– Послушайте, коллега… – взмолился Виноградов. – Давайте не будем зря тратить и ваше, и мое драгоценное время на юридическую дискуссию? Понятно, что и власти Украины, и владелец груза, и судовладелец в равной мере совершили ошибку, отправив «Карину» в опасное плавание без надлежащей охраны. Существует мировая практика, согласно которой гражданские суда, перевозящие подобное количество тяжелых вооружений, идут к месту назначения в сопровождении военных кораблей…
– Да, коллега, все это, наверное, правильно, однако ваши доверители не учитывают некоторых существенных обстоятельств, – напомнил собеседнику англичанин. – В соответствии с Международным кодексом по охране судов и портовых средств, каждый корабль должен иметь так называемый сертификат безопасности. Этот документ в Украине, к примеру, выдает Агентство морской безопасности… Для его получения требуется, в частности, оснастить судно средствами защиты от пиратских нападений, а экипаж должен пройти курсы подготовки по отражению пиратских атак. Однако поскольку «Карина» ходит под флагом Белиза, то и сертифицироваться она должна по месту приписки – в Центральной Америке. Кто и как учил экипаж сопротивляться пиратам, неизвестно. Более того, еще год назад у сухогруза было другое название, другой экипаж, да и принадлежал он, между прочим, другой компании, а не моему клиенту…
– Моряки сами, значит, виноваты во всем, что случилось?
– Я этого не утверждаю. Но если бы судно и экипаж были готовы к отражению пиратских атак, всё могло бы закончиться иначе. Ведь по статистике, которая вам прекрасно известна, две трети нападений заканчиваются безрезультатно: команда судна поливает пиратов водой из брандспойтов, слепит прожекторами и глушит сиренами… А вот покойный капитан «Карины», пусть ему земля будет пухом, даже не успел подать тревожный сигнал, чтобы к судну смог подойти какой-нибудь военный корабль коалиции стран, патрулирующих воды вблизи Сомали…
– Попросите, чтобы нам принесли счет, мистер Дженкинс.
– Напрасно, коллега. Напрасно… Прошу прощения, если я невольно обидел вас или ваших доверителей, но… Вы готовы послушать еще немного?
– Ну, раз уж я сюда специально для этого прилетел… – пожал плечами Виноградов.
– Тогда давайте продолжим нашу беседу. Думаю, что вы, так же как и я, имеете возможность получать сводки международного центра по морскому мониторингу?
– Да, разумеется.
– Значит, вам известно, что только за прошлый год сомалийские пираты атаковали свыше ста двадцати сухогрузов и танкеров и рыболовных траулеров. По некоторым данным, сейчас, в ожидании выкупа, они удерживают одиннадцать судов и больше двухсот моряков самых разных национальностей, включая российских граждан…
– И, по-вашему, мистер Дженкинс, этого не достаточно было для того, чтобы еще несколько месяцев назад объявить прибрежные воды Сомали и Нигерии зонами военных действий?
– Вы забыли еще про Кению и про Танзанию, коллега, – подсказал англичанин. – Несколько нападений было совершено в территориальных водах этих стран.
– Да, я знаю, – кивнул Владимир Александрович.
– А еще я могу дать вам доклады Международной морской организации по побережью Индонезии и Бангладеш или, скажем, по Малаккскому проливу. Между прочим, большинство судов подвергается вооруженным атакам именно там, а вовсе не в регионе Восточной Африки… Более того, господин Виноградов, вам ведь, безусловно, известно, что в последнее время участились пиратские нападения и в открытом океане, за пределами территориальных вод?
– Да, это мне тоже известно.
Еще прошлым летом центр по мониторингу пиратства в Куала-Лумпуре распространил фотографии двух кормовых траулеров российского производства – «Бурун Оушн» и «Арена», – которые сомалийцы переделали для своих целей. Один из этих фальшивых траулеров, по данным спутников и воздушного наблюдения, постоянно находится примерно в шестидесяти морских милях на северо-восток от столицы сомалийского региона Пунтленд – порта Босасо. Второй – постоянно дрейфует где-то в Аденском заливе… При обнаружении танкера или рыболовецкого судна, команда которого считает себя в полной безопасности на таком значительном удалении от побережья, пираты спускают на воду быстроходные моторные лодки с абордажными командами – и действуют далее по привычной, не раз отработанной схеме.
