— Но я жажду тебя, я люблю тебя! — тихо и твердо сказал Келс.

— Люблю! Разве это любовь? — ответила Жанна С презрением. — Один Бог знает, что это такое!

— Называйте это как хотите, — продолжал он с горечью. — Вы молодая, прекрасная женщина. Находиться возле вас — наслаждение! Вся же моя жизнь — сплошной ад. Я еще ничего не видел прекрасного. И когда я заглядываю в будущее, то там меня ждет кромешный ад. Такой же дьявольский будет и мой конец. Почему бы мне и не удержать вас.

— Келс, выслушайте меня, — серьезно сказала Жанна. — Пусть я, по-вашему, молода, чудесна, очаровательна, прекрасна. Но я нахожусь в вашей власти и принуждена искать у вас защиты против еще более страшных людей. Вы не такой, как они. Вы образованы, культурны. Вероятно, у вас… была хорошая мать. Теперь же вы полны горечи, отчаялись, сделались ужасным человеком. Вы ненавидите жизнь и думаете, что все прелести, которые вы видите во мне, дадут вам что-то новое… Возможно, что очень краткий момент радости и будет. Но как же это возможно? Посудите сами… Как же это возможно… раз я… ведь я-то не люблю вас?

Келс молча уставился на нее. Злобная страстность исказила его лицо. Не спуская глаз с Жанны, он протянул руку за спину и отдернул завесу; затем, нагнув голову, быстро вышел.

Жанна осталась неподвижно сидеть на месте, прислушиваясь к усиливающемуся стуку своего сердца. Что, если ей удастся заставить Келса сдержать себя в ждать ответа на его любовь? Ведь тогда она сделает с ним все, что захочет.

Несколько мгновений Жанна была целиком погружена в эту мысль. А вдруг этот проницательный бандит раскроет ее план? Он начнет ее презирать, и тогда она погибла.

А тем временем в переднем блокгаузе беспрерывно слышались мужские голоса, то затихая, то снова гудя гулко и угрожающе. Внезапно Жанна услышала ясно произнесенное имя Джима Клайва. Вся залившись краской испуга, она бросилась к дверям. Поднимая край завесы, ее рука сильно дрожала.

Огонь в камине и с полдюжины фонарей освещали большое помещение. Сквозь голубую завесу табачного дыма Жанна увидела толпу мужчин, собравшихся вокруг Келса, восседавшего в наиболее освещенном месте комнаты. Их темные лица были выжидательно обращены в сторону двери.

— Веди его сюда, Бэйд, мы хотим взглянуть на него, — сказал Келс.

Спустя немного Бэйд Вуд появился снова. Его рука лежала на плече высокого стройного парня. Когда они вышли на света, Жанна съежилась, словно от удара кинжалом. Вошедший был Джим Клайв.

— Рад познакомиться с вами, Клайв, — приветствовал его Келс, протягивая руку.

— Здравствуйте, и я также рад, — ответил Клайв, пожимая протянутую руку. Его голос звучал холодно и бесцветно.

Жанна смотрела на него с безграничным удивлением. Она помнила Джима широкоплечим, цветущим юношей с добродушной, ленивой усмешкой на довольно полном лице и с проницательными, живыми глазами. Теперь же она едва узнала его: он стал стройным и сильным; крутые мускулы выделялись под его грубой белой рубахой. С жутким чувством заметила она пару тяжелых револьверов, болтавшихся по бокам. Затем ее глаза устремились к его лицу. Прежний, Джим всегда выглядел довольно непритязательно; лицо его было слишком рыхлым, чтобы обнаружить силу воли или кипучую страстность. Но вот сейчас он был просто красавцем, хотя красота его и была трагичной. Он выглядел таким же бледным, как и Келс, без тени загара. Его губы как бы замерли в горькой, безразличной усмешке, глаза смотрели прямо, пронизывающе, тоскливо и мрачно, как ночь. Большие синие круги лежали вокруг век, придавая глазам особенную глубину и таинственность.

Пока Жанна разглядывала Джима, он обменялся с Келсом еще несколькими словами. Келс держал себя открыто и дружелюбно, как и все товарищи. Окружив Клайва целой толпой, они со смехом и шутками повели его к длинному столу, где несколько человек уже сидели за игрой.

Жанна опустила завесу. Даже закрыв глаза, она все еще видела это бледное и скорбное лицо.

