— Ничего удивительного, ведь столько всего произошло. Так значит, увидимся. Надеюсь, девочка поправляется.
В палате было шесть коек, пять аккуратно застланы. Пэм тихонько вошла и прикрыла за собой дверь. Лекси лежала на кровати, ближайшей ко входу. Изголовье было приподнято, длинные светлые волосы разметались по подушке. Левую руку девочки перехватывала повязка, в тыльную сторону правой ладони входила игла капельницы.
Лекси выглядела такой маленькой и бледной среди этой белизны. При виде бедняжки Пэм показалось, что ее ударили под дых. Осторожно придвинув стул, она села и стала смотреть на профиль спящего ребенка, одновременно силясь осмыслить слова Харли: если Лекси прибыла в Грин-ривер одновременно со спасателями, значит, осознанный сон показал Пэм не то место, где Лекси была, а то, где она будет через восемь часов.
Пэм размышляла. Осторожно взяв пальцы левой руки девочки, Пэм нежно сжала их. С точки зрения обычного человека, удаленное зрение в сочетании с предвидением может показаться не более странным, нежели мысленное управление приемопередатчиком времени в самопроизвольном трансе. Но несколько десятков Подмастерьев Бюро темпоральной физики работали с приемопередатчиками с самого детства. Те, кто обладал врожденным даром, этому могли научиться. Пэм не понимала, каким образом ее разум взаимодействует с полем приемопередатчика, но тем не менее активно с ним работала.
А вот случившееся во сне выходило за рамки привычного. Назови свое желание — и могучий поток энергии подхватит тебя и понесет, как река пробку. Никаких устройств, никаких хрустальных шаров или зеркал, никаких стеблей тысячелистника или столоверчения. Никакой сложной технологии приемопередатчиков. Только сон. Она вспомнила, как пикировала к длинному и низкому двойному зданию, где Лекси подняла руку — вот эту, сломанную руку, — и поежилась.
Может, Лекси знала, куда ее везут, и Пэм нечаянно прочитала ее мысли? Какая-то телепатия? Экстрасенсы, способные к удаленному видению, иногда помогали в полицейских расследованиях. Даже это Пэм было легче принять, чем мысль о том, что она заглянула в будущее.
Хотя если Время поистине едино, как не уставали утверждать хеф-ны, разве из этого не следует, что будущее тоже «здесь», как и прошлое, и столь же доступно для изучения, если только знаешь, как смотреть? Пэм охватила жажда информации. Есть уйма исследований, посвященных предвидению, где-то она видела ссылки на них… Но Пэм слишком долго и плотно занималась прошлым, а не будущим. Будущее — катастрофа, которую гайяисты силятся отвратить.
— Физически с ней все в порядке, — сообщила Пэм по телефону в ответ на расспросы Харли Кроупы. — Однако девочка очень расстроена всем случившимся. Она не хочет, чтобы я уходила, поэтому, наверное, сегодня я останусь с ней, а завтра утром ранним автобусом поедем домой.
Харли едва ее выслушал.
— Понятно. Слушайте, Джейми звонил. Я как раз хотел вам сказать. Он просил, чтобы вы сейчас же с ним связались. — Харли выдержал театральную паузу. — Хефн Хамфри едет в Моаб! Он требует, чтобы вы его дождались. Он приехал в Солт-Лейк… в общем, пусть Джейми сам все расскажет.
— Едет сюда? А Джейми сказал, почему?
— Нет, только то, что хефн твердо решил ехать. Он будет тут… ну, наверное, в любую минуту, ведь он полетел вертолетом. Как по-вашему, он посетит миссию? — Обычно унылое лицо Харли раскраснелось, преобразилось от возбуждения; рядовые члены движения никогда не видели его основателя во плоти.
— Он, вероятно, приземлится посреди Мейн-стрит и будет ждать, когда члены миссии сами к нему придут, — сухо отозвалась Пэм. — О боже! Ладно, я сейчас позвоню в офис. Когда объявится хефн, передайте ему, пожалуйста, что я осталась с Лекси, но мы будем рады, если он нас навестит. И, может, пришлете нам обед? Извините, похоже, на вас столько всего разом свалилось…
— Конечно, я сам привезу вам еды. А Хамфри… У него есть любимое блюдо?
— Бисквитный пирог, — сообщила Пэм. — Бисквитный пирог со смородиной. Сомневаюсь, что вы его где-нибудь откопаете. Мы с Лекси непривередливы, но очень проголодались.
