– Мне доводилось пробовать поцелуи и послаще.

Голова у Бет кружилась и в замешательстве она уставилась на него.

– Что?

– Я сказал, что пробовал поцелуи послаще.

Разъяренная, с распухшими губами, в которых покалывало, она вырвалась все-таки из его рук.

– Логан Виндфилд, вы презренный тип!

– Вы хотите знать у кого?

– Нет! – она откинула движением головы волосы, сбившиеся ей на лицо, и попыталась разгладить складки на помятом платье.

– Да, я пробовал губы девушек послаще ваших, – продолжал Логан. – На танцах. Вы помните рыженькую?

– Ах, вы…! – Бет разъярилась настолько, что чуть не плюнула в него, но вместо этого вдруг широко размахнулась и влепила ему пощечину.

В ночной тишине раздался звук, подобный пистолетному выстрелу.

Он сжал ее плечи и держал так в неподвижности, затем нагло усмехнувшись сказал:

– Мисс заносчивая и высокомерная школьная учительница, бьюсь об заклад, что не пройдет и недели, как вы сами упадете в мои объятия.

Взбесившись и не в состоянии вымолвить ни слова, она подняла ногу и с силой пропечатала каблуком его стопу.

Он ойкнул от боли и отпустил ее.

Попятившись назад, Бет гордо тряхнула головой, красиво рассыпав шелковистые волосы.

– Это самая глупейшая вещь, которую когда-либо слышала. Я принимаю это пари, потому что этому никогда не бывать…

– Неделя, – тихо произнес Логан. Он поднял вверх палец, ухмыльнулся и вразвалку пошел на конюшню.

Поскольку на следующий день была суббота, Виндфилды неторопливо позавтракали, а затем все дети вышли поработать в саду и на огороде. Когда бабушка Джо придумала какой-то благовидный предлог и тихо ушла, у Бет возникло подозрение, не является ли все это каким-то сговором с целью оставить ее одну в доме, наедине с Логаном.

А тот, казалось, совсем не спешил куда-либо уходить, хотя давно уже поел. Все еще сидя за столом, он развалился в своем кресле, вытянув ноги и положив их одна на другую, лениво потягивая вот уже третью чашку кофе.

Нарочно, не обращая на него внимания, она убрала со стола и поставила стопки тарелок в таз с мыльной водой. Бет все еще гневалась на него за то, что предыдущей ночью он вел себя как нещадный человек. Ее щеки горели, натертые его плохо выбритым, шершавым как наждак подбородком, а распухшие губы были красны, как яблоки, и Бет была уверена, что вся семья знает, что случилось.

Когда она мыла посуду, ее мысли опять вернулись к замечанию Логана о той рыжеватой Иезавели, которую он целовал на танцах. И ведь тогда же у него хватило нахальства поцеловать и меня по пути домой. Она кинула тарелку в воду для ополаскивания, выплеснув через край таза целый поток на пол. Ну ладно, в следующий раз, когда ему захочется меня поцеловать, сделать это будет не так-то просто.

Она бросила косой взгляд на стол. Почему бы ему не уйти? Ведь, наверняка, есть же у него какое-нибудь занятие. В надежде, что он поймет намек, Бет выдернула кофейник у него из-под носа и с шумом поставила его на плиту.

Его губы чуть дрогнули, а в остальном он вел себя как будто ничего не слышал. Похоже было на то, что он устроился здесь на целый день.

Закипая от злости, она закончила мытье посуды и повесила на место кухонное полотенце.

– Лиззи, вы забыли вытереть стол. Я могу сделать это, если хотите.

– Посидите лучше, отдохните еще, – огрызнулась Бет, не желая давать ему предлога приблизиться к ней. Стараясь держаться вне пределов его досягаемости, она аккуратно смахнула крошки, и вытерла стол начисто.

– Вот здесь еще немного, – и он показал перед собой.

Убрав и эти крошки, она с опаской посмотрела на Логана, уверенная в том, что как бы примерно он себя ни вел, она не собирается позволить ему выиграть это смехотворное пари.

Но он не вел себя примерно. И не рычал. Он просто ухмылялся. Бет отвернулась. Почему он так уверен? Она украдкой взглянула через плечо.

