказу сверху. С самого верху, – с нажимом сказал генерал.
– Понятно, – Карвасаров кивнул и умолк.
– В этой кутерьме японцы нас все-таки обскакали, – продолжал Ртищев. – Они сформировали несколько поисковых отрядов и действовали по всей Маньчжурии. Одному посчастливилось найти панацею. Они буквально держали в руках то сокровище, но все же его упустили. Представьте: в последний момент в деревню, где все это происходило, врывается отряд наших драгун. Молниеносная схватка; японцы застигнуты врасплох, за что и платят полною мерой. А драгуны уходят, унося с собой панацею. Но что самое интересное – ничего об этом не знают. Даже не подозревают, совершенно.
Павел Романович вздрогнул:
– Это вы о нашем ротмистре! О столкновении со «стригунами»!
Генерал посмотрел на него с любопытством:
– Именно так. Однако я вижу, вы тоже кое-что знаете. И про девочку, единственно из всей деревни спасенную, тоже слышали?
– Да. Она умерла после.
– Вовсе нет! – Глаза генерала вспыхнули. – Она осталась жива. С тех пор прошло много лет. Война давно закончилась, но цель – главная цель – осталась! Правда, после революции у нас она была почти позабыта. А вот японцы не отступились. Они девочку разыскали (которая к тому времени стала уже взрослой) и от нее узнали, как было дело. Путь оставался один: найти драгунского офицера, командовавшего тем отрядом. По всему, панацея была у него. Но как найти? Долгое время не имелось ответа. Сложность заключалась в том, что тот офицер давно покинул Дальний Восток и воевал на германских фронтах. Фамилия его была известна, однако реально это мало что давало. Потом удалось выяснить, что он ранен и находится на излечении в одном из сибирских госпиталей. И все.
Генерал умолк, чтобы перевести дух.
Остальные сидели молча и очень тихо, словно боялись, что он остановит рассказ. Однако этого не случилось.
– Помогла революция, – сказал Ртищев. – Офицеры покатились на восток. И тут появилась надежда, что наш герой наконец-то проявит себя. Было решено в Харбине (а миновать этот город будущим эмигрантам никак невозможно) устроить ловушку. Эта ловушка называлась «Заведение мадам Дорис».
– Не может быть, – сказал Павел Романович.
– Уверяю, все было именно так. Только сама мадам о том не догадывалась. Девушку, спасенную в свое время нашим героем-драгуном, устроили на работу – прачкой. Это было очень важно, потому что только она одна знала драгуна в лицо. Однако прачки, как известно, среди гостей не ходят. И тогда японцы под видом ее малолетнего брата пристроили туда же своего агента. Очень способного человека, умеющего необычайно много. В том числе опознавать людей по их словесному описанию. Он, кстати, вовсе не был ребенком, однако весьма на него походил.
– Ю-ю… – прошептал Павел Романович.
– Что? А, да, его звали именно так. У него, кстати, были и еще задачи, особенного свойства. В общем, устроили засаду и принялись ждать.
– Вам повезло, – заметил Павел Романович.
– Нет. Это был точный расчет. В условиях переворота и красного террора офицерству деваться некуда. Первое – на юг, к донцам и Деникину. Второе – на восток, в Харбин. Или к красным, за паек и мнимую безопасность для семьи – чтоб не расстреляли. А наш офицер, помните, лечился в Сибири. Так что путь ему был один – в Маньчжурию. То есть – к нам. И он в самом деле появился в Харбине. Но здесь вышла некоторая неувязка. Наша прачка – ее звали Мэй – за давностью лет не могла сказать доподлинно, тот офицер объявился в их заведении или же нет. Это, конечно, проблемой не стало: ведь фамилия драгунского офицера была нам известна. Хуже другое. Китаянка, как выяснилось, не была откровенна. Оно и понятно – любить нас ей было не за что. И вот результат: Мэй утаила, в чем именно была передана панацея. Точнее – в ком. Мы ничего про кота не знали. И уж, конечно, предположить не могли, что наш офицер столько лет имеет при себе сокровище, о том даже не подозревая. Были уверены – он давным-давно использует панацею. Оттого, кстати, и ведет образ жизни рискованный, мало чего опасается и вообще пребывает, как говорится, на кураже. Вот тут и появилась сложность: допустим, изымаем мы офицера из оборота. И что далее? Как заставить его выдать панацею? Пришлось поломать голову. Но все же нашелся ответ: решено было устроить нападение на постояльцев гостиницы.