Что-то громко хрустнуло – стекло или кости черепа, сразу не разберешь: ясно было, что короткий, хлесткий удар пришелся точно по затылку человеку в форме. Бедняга замер на долю секунды, потом обмяк, изогнулся и в конце концов рухнул на грязный, заплеванный пол.

– Вот блин? – удивился подполковник Иванов.

– Пошли отсюда, Миша! – Виноградов опять обернулся к бармену и зарычал:

Давай сюда ключи… быстро!

На этот раз бармен понял его моментально, без перевода. И в его широко раскрытых глазах не было ничего, кроме страха, когда из розовой, потной ладошки на стойку вывалился тяжелый металлический ключ.

– Скорее! Чего ты там застрял?

В общем, ничего удивительного в нервной реакции подполковника не было. Вряд ли двум иностранцам, только что повредившим здоровье двум представителям местных властей, следовало оставаться на месте и ждать неприятных вопросов.

– Порядок, – прежде чем наклониться к замочной скважине, Виноградов на всякий случай посмотрел через плечо. Все присутствующие – за исключением, разумеется, подполковника Иванова и тех, кто лежал на полу без сознания, – так и застыли с поднятыми за голову руками, даже не пытаясь пошевелиться или переменить позу: – Есть контакт!

За хозяйственной дверью, как и следовало ожидать, начинался узкий, с обеих сторон заставленный полками, ящиками и мешками проход во двор. Больно ударившись несколько раз о какие-то выступы и углы, Владимир Александрович перебежал до конца коридора, скинул крюк, запиравший вторую дверь, навалился плечом…

Слава тебе господи, не заперто!

В нос ударил скопившийся за столетия запах мочи и вчерашних помоев. Теперь куда? Справа и слева глухая стена, две коробки, забор из фанерных обрезков, огромная лужа…

Замешкавшись на выходе, Владимир Александрович почувствовал довольно ощутимый толчок в спину – это сразу же вслед за ним вывалился из темного коридора подполковник Иванов:

– Ну, какого… водяного ты тут встал?

Будто в ответ на его слова откуда-то сзади, из ресторанчика, вновь послышался запоздалый и приглушенный, но все-таки раздирающий барабанные перепонки визг.

– Вперед давай!

Повторять не пришлось. Владимир Александрович взял разбег, оттолкнулся, повис на руках и довольно легко, будто на тренировке, перебросил себя через препятствие. Дальше раздумывать было некогда, оставалось только бежать куда глаза глядят – причем в самом буквальном смысле этого выражения.

Прямо. Направо, налево…

На пути – ни души, только один раз откуда-то сбоку высунулась на шум любопытная физиономия: вздрогнула, пискнула от испуга и сразу же спряталась обратно.

Налево. Еще раз налево, опять поворот… Тупик!

– Высоко.

Виноградов и выругаться толком не смог, а подполковник морской пехоты уже без разговоров присел у стены, уперся в кирпичную кладку и подставил спину.

– Вперед!

Адвокат перелетел наверх, почти не коснувшись подошвами живой «ступеньки»:

– Руку!

Обернувшись, он упал на колено, подстраховал Иванова:

– Давай-ка ходу, ходу, братан…

Дальше пришлось пробираться какими-то крышами и пожарными лестницами, распугивая местных откормленных голубей, а также ленивых, неповоротливых кошек. Теперь уверенно лидировал подполковник – уму непостижимо, как он тут ориентировался, но беглецы с каждым шагом, с каждым прыжком все больше удалялись от порта, от злобного рева полицейских сирен, от опасных свидетелей и погони…

Остановились они в историческом центре, посреди туристической зоны – только здесь, в самой гуще людей, не знакомых и не особенно интересных друг другу, можно было считать себя в относительной безопасности.

Привели в порядок одежду.

Отдышались.

Площадь, на которую они вышли еще через некоторое время, была как две капли воды похожа на сотни таких же площадей, разбросанных по городам и городкам Западной Европы: непременная церковь с одним или двумя шпилями, какой-нибудь дворец, ратуша, памятник с фонтаном, сувенирные лавки и обязательно – несколько ресторанов…

– Остается надеяться, что там не было видеокамер.