Шум в соседней хижине настолько усилился, что неожиданно последовавшая за ним тишина показалась Жанне не лишенной какого-то значения. Отодвинув край завесы, она снова выглянула наружу.

Гигантский, мрачный, тупой Гульден только что вошел в хижину. Пробившись сквозь толпу, он подошел к Келсу. Его глубоко лежащие глаза зловеще поблескивали.

— Ага, Гульден! — воскликнул Келс. — Чего тебе недостает?

— Тебе никто не рассказывал о Билле Байлее? — мрачно спросил Гульден.

Келс не проявил ни малейшего беспокойства.

— Что там рассказывать?

— А то, что он только что испустил дух там внизу, в долине.

Келс слегка вздрогнул, глаза его сузились и заблестели стальным светом.

— Нет, это для меня новость.

— Ты решил, что Байлей мертв, однако он был еще жив, когда ты оставил его. Несмотря на рану, он дотащился до этой хижины, даже не поймешь, как это ему удалось. Он уже почти помер, когда случайно мимо проходил Бэди Джопс. И прежде чем умереть, он через Бэди послал мне весточку. Хочешь узнать, что он велел мне передать?

— Нисколько, — ответил Келс. — Байлей оскорбил мою жену, и за это я пристрелил его.

— Он клялся, что ты хладнокровно убил его! — загремел Гульден. — Он клялся, что ты сделал это ни с того ни с сего, только для того, чтобы остаться одному с этой девчонкой.

Келс поднялся с удивительным спокойствием, только бледность и легкое дрожание рук выдавали его волнение. Беспокойное движение и ропот пробежали по комнате. Рыжий Пирс, стоявший ближе всех, подошел и встал возле Келса. Атмосфера накалилась.

— Ну, что же! Он верно клялся тебе… А при чем тут ты?

Очевидно, то обстоятельство, что Билл умер, весьма мало интересовало Гульдена. Иначе говоря, у него были какие-то совершенно другие намерения; он был хитер и скрытен, тогда как все считали его только тяжеловесным и тупым.

— Дело сделано, Билл мертв! — заметил он. — Но почему ты обманываешь нас? Что ты скрываешь? Никогда с тобой не случалось ничего подобного. А эта девчонка вовсе не твоя…

— Молчать! — гаркнул Келс. Его рука молниеносно выдернула револьвер.

Но Гульден не шелохнулся. Он не проявил ни удивления, ни страха, ни вообще какого-либо волнения. Казалось, он вдруг погрузился в какие-то тяжелые размышления. Рыжий Пирс встал между Келсом и Гульденом. Напряжение толпы разрядилось Послышался громкий вздох облегчения и шарканье многих ног. Гульден отвернулся. Келс вернулся к прерванной игре и к своей трубке, как будто ничего не произошло.

Вся объятая холодным и почти судорожным чувством облегчения, Жанна отвернулась от двери. Тень смерти только что пролетела над этими людьми.

Бандиты болтали и пересмеивались. До слуха Жанны доносились стук бросаемых костей, сухой треск брошенной карты и глухие удары маленьких наполненных золотом мешочков. Жанна снова с любопытством заглянула в щелочку завесы.

Все помещение было окутано голубым облаком табачного дыма. Она увидела Джима в обществе нескольких бандитов, занятых карточной игрой. Он сидел к ней спиной, но по виду его партнеров нетрудно было проследить ход игры. Бандиты смотрели напряженно и нетерпеливо, проявляя жгучее любопытство, когда шла чья-нибудь карта. По движению руки и по манере держать голову можно было судить о равнодушии Клайва. Один из игроков вдруг гневно швырнул свои карты об стол и вскочил.

— Что, повытрясли, голубчик? — заметил другой. — У него есть еще две банки из-под овощей, полные золотой пыли. Я сам видел их… Он просто струсил… как отравленный койот.

— А я рад, что Клайву так чертовски везет! Можно по крайней мере надеяться, что теперь он отдаст мое золото, — громко заржала третья игральная крыса.

— Джим, послушай, тебе так же везет и в любви, как и в картах? — спросил четвертый бандит.

— Везет ли в любви?.. Ну, само собой! — ответил Клайв насмешливо.

— Черт возьми! Ну не смешно ли? Вот возьми, например, хозяина. Уж кто лучше него обрабатывает девчонок, зато и никудышный же он игрок.