— Джим, ты сделаешь все, что я прикажу? — спросил он.

— Да.

— Сколько револьверов у тебя с собой?

— Два.

— Дай мне один.

Джим отдал ему тот, который он все время держал в руке. Келс сунул его в карман.

— Достань второй и будь наготове! — сказал он. — Но ни одного выстрела, пока я не буду сражен окончательно. А тогда делай, что найдешь нужным… Береги последнюю пулю для Жанны в случае…

— Обещаю тебе, — твердо сказал Клайв.

Келс вытащил из-за пояса длинный нож с блестящим клинком. Спрятав клинок в рукаве, он крепко сжал рукоятку. Не сказав больше ни слова, он вышел.

Жанна чувствовала его нежный взгляд на себе, когда он обнимал и целовал ее, но больше он не взглянул на нее ни разу. Джим опустился на колени, глядя сквозь дырку висевшей на двери занавеси.

Шатаясь, прокралась Жанна к одной из щелей рассохшихся бревен. Она должна была видеть эту борьбу, хотя бы вся кровь ее заледенела от ужаса…

Игроки по-прежнему жадно следили за игрой. Ни один из этих мрачных людей не повернулся, когда Келс медленно стал приближаться к столу. Гульден сидел спиной к двери. Луч солнца проникал в хижину, и проходящий Келс внезапно прервал его своей широкой тенью. Разбойники все еще не замечали его присутствия. Внезапно его тело дрогнуло, словно от какой-то страшной внутренней судороги, и, сделав громадный прыжок, он вонзил нож в мощную спину Гульдена. Гигант бандит всей своей тяжестью грянулся об стол, свалив в одну кучу людей, скамейки, карты, бутылки и свою груду золота. Жуткий, надтреснутый рев вырвался из его груди.

Отбежав к двери и держа в обеих руках по револьверу, Келс принялся выпускать заряд за зарядом из того, который он держал в правой руке. Все смешалось… Хриплые крики бандитов и треск револьверных выстрелов почти заглушили рев Гульдена. Густые клубы едкого дыма с каждым новым выстрелом густели еще больше. С полу, куда повалились бандиты, выскакивали яркие и желтые огни, им навстречу неслись ответные выстрелы Келса. Но вот его сильная и ловкая фигура вдруг резко и болезненно пригнулась; он казался гораздо меньше и слабее. Временами его револьверы снова подряд несколько раз ярко вспыхивали; он все еще боролся. В эту минуту сбоку от него грянул ружейный залп, и Келс, опрокинувшись назад, упал у порога.

Густая завеса порохового дыма на мгновение отхлынула в сторону, и картина жуткого побоища ясно предстала перед глазами Жанны.

Гульден совершенно обезумел. Шатаясь и размахивая своими чудовищными лапами, он топтался среди взбесившихся, воющих бандитов, словно кого-то выискивая среди них. Внезапно выхватив свои громадные револьверы, он принялся палить куда попало. Чувство ориентировки он уже утратил; рев его постепенно ослабел, гигантские силы пошли на убыль, ноги подкосились. Среди царящей паники он вдруг наткнулся на Джесси Смита и нацелился в него. Свирепый бандит с громким криком на удачу выстрелил из своего револьвера, и оба почти одновременно повалились на пол. Однако, Гульден поднялся и с залитым кровью лицом все еще походил на гигантскую машину разрушения. Глядя в одну сторону, он беспрерывно стрелял в противоположную. Все патроны давно уже вылетели из его револьвера, а он все еще продолжал нажимать курки.

Келс стоял на коленях и держал в руке только один револьвер. Его пуля прикончила тяжело раненного Бликки. Время от времени его дрожащая рука поднималась и снова падала; он стрелял из последних сил. Его левая рука висела, как плеть; белое лицо то и дело выплывало из тонкой сизой пелены дыма.

Пайк был единственным, оставшимся еще на ногах, однако и он был тяжело ранен. Расстратив все патроны, он отшвырнул револьвер в сторону и, вытащив громадный нож, бросился на Келса. Выстрел Келса заставил его повалиться головой вперед. После всех криков и выстрелов, настала жуткая тишина. Ловящий кого-то в воздухе Гульден походил на жуткое, окровавленное привидение. Внезапно он одним взмахом вырвал из стола ножку и завертел ею над головой. Его рев перешел в хрипящий свист.