– Это точно, – кивнул Виноградов. – Хотя приметы наши, наверное, уже переданы всем полицейским постам и патрульным машинам.

– Расходимся?

– Да, пожалуй.

В первую очередь искать станут двоих мужчин. На одиночку внимания обратят в данном случае меньше…

– Надо бы переодеться?

– Правильное решение.

В ориентировках по розыску, разумеется, будет дано описание их одежды.

Пусть даже самое приблизительное – однако следовало убрать и этот след…

– До встречи, Миша! Как договаривались.

– Обязательно буду… Счастливо!

Четыре…

Три…

Два…

Один…

– Работаем!

Популярный ведущий одного из вечерних телеканалов расплылся в профессиональной улыбке:

– Добрый вечер! Добрый вечер, леди и джентльмены… Вы смотрите очередную программу из документального цикла «Человек дела». По традиции, героями наших передач становятся люди, которые номинированы на получение этой престижной общественной премии за практические дела и поступки, совершенные ими во благо всего человечества. Сегодня в гостях у нас мистер Степан Дженкинс – лондонский адвокат, выступивший посредником при переговорах Ассоциации британских судовладельцев с пиратами, захватившими в заложники несчастных моряков… Давайте поприветствуем его, господа!

Камера крупным планом взяла лицо гостя телепрограммы, а затем на телевизионных экранах опять появился общий план студии:

– Здравствуйте, мистер Дженкинс!

– Добрый вечер. Добрый вечер, друзья.

– Вы ведь мужественный человек, мистер Дженкинс?

– О, ну что вы…

– Нет-нет, не скромничайте! – Ведущий сделал рукой протестующий жест и, незаметно сверяясь с бегущими строчками электронной шпаргалки, задал вопрос, адресованный в большей степени телезрителям, чем собеседнику: – Скажите, мистер Дженкинс, правда ли, что за многолетнюю и самоотверженную посредническую деятельность по вызволению моряков разных стран из пиратского плена Ее Величество королева намеревается возвести вас в рыцарское достоинство?

– Мне не хотелось бы комментировать слухи, – улыбнулся адвокат. – Пусть даже чрезвычайно приятные и лестные для меня.

– Ну, что же, тогда перейдем к теме нашей сегодняшней встречи. Итак… – популярный ведущий опять обратился к экрану с бегущей строкой: – Что же такое пиратство? Кто они – эти современные пираты? Как вообще возможен морской разбой в двадцать первом веке – и почему мировое сообщество не способно покончить с подобным позорным явлением? Чего нам не хватает для этого – политической воли? Военных возможностей? Или, быть может, чего-то иного? С чего начнем, мистер Дженкинс?

– Для начала давайте все-таки разберемся, что же такое пиратство…

Слово это по происхождению греческое, однако же, когда именно и где возник сам этот преступный промысел, доподлинно неизвестно.

– Очевидно, пиратство существует с тех самых времен, когда человек освоил мореплавание – не правда ли, мистер Дженкинс?

– Вполне вероятно. Однако история морского разбоя от древнейших времен до недавнего прошлого – это отдельная, весьма увлекательная тема, достойная целого телевизионного сериала. Что же касается наших дней, то отсчитывать историю современного пиратства можно от самых разных точек. Однако основополагающей датой в этом смысле является, пожалуй, тысяча восемьсот пятьдесят шестой год. Тогда, после окончания кровопролитной Крымской войны, на знаменитом Парижском конгрессе, ведущие страны Европы подписали договор, запрещающий каперство – то есть морской разбой частных судовладельцев, купивших у государства так называемый каперский патент, позволявший захват и уничтожение неприятельских кораблей, а также кораблей нейтральных государств, перевозящих груз для противника. После запрета каперства пиратский промысел, некогда считавшийся вполне джентльменским занятием, окончательно превратился в преступное и повсеместно преследуемое деяние.