— Ты не думаешь, что он уже уехал?

— Возможно. Но у него было мало времени. Он не мог нас намного обогнать, если даже и выехал сразу после вашей встречи в кафе.

Пошли.

Мы прошли через ворота к конюшне.

Один из грумов вышел поприветствовать нас.

— Нам нужны свежие лошади, Якоб, эти устали, — сказал Джонатан. Побыстрее, мы должны немедленно выехать.

— Да, сэр.

Вы вернулись, а хозяин…

— Не сейчас. Готовь лошадей и присмотри за этими… они проделали очень долгий путь.

— Должен ли я сказать дома, что вы вернулись?

— Да. Билли Графтер здесь?

— Я проверю, сэр.

— Если он здесь, смотри, чтобы не уехал. Я хочу с ним серьезно поговорить… Но не сейчас.

— Хорошо, сэр.

— Запри его в одной из комнат, чтобы он не сбежал.

Все слуги в Эверсли выучились подчиняться Дикону без лишних вопросов. Уверена, что это же относилось и к Джонатану.

Я позвонила в Эндерби. Один из слуг открыл дверь.

— О, Мабэл, — сказала я, — я пришла не для того, чтобы увидеть тетю. Я хочу переговорить с Альбериком.

— Вы разминулись с ним, миссис Френшоу.

— Разминулась?!

Он вернулся из Лондона?

— Совсем недавно. Он был здесь и снова уехал. — Куда?

— Этого я не знаю, мадам.

— Хорошо.

Большое спасибо.

Я поспешила к Джонатану. Когда я садилась на лошадь, то сказала:

— Он был здесь… и уехал.

— Это может означать, что он пытается удрать во Францию. Оставайся здесь. Задержи Графтера, пока я не вернусь.

— Я еду с тобой, — сказала я. — Но как ты его найдешь? Он может быть где угодно на побережье.

— Мы поедем туда, где ты нашла его.

— Это пустынное место.

— Там где-нибудь есть заброшенный причал?

— Да.

— Возможно, он предчувствовал погоню. Я думаю, он на причале.

— Никто давно не ходил туда.

Его могло смыть штормом моря.

— Но его могли использовать для хранения лодки.

— Ты так считаешь?

— Дорогая Клодина, жизнь научила меня верить, что все возможно.

— Если его там нет… что тогда?

— Я должен осмотреть весь берег. Возможно, он готовится к отплытию.

Мы потревожили их. Если я прав и ему нужна лодка, чтобы покинуть Англию, он не сразу найдет ее.

— На побережье много бухточек и заливов.

— Ему нужна лодка, а найти ее трудно.

Мы снова поскакали и, только когда пустили лошадей тише, смогли продолжать разговор.

Я чувствовала запах моря, слышала грустные крики чаек. Мы галопом поскакали к заливу. Это было то место, где Эви и Долли взывали о помощи, найдя Альберика.

Мы выехали на песчаный берег.

Я замерла. Недалеко в море на волнах качалась лодка.

— Альберик! — закричала я.

Он яростно греб, пытаясь противостоять морю. Трудно было рассчитывать пересечь пролив в такой лодке. Хотя, может быть, ему бы это и удалось, человек он был отчаянный.

Джонатан беспомощно смотрел на него. Никого больше не было видно, никакого судна, которое помогло бы перехватить беглеца.

Мы опоздали. Мы могли только беспомощно следить за беглецом, которого ветер уносил от нас.

Альберик поднял весла и отдался на волю стихии. Несколько секунд мы стояли молча, глядя на маленькое суденышко, качающееся на волнах, и с каждой секундой удаляющееся все дальше от английского побережья.

Я стояла рядом с Джонатаном, и выстрел буквально оглушил меня.

Я посмотрела в открытое море. Насколько я могла различить, Альберик рухнул на борт лодки. Она внезапно перевернулась, и тот соскользнул в море.

Джонатан поднял ружье и снова выстрелил. Я увидела, как вода вокруг лодки окрасилась кровью.

Джонатан неподвижно глядел в море. Казалось, время остановилось. Волны, как щепки, бросали лодку из стороны в сторону. Ее сносило в море. Я видела, как она удалялась все дальше и дальше.

От Альберика на воде не осталось и следа.

Я повернулась к Джонатану. Мне хотелось убежать, побыть одной, чтобы пережить то, что произошло у меня на глазах. Я никогда раньше не видела, как один человек убивает другого.

