Это было немного забавно и, как говорила моя мама, не нужно.

Музыка, выбранная леди Петтигрю, звучала волшебно. Хор, собранный для исполнения гимнов, как и оркестр, наполнили звуками маленькую церковь. Я заметила, как Гарри Фарингдон взял руку Фионы, они посмотрели друг на друга и улыбнулись.

«Для тебя все кончено, Эви», — подумала я.

Я подумала, а как сильно он завладел ее сердцем? Эви не относилась к тем девушкам, которые выставляют свои чувства на показ. Она, как и ее сестра, была замкнутой.

Эви, вероятно, смотрела на жизнь более реалистично, чем ее бабушка, и знала, что Фаррингдоны не очень-то хотели, чтобы Гарри женился на ней. Но, с другой стороны, если бы Гарри был очень влюблен, я уверена, что Джон и Гвен не пошли бы против его желания. Сейчас же он вел себя с Фионой так, как совсем недавно с Эви.

Мы вернулись в дом. Все обсуждали репетицию свадьбы, отметив, какой красивой была музыка. Леди Петтигрю выразила свое удовлетворение, и я поняла, что все идет согласно ее желанию.

Вечером за ужином леди Петтигрю сказала, что сейчас самое подходящее время для объявления.

— Маленькая птичка шепнула мне, — начала она, в несколько застенчивой манере, абсолютно не свойственной ее обычному властному тону, — что у нас есть еще один повод для праздника.

Послышались крики удивления за столом.

— Мои дорогие Фиона и Гарри… Да благословит вас Господь!

Вы, конечно, догадались, что Фиона и Гарри решили пожениться. Не прекрасно ли это? Я знаю, Джон и Гвен довольны этим решением, как и родители Фионы, они сказали мне об этом. Дорогая Фиона, за твое счастье… и твое тоже, Гарри. И, само собой разумеется, с этого момента вы принадлежите ДРУГ другу.

Все подняли бокалы за Гарри и Фиону, которые хотя и выглядели смущенными, но сияли от счастья.

— Кажется, свадьбы заразительны, — заметил Дикон.

— Должно быть, эта милая церемония в церкви заставила их почувствовать, что они тоже хотят пройти через это, — сказала мама.

Затем все снова выпили за здоровье Фионы и Гарри.

В завершение вечера, когда я находилась в гостиной с дамами, а мужчины пили портвейн за столом, я оказалась рядом с Гвен Фаррингдон, выглядевшей очень довольной.

— Я так рада! Фиона такая очаровательная девушка! И нам нравится их семья. Всего один раз я испугалась, — прошептала она мне.

— Испугались? Она подошла ближе.

— О, ты помнишь ту девушку, которой он увлекся? Она совсем не подходит ему.

У нее такая ужасная бабушка!

— Вы имеете в виду Эви Мэйфер?

— Правильно. Джон и я боялись, но, в конце концов, Гарри не бросается на кого попало, ты знаешь.

— Да, я знаю.

— Хорошо, что это все позади, но у нас были некоторые сомнения. Тем не менее, все хорошо, что хорошо кончается.

К нам присоединилась Миллисент.

— О чем вы шепчетесь? — спросила она.

— Мы говорили о свадьбах.

— Ваш с Джонатаном счастливый вид произвел впечатление на Гарри, сказала Гвен.

— Понимаю, подтолкнул к свадьбе, — сказала Миллисент. — Это очень хорошо.

Браунинги подходящая семья.

— Безусловно.

Джон и я довольны, как и твои родители.

— И все, что от нас требуется, это жить в согласии, — заключила Миллисент.

Я не могла заснуть этой ночью. Завтра свадьба. Я все время думала о Джонатане и хотела, чтобы свадьба расстроилась.

Что за ерунда! Даже если это и случится! Он хотел этой свадьбы не менее чем Петтигрю. Да и Дикон хотел.

Это способствовало достижению цели. Вечером я сказала Дэвиду:

— Удивляюсь, что твой отец позволил нам пожениться.

— Что?! — воскликнул Дэвид.

— Я ничего не дала тебе.

Все, что у нас было, пропало во Франции.

Странно, что он не возражал против нашей свадьбы.

— Если бы он и сделал это, то ничего бы не изменилось, — засмеялся Дэвид.

— А если бы тебя лишили наследства?

— Я бы предпочел тебя, а не Эверсли.