Поймав ее взгляд, он выставил вверх один палец.

Бет почувствовала себя, как мышка, которую вот-вот съест голодный кот. Она могла управится с его плохим настроением. Бог тому свидетель, она привыкла к этому. Но то, как он вел себя сейчас, сбивало ее с толку и раздражало. Она закусила нижнюю губу. Что он замышляет?

На следующий день было воскресенье. К облегчению Бет, Логан поел без комментариев, затем сказал, что собирается на охоту, и вышел из дома. Решив воспользоваться его отсутствием и снять яйца, Бет взяла корзинку и направилась в амбар.

Когда она почти вскарабкалась на сеновал по лестнице, какой-то шум заставил ее обернуться. Она увидела, как Логан склонился над ворохом сена. Приготовившись к быстрому отступлению, она шагнула назад на одну ступеньку.

– Лиззи?

Его серьезный тон заставил ее остановиться. Он протянул на ладони что-то крошечное и шевелящееся.

– Что это? – Она поднялась еще на одну ступеньку.

– Котята. Сегодня утром я нашел большую пеструю кошку мертвой. Это должно быть ее помет. Дьявол, ненавижу, когда случается что-то подобное. – Он двинулся к ней. – Можно мне одолжить у вас корзинку?

– А что вы собираетесь делать?

– Думаю, что надо утопить их. Я не хочу, но не знаю, что еще делать.

– Нет, нельзя, – прошептала она, взобравшись окончательно на сеновал. Взяв одного из четырех попискивающих котят, она поднесла его к своей щеке.

– Можете вы принести мне молока?

– Ясное дело. – Логан поспешно двинулся к лестнице. – Я сейчас вернусь.

Несколькими минутами позже он стоял на коленях рядом с Бет, протягивая блюдце с парным молоком.

– Они же слишком маленькие и не умеют пить.

– Дайте мне ваш платок.

Когда Логан подал девушке платок, она окунула уголок в теплую жидкость и затем выдавила капли в рот самого большого котенка.

– О, смотрите.

Котенок высунул крошечный розовый язычок и слизнул молочную капельку.

– А ну, дайте-ка мне кусочек.

Логан оторвал полоску и таким же способом стал кормить пятнистого котенка.

– Взгляните-ка.

Алчный малыш сосал кончик красной тряпочки, пока не осталось ни капли молока.

– Может быть он и поменьше, но аппетит у него самый большой.

После того, как всю процедуру повторили с полдюжины раз, насосавшийся котенок уложил свою головку на пальцах Логана.

Поскольку Элизабет все еще кормила первого котенка, Логан подобрал другого и покормил его тоже. Наблюдая, как он управлялся с беспомощными котятами, Бет почувствовала, как в ее душе зарождаются противоречивые чувства, такие теплые и яростные, что у нее начало перехватывать дыхание. Из него выйдет великолепный отец, подумала она. Вместе с этим убеждением пришла и почти невыносимая грусть, когда Бет нарисовала его в своем воображении с ребенком от другой женщины на руках.

В конце концов, трое из четырех котят были накормлены и сонно свернулись клубочком на соломе в корзинке. Бет взяла последнего, самого маленького и самого вялого.

– Я не могу заставить его есть, – сказала она.

– Дайте я попробую.

Логан окунул свою тряпочку в молоко и пытался снова и снова добиться, чтобы крошечный черный котенок стал лизать молоко, но тот отказывался. Наконец он слабо пискнул и затих.

– Он наверное…?

– Думаю, что просто он был слишком маленький, – спокойно произнес Логан. Он аккуратно завернул умершего котенка в уцелевшую часть своего платка и положил его в сторонке.

Бет с трудом удержалась от плача. Логан протянул к ее лицу руку и осторожно смахнул слезу, катившуюся по ее щеке.

– Не переживайте. Посмотрите. – И он подал Бет корзинку, в которой три здоровых котенка свернулись вместе во сне. – Вы же спасли этих трех. Это больше, чем я смог бы сделать.

Он почесал располневший животик одного из котят.

– Теперь у вас прибавилось еще три Виндфилда, о которых нужно заботиться. Как вы думаете, управитесь? – сказал Логан мягким, теплым голосом.

Она потрогала одного крошечного котенка.