Споткнувшись о мертвого Бликки, Пайк вдруг снова поднялся на ноги. Келс швырнул ему в лицо свой пустой револьвер и, шатаясь, поднялся с колен. Обессиленные, они пробовали еще бороться, но в этот момент к ним подошел Гульден и своей чудовищной палицей размозжил голову Пайка. Сила удара лишила Гульдена равновесия. Он упал ничком. Но Келс схватил рукоятку торчавшего из его спины ножа и что было силы рванул ее к себе. Падавшая туша Гульдена помогла ему вытащить нож. Широкая дымящаяся струя крови хлынула из открытой раны, и гигант бандит повалился на пол.

Выронив нож, Келс, дрожа, осмотрел лежащего у его ног хрипящего Гульдена и затем перевел взгляд на безмолвные тела остальных бандитов. Нерешительно сделав еще пару шагов, он упал у порога двери.

Жанна хотела броситься к нему, но ее ноги подкосились, и когда, опираясь на Джима, она наконец добралась до Келса, ей показалось, что прошла целая вечность.

Опустившись перед ним на колени, она бережно приподняла его голову. Его лицо было бело, как снег глаза широко открылись.

Он не узнал ее больше… Его сознание померкло, жизнь быстро угасала.

Посадив Жанну на лошадь, Джим несколько минут подержал ее руки в своих.

— Держись крепко, родная! — серьезно сказал он. — Каждую минуту сюда может прибыть кто-нибудь из бандитов… Поезжай вперед. Я возьму провиант и догоню тебя.

— Но как я найду дорогу? — жалобно сказала Жанна.

— Ты должна! Возьми себя в руки. Стоит только выехать, как ты успокоишься и начнешь следить за тем, куда едешь.

Пришпорив свою лошадь, Жанна повиновалась и больше ни разу не оглянулась. Кэбин Галч остался позади, подобно кошмарному сну. С трудом догнавший ее Джим заявил ей, что он не может гнать таким темпом своих нагруженных лошадей. С каждой милей сердце Жанны освобождалось от гнетущей тяжести недавнего кошмара. Она выбирала дорогу уверенно и не колеблясь. Часы и мили летели незаметно. Знакомые места вызывали в ней тихое и грустное воспоминание о Келсе.

Жанна и Джим ехали, взявшись за руки; они вспоминали свою прежнюю жизнь в Хоудли. Беседа благотворно подействовала на их измученные от переживаний души. Наконец к заходу солнца вдали показалась маленькая деревушка Хоудли.

— А вдруг мне придется сразиться с твоим стариком? — весело спросил Джим.

— Джим, только не рассказывай всего сразу, — пробормотала Жанна.

— Я представлю тебя своей женой. Они подумают, что мы с тобой с ума сошли.

— Нет, они скажут, что это я увиваюсь за тобой. Пожалуйста, Джим, держи все пока в секрете. Подумай, ну как понять все это моей тетке Анне?

— Хорошо. Я буду молчать, но при двух условиях.

— Каких?

— Приходи вечером опять туда, к кедрам, где мы тогда поругались с тобой.

— С радостью!

— А теперь надень маску. То-то будет сенсация! В этом костюме Денди Дейла ты прямо чудо что за красавица.

— Джим, мне стыдно…

— Пустяки!

Жанна повиновалась, и так они въехали на мост их маленькой деревушки. Некоторые мужчины, узнав Клайва, пришли в сильное волнение. Постепенно за ехавшими молодоженами собралась целая толпа.

Внезапно Жанна увидела свою тетку, разговаривавшую с двумя соседками возле одного из блокгаузов. Женщины с любопытством уставились на приближавшуюся процессию.

— Господи! Никак это Джим Клайв! — вскричала одна из них.

Джим соскочил с лошади и схватил ее в объятия. От радости она не знала, с чего ей начать говорить.

— Джим! Мы всегда надеялись, что ты… что ты привезешь нам Жанну! — наконец пробормотала она.

— Ну, само собой! — воскликнул Джим. — Вот она!

— Как?.. Кто?

Жанна спрыгнула с лошади и, сорвав свою маску, с рыданием обняла старушку.

— Тетя! Тетя! Это я — Жанна!.. О, как я рада, что наконец попала домой. Тетя, смотри мне в лицо, не смотри на мой костюм!..

Плача и дрожа от радости, старушка осыпала Жанну поцелуями и ласковыми словами, но, заметив собравшуюся кругом толпу любопытных, слегка оттолкнула ее от себя.