— Приятно это слышать.

Но я продолжала думать о Джонатане, который станет завтра мужем Миллисент. Да и мысли об Эви Мэйфер не выходили у меня из головы.

Свадьба Джонатана и Миллисент состоялась на следующий день. Церемония прошла без запинки. Миллисент в белом атласном платье с фамильными жемчугами Петтигрю на шее выглядела прекрасно, да и Джонатан был очарователен.

Мы вернулись на прием, где лорд Петтигрю произнес речь, в которой объявил о помолвке Гарри Фаррингдона и Фионы Браунинг.

Вино было выпито, речи сказаны, и Джонатан с Миллисент уехали в Лондон. Гости, приехавшие на один день, стали разъезжаться.

Это была замечательная свадьба, отмечали все. И теперь, когда жених и невеста уехали, праздники кончились.

Матушка сказала, что мы уедем на следующий день. Она не любила надолго оставлять Джессику, так же, как и я Амарилис.

Когда я вернулась в комнату, то увидела Мэри Ли, складывающую мои вещи. Она сказала, что ее прислала мама помочь мне.

— Я справлюсь сама, Мэри, — сказала я, но она продолжала свое дело.

— Я рада, что мы возвращаемся, — продолжала я.

— Да, мадам.

Увидим малышек.

— Скоро они станут достаточно большими, чтобы путешествовать с нами.

— Свадьба удалась, не так ли, мадам?

Я кивнула, так как не могла заставить себя говорить об этом. Удалась? Джонатан так циничен… практичен, как сказал бы он. А Миллисент, чем она отличается от него? Несмотря на светские манеры и сдержанность, граничащие с безразличием, я заметила блеск в ее глазах, когда они останавливались на Джонатане. Он был очень привлекательным мужчиной. А может, он действительно нашел путь к ее сердцу, такому же, как и у ее матери, но из-за победы и материального преимущества ставшего более мягким.

— Какой сюрприз преподнесли мистер Гарри и мисс Фиона!

— Да, конечно.

— Внизу говорили, — сказала она, — что мистер Гарри такой нерешительный. Казалось, он никогда не изменит своих намерений.

— Да, теперь он изменил их, Мэри.

— Мадам, я думала…

— Да?

— Это по поводу мисс Мэйфер из Грасленда. Одно время мы думали… мы все думали, что из этого что-нибудь выйдет.

— Мы ошиблись, Мэри.

— Представляю, как это воспримет мисс Мэйфер. Я думала о том же. Тем не менее, я сменила тему разговора и сказала, что соберу остальное сама, ведь Мэри была слишком хорошо выучена, чтобы не понять этого намека.

Мы вернулись в Эверсли на следующий день после свадьбы.

Мы с мамой сразу же прошли в детскую, где обнаружили, что Грейс Сопер прекрасно со всем справилась.

Мы играли с детьми и удивлялись как они выросли, радовались их сообразительности, которая у них, по нашему мнению, была больше, чем у остальных детей.

Да, хорошо дома, и мне снова захотелось, чтобы моя жизнь была более простой и все шло так, будто между мной и Джонатаном ничего не произошло.

Сколько я ни старалась, но не могла забыть его и часто думала о нем, о Миллисент, о том, ранят ли ее наши взаимоотношения. Я чувствовала, что она женщина, которая может постоять за себя.

Я пыталась заставить себя вникать в дела Дэвида. Мы вместе читали и часами говорили на его любимые темы. Он рассказывал мне об археологии, и мы снова обсуждали возможность поездки в Италию, когда закончится война.

Я привыкла объезжать с ним вместе поместье. Мне хотелось знать обо всем, что происходит вокруг. Я хотела жить его жизнью и искупить свою вину. Но это было невозможно, хотя я и пыталась.

Я решила съездить проведать тетю Софи и рассказать ей о свадьбе Джонатана.

— Она редко покидает свою комнату, — сказала мне Жанна. — Смерть Альберика — ужасный удар для нее.

— Она все еще вспоминает его?

— Она говорит о нем каждый день и пылает ненавистью к его убийцам, которым позволили избежать справедливого наказания.

— Могу я увидеть ее?

— Да, поднимайтесь. Она хочет вас видеть, хотя и покажется вам негостеприимной. Сейчас с ней Долли Мэйфер.

— Она часто бывает здесь?