– Ну хорошо, мистер Дженкинс, допустим. Но ведь это не значит, что…
– Ну конечно же, нет! Думаете, самих судовладельцев не беспокоит сложившаяся ситуация? Да если хотите знать, с точки зрения господина Майдановича и его коллег, к коммерческим судам, к супертанкерам, которые являются кровью мировой экономики, со стороны государственных органов и правительств отношение возмутительно безразличное! Отрасль просто поражена тем, что ведущие мировые державы с их гигантскими военно-морскими силами не могут обеспечить безопасность судоходства на одной из самых главных водных артерий мира, связывающей страны Азии с Европой…
Собеседник Владимира Александровича сделал паузу, дожидаясь, пока подошедший официант вновь наполнит бокал минеральной водой и удалится от столика на достаточное расстояние:
– Отчего-то считается, что это проблема судоходных компаний. На нее вообще никто не хотел обращать внимания до тех пор, пока судовладельцы не пригрозили изменить маршруты следования своих судов и направлять их мимо мыса Доброй Надежды, через юг Африки – то есть в обход Суэцкого канала. Понятно, что это в несколько раз удлинило бы время перевозки на направлении главных грузопотоков и не могло бы не вызвать весьма негативные последствия для мировой экономики. Особенно сейчас, в условиях глобального финансового кризиса.
– Но ведь с недавних пор там действует целая международная группировка военных кораблей?
– Ну конечно! Американцы, французы, немцы, русские, индийцы, корейцы… и еще кто-то, кажется. Жаль только, что в большинстве случаев толку от этого нет никакого. Океан большой, судов по нему ходит много, поэтому они либо опаздывают, либо не вмешиваются… – покачал головой мистер Дженкинс. – Аденский залив является зоной активного судоходства, а на все танкеры и сухогрузы никакого охранения не хватит. К тому же, помимо торговых судов, там болтается множество мелких рыбацких лодок, траулеров и баркасов, которые в любой момент могут быть использованы для захвата. При этом пиратские нападения в международных водах во многих случаях не подпадают под юрисдикцию национальных судов.
– Мне это известно, – Владимир Александрович сделал глоток минеральной воды и поставил на скатерть стакан.
– Не сомневаюсь, коллега. Зато вряд ли вы знаете, что именно рекомендовало прошлой осенью Министерство иностранных дел Великобритании военным морякам Ее Величества.
– Простите?
– Британским военным морякам настоятельно рекомендовано как можно мягче обходиться с сомалийскими пиратами! В частности, не надо брать их в плен – из-за опасения того, что те могут запросить политического убежища в Великобритании. – Мистер Степан Дженкинс развел руками, демонстрируя высшую степень недоумения: – Дело в том, что отправленных на родину в Сомали несчастных морских разбойников по мусульманским законам может ожидать смертная казнь. Гуманное британское законодательство не может этого допустить, поэтому в случае пленения пиратов их придется везти в Соединенное Королевство или пристраивать в какой-то другой стране, где их ни в коем случае не казнят… вот во избежание этих хлопот дипломаты и советует нашим военным мирно разрешать все возможные инциденты.
– Значит, по вашему мнению, следует вообще отказаться от применения силы против пиратов?
– Я этого не говорил.
– А что же прикажете делать?
– Помните историю с голландским сухогрузом «Амия Скан», в экипаже которого было четверо русских? Сомалийцы захватили его в Аденском заливе прошлой весной, когда судно перевозило буровую установку из Кении в Румынию. Голландцы тогда вели переговоры с пиратами, но потом вдруг местные официальные власти заявили, что практика выплаты денег пиратам провоцирует новые преступления и что они намерены взять судно штурмом. Тогда, между прочим, ваш собственный российский МИД обратился к сомалийским властям с просьбой не предпринимать мер, которые могут создать угрозу жизни экипажа. Пираты, в свою очередь, заявили, что убьют заложников, если судно попытаются захватить силой.
