Самый быстрый путь из Салины в Грин-ривер был тот, каким прибыли Лекси и Джаред, но по меньшей мере два раза в неделю в Моаб ходил федеральный автобус. Харли встретил Пэм на станции.

— Счастлив вас видеть, — сказал он, с пылом пожимая ей руку. — Сегодня утром девочке наложили гипс. Она спит: пришлось дать транквилизатор. Вчера отказывалась ложиться, пока мы не сказали, что вы уже в пути. — Он закинул на плечо рюкзак Пэм. — Наша миссия всего через два дома.

Они двинулись мимо кучки мелких сувенирных лавочек и киосков, в витринах которых висели таблички: «Закрыто до 15 сентября». Если в Солт-Лейк стояла жара, то здесь солнце пекло просто нещадно, и, невзирая на сухой воздух, Пэм чувствовала, как на лбу у нее выступают капли пота. Залитая солнцем широкая улица была почти пуста. Пэм в спешке забыла шляпу, и сейчас яростный свет бил ей в глаза. Прикрывая их рукой, она спросила:

— Как ее запястье?

— Не так уж плохо, всего лишь трещина. Она поправится, но полагаю, в сериале ей найдут временную замену.

— Это сериалу не повредит, — улыбнулась Пэм. — Ничто так не увеличивает телерейтинги, как толика скандала. Джейми так говорит.

— Проныра ваш Джейми, — рассмеялся Харли.

И Пэм улыбнулась этому худощавому обветренному человеку с висячими усами, в джинсах, высоких ботинках и высоченной шляпе. Они часто обсуждали дела миссии по телефону, и ей казалось, она не первый день его знает.

— Ну, мы уже давно вас тут ждем. Хотя не по такому случаю. Вы в Моабе вообще раньше не бывали?

— Нет, — качнула головой Пэм, — но мне всегда хотелось, особенно после того, как я прочла воспоминания Эдварда Эбби «Пустынный пасьянс».

Улыбнувшись, Харли с жаром закивал.

— Мне бы так хотелось посмотреть Изящную арку — автобус проехал мимо входа в парк, но сомневаюсь, что на сей раз найдется время для прогулок.

Сдвинув огроменную шляпу на затылок, Харли прищурился.

— Наверное, нет, но, надеюсь, вы скоро снова сюда выберетесь, раз уж поглядели мельком, как у нас тут.

— И я тоже надеюсь, — с чувством ответила Пэм. — Значит, операция прошла успешно, если не считать запястья Лекси?

Втянув голову в плечи, Харли посерьезнел.

— Мы все этим очень расстроены, Пэм. Я мысленно просматриваю случившееся, пытаюсь понять, смогли бы мы при задержании избежать травмы или нет.

— Ну, — сказала Пэм официальным тоном сотрудника гайяист-ского «Надзора за благополучием детей», равно как и эмиссара Бюро по сношениям с церковью пророка Эфраима, — не стану отрицать, что было бы лучше, если бы никто не пострадал, особенно, если пострадавшая Лекси. Девочку очень жаль, к тому же это даст церкви козырь против нас. Но вы ее освободили, и не сомневаюсь, в сложившихся обстоятельствах сделали, что могли. Уверена, Хамфри разделит мое мнение. Помимо запястья травм никаких?

На лице Харли читалось облегчение.

— Ничегошеньки. Понимаете, большую часть года Грин-ривер словно вымирает. Городской центр сместился к новым мотелям, их несколько — там, где запускают плоты, напротив музея реки. Еще тут есть автобусная станция, банк, фермерский рынок… Но железнодорожная станция находится в старом городе. Ну, а эфраимиты, разумеется, единственная церковь в городке. В это время года они тоже показываются здесь только по воскресеньям, а потому если какая-то группа сходит с поезда, то сразу привлекает к себе внимание. Мы как раз проверяли здания в дальнем конце улицы — на Ист-мейн стоит несколько заброшенных мотелей. Так вот, мы осматривали такие, какие нам описал Джейми, и обсуждали, что делать дальше, как вдруг перед «Бук-клифф-лодж» остановился автобус. В «Лодж» как раз два параллельных ряда комнат, ну, два здания, одно сразу позади другого, а значит, между ними есть место, где можно припарковаться подальше от чужих глаз.

Пэм, которая все это время поощрительно кивала, подумала: «Вот оно. Вот что я упустила».