Харли отключился, а Пэм набрала номер Джейми, чье лицо с поднятыми бровями тут же вспыхнуло на экране.
— Беру свои слова назад, босс, — признал он. — Ты кудесница, и я больше никогда не буду тебе перечить.
— Господи, не говори такого! Мне же придется тебя уволить и найти кого-то еще, кто бы держал меня в узде.
Джейми усмехнулся.
— Харли сказал, с девочкой все будет в порядке…
— По медицинскими показаниям, да. Это всего лишь трещина. Но у нее посттравматический синдром: нервничает, не хочет выпускать меня из виду, отказывается встречаться с матерью, ведь РоЛейн участвовала в похищении. Я изложу тебе все детали, но решать вопрос опеки надо немедленно, Лекси не может вернуться в семью. И что это за история с Хамфри?
— Объявился у нас около половины второго. Прилетел из Санта-Барбары, даже не удосужившись предупредить. Я ему ничего про твой сон не рассказывал, просто изложил ситуацию, сказал, что ты, скорее всего, привезешь Лекси завтра, и пусть пока устраивается у тебя в квартире, а он возразил, честное слово, так и сказал: «Я не буду ждать в доме Пэм Пруитт, если Пэм Пруитт в Моабе. Я поеду прямо в Моаб. Я не пропущу ход. Я не лишусь фишек». Где Хамфри научился играть в «Монополию»?
— Ах, это? В Бюро мы часто играли в настольные игры. Ему пришлись по душе старые глупости вроде «Монополии».
— Часа через два после этого я услышал, как взлетает вертолет, и предположил, что он направился к вам.
— Ага, — отозвалась Пэм, — я уже слышу шум. Он не сказал, что за срочность у него возникла?
— Не-а. Может, ему просто захотелось посмотреть Изящную арку? Пэм застонала.
— Ладно, по поводу опеки… В Солт-Лейк и Огдене у Лекси есть тети и дяди, но все они эфраимиты, а в настоящий момент она не хочет иметь с ними дела. Прямо она не высказывалась, но я знаю: больше всего она хочет остаться со мной. На первых порах я справлюсь, но когда девочка вернется к «Тысяче миль», ей понадобятся две вещи: другой ответственный взрослый на месте съемок и неэфраимитский телохранитель двадцать четыре часа в сутки. Сможешь этим заняться?
— М-да… — Джейми скривился. — Относительно опеки и телохранителя можно попробовать. А вот как насчет ответственного взрослого… Что ты думаешь по поводу ее отца? Сможет он заменить РоЛейн?
Пэм сообразила, что почти ничего не знает об отце Лекси, даже его имени.
— Это идея, но лучше обсудить ее с самой Лекси. Он папа девочки, но тоже эфраимит. Эд Карстейрс — его приемный отец. Лучше с этим подождать. Ты звонил Марси?
— Вчера после полудня. Сценаристы уже перекраивают текст, обыгрывая сломанную руку Кейт. Стервятники какие-то.
Пэм хмыкнула.
— Это бизнес. Увидимся завтра.
Оборвав связь, она извинилась перед медсестрой, на бейдже которой значилось «Миссис Джексон», что так долго занимала телефон в ординаторской, и вернулась в палату Лекси. Пациентка сидела на койке и изучала гипс.
— Обед скоро доставят, — объявила Пэм. — И угадай, кого мы сейчас увидим? Хамфри! Ты слышала шум?
Кивнув, Лекси просияла.
— Это он? Здорово! Но почему он здесь?
— Джейми не знает. Может, он сам нам скажет. Как ты себя чувствуешь? Хочешь одеться, пока гость не появился?
— А можно?
— Почему бы и нет… Где твои вещи?
Лекси не знала, но, открыв дверь шкафчика, Пэм обнаружила на крючках джинсы, футболку и кроссовки Лекси.
— У меня была еще толстовка, но она, наверное, осталась в автобусе.
— Да… — Встряхнув футболку, Пэм внимательно ее осмотрела. — Давай попробуем, пролезет ли гипс… Я рассказывала тебе, что когда была в твоем возрасте, то сломала руку? Помню, какая это была мука самой натягивать одежду через голову!
— А как ты свою сломала?
— Упала с дерева.
Присев на кровать, Пэм развязала больничную ночную рубашку Лекси. Футболка налезла без проблем, сперва на гипс, потом на вторую руку и через голову. Лекси вытащила светлый хвост и сама одной рукой натянула джинсы, но Пэм пришлось застегнуть пуговицу. Носки и кроссовки Лекси надела сама, и Пэм завязала шнурки.