Альберик мертв, — продолжала я думать. Джонатан убил его. Смерть страшна, даже смерть незнакомых людей. А с этим человеком мы вместе смеялись, шутили… он был радостным, счастливым, добрым. Мир перевернулся, когда я увидела, что его убил человек, с которым я была так близка.

Джонатан удовлетворенно вздохнул.

Я сказала:

— Ты убил Альберика.

— Так лучше.

Через полчаса было бы слишком поздно.

— Но мы знали его.

— Тетя! Софи любила его… а теперь он мертв…

Он схватил меня за плечи и встряхнул.

— Прекрати, — сказал он. — У тебя истерика. Он мертв, да, и это правильно. Как ты думаешь, сколько бы умерло людей, если бы он смог продолжать свою работу? Твоя бабушка была убита таким, как он. Слава Богу, мы узнали, кем он был на самом деле.

— Ты… ты очень бездушный.

— Когда речь идет о таких как он, да.

Меня не мучают угрызения совести, что я убил его, — это как убить змею.

Я закрыла лицо руками и заплакала.

— Пошли, — сказал он. — Не будь глупой, Клодина. Мы не смогли бы поймать его… и все же он не ушел.

Я в ужасе посмотрела на него и сказала:

— Но это случилось из-за меня, разве ты не видишь?

Ведь я увидела его.

Именно я рассказала, и поэтому он умер. Я убила его.

— Поздравь себя. Обезврежен еще один шпион. Ты хорошо поработала, Клодина.

— Я убила его. Я совершила супружескую измену, а теперь преступление.

Он рассмеялся. Я знала, что он не безгрешен. Но сейчас он убил человека, которого хорошо знал, и спешил изо всех сил из Лондона, преследуя его. Я знала и о присущей ему безжалостности, и сейчас убедилась в ней сама.

— Иногда мне кажется, что я ненавижу тебя. Ты такой безжалостный. Даже если его надо было убить, если он виновен в смерти других, ты, кажется, наслаждался этим убийством.

— Я наслаждаюсь, видя, что справился с задачей, — сказал он холодно.

Я посмотрела на море.

— Я все еще вижу красное пятно на воде.

— Он мертв, и это хорошо. Подождем еще немного.

Я не хочу, чтобы он выбрался на берег и его вернули к жизни маленькие сердобольные девочки.

Я отвернулась, но он схватил меня и прижал к себе.

— Ты узнаешь о жизни и времени, в котором живешь, Клодина, — сказал он. — Должен признаться, не всегда очень приятном. Мы должны сохранить нашу страну процветающей. Мы должны служить ее интересам, и, когда появляются змеи, мы душим и убиваем их. Вот так, Клодина. Это величайшая удача, что ты заметила его в «Бенбоу». Тебе удалось узнать Бланшара.

Это помогло нам узнать, что он в Лондоне, и, когда пришел Альберик, это тоже было большой удачей.

— Для тебя, — сказала я. — Для него — смертью.

— О, дорогая, ты стала сентиментальной. Альберик играл со смертью. Он знал это и не был очень удивлен, попав в ее объятия. — Он нежно поцеловал меня. — С Альбериком покончено, но мы должны быть осторожны. А его съедят рыбы.

— О, пожалуйста, не говори так о человеке.

— Бедная маленькая Клодина, боюсь, ты попала в грубую компанию. Не волнуйся. Эти дни ты была с нами. Ты хорошо перенесла путешествие. Я горжусь тобой. Теперь давай подумаем, что нам делать.

Мы должны вернуться домой. Сомневаюсь, чтобы Графтер был там. Думаю, что Альберик предупредил его. Какие же бумаги он взял с собой? Теперь они на дне океана. Никто не должен об этом знать, Клодина. Запомни, тебе ничего не известно об Альберике. Он пропал, и, может быть, его сочтут погибшим. Что касается Билли Графтера, если мы его не поймаем, то пусть думают, что он уехал с Альбериком. Но будем надеяться, что он все еще дома. Не надо говорить правду домашним. Чем меньше известно, тем лучше.

— Я ничего не скажу, — сказала я.

— Это правильно. Я должен вернуться в Лондон.

— Сразу же?

— Да, то, что Бланшар в Лондоне, опасно. Он один из зачинщиков французской революции. Можешь догадаться, что он затевает здесь.