— Как только они въехали между зданиями, мы ввосьмером бросились следом, и стоило им сойти, как схватили парня, который держал Лекси. — Харли покаянно качнул головой. — Он упал, и она тоже.

— Вы не могли знать, что пленница будет в автобусе, — заметила Пэм.

— Даже представить себе не могу, как это они рискнули ее вывести — да и вообще уехать на автобусе, раз уж добрались сюда непойманными.

Харли поглядел на Пэм удивленно, но ничего не сказал, они уже пришли.

— Вот и наша миссия.

Харли придержал перед ней дверь, и Пэм ступила в прохладный сумрак, где гулял ветерок от вентилятора. Когда они вошли, из-за письменных столов поднялись две женщины.

— Пэм Пруитт, это Мерседес Лэндрам, моя помощница… так сказать, мой Джейми в юбке. Она — из самого первого набора миссионеров в Юте. — Харли подождал, пока дамы пожмут друг другу руки. — А эта юная леди — Софи Родригес, доброволец в миссии, она же принимала участие в спасательной операции. Именно она заботилась о Лекси. — Софи тоже пожала руку Пэм.

— У меня есть медицинское образование, поэтому я вызвалась. Как же все были рады, что взяли меня с собой!

— Перелом не тяжелый, — вставила вторая женщина. — Софи сама сделала рентген.

— Но мы все очень расстроены. Мы знаем, какой шум поднимет церковь.

— Мне бы хотелось как можно скорее увидеть Лекси. Прямо сейчас, если врач не возражает.

— Давайте отведу вас в больницу, — предложил Харли. — Вещи можете оставить здесь, в гостевой комнате, а еще, если хотите прокатиться с ветерком, возьмем мотоцикл Мерседес. Больница приблизительно в миле отсюда.

Пэм кивнула, это была удачная идея. Ее глаза уже привыкли к полумраку, и теперь она разобрала, что стены покрыты изображениями огромных вытянутых фигур: очевидно, примитивное искусство, поразительное и даже пугающее. В этих фигурах было что-то от массивной неподвижности голов с острова Пасхи.

— Это здешние наскальные рисунки?

— Кое-какие встречаются только в этих местах, — ответил Харли.

— Они из Большой галереи, что в Подковном каньоне. Им тысячи лет. Мерседес кроме всего прочего специалист по пиктограммам, это она повесила плакаты.

— Ни на что не похоже, правда? — спросила Мерседес. — Мы далеко не первые, кто жил на этой земле. Те, кто их нарисовал, уж точно были протогайяистами.

Еще несколько плакатов затягивало стены больницы: опять наскальная живопись, но уже в другом стиле. Скала во всех случаях была темно-красной, красно-белой или красно-золотой и светилась под ярким светом. Фигуры были выведены темно-красным. Пэм заметила большую фотографию Изящной арки — красный камень на фоне белого снега.

Лекси еще спала, но медсестра заверила, что девочка вот-вот проснется, и позволила Пэм посидеть возле кровати.

— Мне бы хотелось побыть с ней наедине, когда она проснется, — сказала Пэм Харли. — Спасибо, что проводили.

— Не за что. Значит, увидимся за обедом в миссии?

— Я дам вам знать. Наверное. — Пэм повернулась к дверям палаты.

— Да, кстати, — вспомнил Харли. — По вашим словам, мы не могли знать, что Лекси окажется в автобусе… Я не успел рассказать… они как раз въезжали со стороны Салины, когда мы их засекли. Мы опередили их в Грин-ривер на каких-то пару минут.

Пэм резко обернулась.

— Я думала, они приехали сюда накануне, той ночью, когда ее похитили.

Харли покачал головой.

— Нет. Да у них и не было шанса попасть сюда раньше. Если они нашли какую-то нору под Солт-Лейк, чтобы сделать запись, то им следовало дождаться поезда, погрузить на него машину, затем найти автобус до Салины. Вы сами из такого только что вышли, поэтому знаете, с какой скоростью электроавтобус тащится вверх-вниз по горным дорогам, — не больше двадцати пяти — тридцати миль в час. И вообще, сейчас не так много поездов, которые ходят настолько далеко на юг. Можно проверить расписание, но я почти уверен: сюда они добрались так быстро, как только возможно.

— Разумеется, вы правы, — протянула Пэм. — Наверное, я просчиталась.