Стрелки на наручных часах Николая показывали два часа ночи, когда мы сильно перепугались от неожиданности – противоположная от потаенного входа стена вдруг дрогнула и поползла в сторону, открывая выход прямиком на улицу. Однако улицы мы толком не увидали, потому как впритык стояла «Газель» с открытыми задними дверями. Как «двое из ларца» нарисовалась уже виденная мною парочка джентльменов со слегка отмороженными лицами и, не успели мы даже тявкнуть, как всем троим заклеили скотчем рты, замотали липкой лентой запястья и как мешки с навозом покидали в кузов «Газели». И вот тут я подумала, что, кажется, пришло время бояться… Издавая жутковатые завывающие звуки, по полу каталась свободолюбивая Тая, в напрасных попытках освободиться, показывал завидные акробатические этюды Николай, и только я валялась себе тихонько там, где меня бросили, и думала за жизнь…

Ехали недолго. Вскоре «Газель» резко дернулась, остановилась и нас по очереди выволокли воздухом озерным дышать. Машина остановилась в метрах пятидесяти от дикого берега. Где-то там, на противоположной стороне, в темноте, дремало милое кафе Армана, где подавали вкусные такие шашлыки… Помимо уже знакомых долболомов из машины выпрыгнул не менее долболомистый шофер. Он неласково взял за шиворот Колю, нас с Тайкой похватали «крысоловы» и, не особо церемонясь, поволокли нас сквозь кусты к воде. «Таскуны» оказались такими сильными и так ловко ухватили наши организмы сильными трудовыми ручищами, что ни мычать, ни сопротивляться мы не могли. Впереди меня тащили Колю, позади волокли Таю, а посередке ломала головой растительность я в совершенно паскудном настроении. И почему-то ни единой душеспасительной идеи в мозгах не блистало. И вот, значит, приволокли нас на берег, бросили на землю и деловито принялись сдирать с будущих трупов одежду, облегчая себе труд путем разрезания ножичками ткани в трудно доступных местах. Особо ободряли переговоры палачей:

– Удавки взял?

– Да, у меня.

– Давай сюда. А ты метнись, камни потяжелее поищи.

От постигшего меня безнадежного ужаса, я даже сопротивляться перестала. Только смотрела, будто сквозь туман, как перед глазами возникает плотный шнурок, и мгновением позже ощутила его прикосновение к горлу…

Плотные лучи белого света, внезапно взорвавшие озерную тьму, я приняла за световой тоннель, несущий меня к лучшим мирам, и только крики: «Не двигаться! Руки за голову!» подсказали, что я еще, возможно, задержусь на планете Земля. И, лежа на этой земле, замотанная скотчем, с тихим детским восторгом, смотрела я, как ангелы в камуфляже плохо поступают с нашими несостоявшимися палачами… И как несется в прожекторном свете ослепительном, к нам, поверженным и ничтожным, с проклятьями на вспененных устах, наш главный архангел – Михаил Сергеич Горбачев…

– Вот теперь рассказывай, как ты из «Королевы Марии» исчез? Как ты это сделал? – Тайка закурила, потирая проэпилированные скотчем запястья.

Лаврентий сидел на кухне вместе с нами, масик никак нарадоваться не мог, что все дорогие его сердцу люди снова появились в его жизни. Забросивший нас домой Горбачев долго грозился страшными карами. Николая увезли с собой камуфлированные джентльмены. И уже в дверях Горбачев сказал, что он все-таки должен нас убить, иначе уже никак нельзя, потому что нервов уже не осталось. Так во-о-о-от… о чем мы там говорили? Ах, да! Как же он все-таки растворился в тумане?

– Как только Тая позвонила, я сразу же пробежался по номерам, – сказал Владик, сосредоточенно капая на кусочек сахара валокордин и укладывая его под язык, – аккуратно заглядывая туда, где были клиенты. В одном номере я увидал брошенную на пол одежду – конкретно: мужской костюм, что, собственно говоря, я и искал. Хозяин костюма в этот момент развлекался в сауне, судя по его блаженному хрюканью и женскому визгу. Я снял парик, смыл косметику водой из бассейна, напялил поверх трансвеститского наряда костюм неизвестного отдыхающего в сауне, и спокойно вышел, как уважаемый клиент из этой богадельни. И помчался искать позвонилово Горбачеву. Мы, кстати говоря, ехали за вами от самой корабельной бани…

– Так чего ж вы ждали, поганюги?! – воскликнула Тая. – Что мы сами перекинемся от разрыва сердца?!

– Вам ничего не угрожало, – принялся оправдывать всех и вся Владик, – мы ехали за вами, надо было взять их с поличным! Что б уж наверняка… Вы даже не представляете, как я сам за вас пугался! Очень сильно пугался!

– Ладно тебе, пугало, расслабляйся… В общем-то, спасибо тебе, не так-то ты и плох, как мне казалось. Жаль, конечно, что накрылись теперь хорошие деньги за поиски шкатулки…

– Почему это? – удивилась я. – Что нам мешает дождаться возвращения из Германии настоящего Эраста Вельяминова и предложить ему свои детективные услуги по поиску драгоценного наследства? Ровным счетом ничего не мешает. Я ведь все еще хочу переклеить обои и приобрести мобильничек с фотокамеркой.

– А кстати, мысль! Надо будет обсудить это с Горбачевым, когда он успокоится и передумает нас жестоко калечить. – Таисия взяла рюмку коньяка, встала из-за стола и выдвинулась на центр кухни. – Сенчик, дружок мой непотопляемый, вот какое предложение хочу озвучить. Как ты смотришь на то, что завтра с утра набьем мы полную авоську шампанского вина и стартанем отдыхать на берега Черного озера? Чтоб уж позагорать, так позагорать… А то отпуск ведь кончается! Ты согласна, дружочек мой дорогой?

– Конечно! – радостно улыбнулась я. – Даже знаю, где там самое уютное кафе с самым красивым барменом и лучшими шашлыками на свете…

– Эй-эй, подружки! Про меня-то не забудьте! – «женским» голосом произнес Влад. – Я, может, тоже люблю шашлыки… и красивых барменов!

11.04.06